Алла с детства понимала, что жизнь любит преподносить сюрпризы. Поэтому ни знакомство с Шуриком, ни выкрутасы подчиненных, даже чудесное выздоровление дочери — сногсшибательное впечатления на нее не произвели. Нет, она, конечно, поразилась, и сильно, но ее внутренний мир не пошатнулся.
— Что от меня потребуется в следующий раз? — холодно отреагировала женщина на предложение Шурика. — Танцевать стриптиз вокруг собственноручно купленного шеста?
Толстяк насупился. Мало того что непонятным образом его уболтали ловить каких-то людских ведающих, хотя сам он предпочел бы тихо-мирно почивать в любимом флигельке. Так еще и принятая гадости говорит!
— О тебе же забочусь, неблагодарная!
— Это теперь так называется? — искренне изумилась Алла. — Мне, приличной женщине, предлагают стоять на стреме, пока ты и твой сумасшедший родственник будете избивать ни в чем не повинных людей! И за это я должна еще и благодарить?!
Шурик, недовольно пыхтя, забегал по узкой комнатушке. Точнее говоря, забегал он по бетонному полу полуподвального магазина, волей его кузена и толстой пачки денег превращенного во временный штаб предстоящей операции. Рамиааль не стал строить сложных схем или закручивать многоходовой интриги — он просто тупо проследил за машиной наблюдателей и собирался сегодня же ночью устроить облаву. Или штурм, смотря как карта ляжет. Подобный стиль планирования был для него характерен и прежде сбоев не давал.
Шурик испытывал в отношении предложенного образа действий некоторые сомнения, но вслух ничего не сказал. Во-первых, сильных ведающих среди будущих жертв вроде нет, а во-вторых, Алла ему всю плешь проела, настаивая на сколь можно срочном возвращении к родным пенатам. Да он и сам хотел.
— Тебе представляется возможность наблюдать за схваткой обладающих даром! — наконец остановился толстяк. — Это ценнейший опыт! Смотреть будешь издалека, тебе просто ничего грозить в принципе не может! Вот держи.
Алла непонимающе смотрела на толстую медную пластину, украшенную непонятными значками. Зачем ей предлагают надеть какую-то дешевку, она не понимала.
— Это амулет, — пояснил Шурик. — На всякий случай.
— И что он делает? — на всякий случай отступила на шажок женщина. — Ты его сам изготовил? Он точно работает?
Дханн от последнего вопроса пришел в еще худшее настроение, чем раньше:
— Подарок. Работает. Надевай.
Злобное шипение Аллу не смутило:
— Так все-таки зачем он нужен?
— Останавливает пули, — послышался от дверей чарующий голос. — Я бы сказал, вообще устраняет угрозу жизни владельца, но лучше всего защищает от ударного воздействия металлов. Полезная вещь и довольно редкая.
Рамиааль спустился по ступенькам и остановился перед Шуриком. Слегка покачался на носках, засунув руки в карманы, пристально оглядел родича, затем недовольно покачал головой:
— К сожалению, твой господин забыл упомянуть, что у него самого таковой защиты нет. Первый же выстрел проделает в нем более-менее аккуратную дырку. Кузен, ты сошел с ума?
— Ничего со мной не случится, — бросил Шурик в ответ. Лицо его нахмурилось еще больше, хотя, казалось бы, некуда. — Ты собрался?
— Я-то готов, в отличие от тебя. Поэтому я пойду, а ты нет.
— Без меня ты никуда не уйдешь. — Младший дханн уселся в кресло и принялся обстоятельно объяснять. Обращался он к Алле, но искоса поглядывал на родственника. — Находясь во владениях чужой семьи, дханн обязан представиться ее главе и в дальнейшем действовать с учетом его интересов. Грубо говоря, не подставлять. Он свободен в своих поступках, но не может причинять вред слугам хозяина или, к примеру, устраивать войну с людьми без уведомления представителя хозяина. То есть в одиночку, без меня, Рамиааль никуда не поедет — если только не хочет навлечь на свою голову серьезные неприятности.
Шурик перевел взгляд на помрачневшего кузена и ехидно добавил:
— Хотя он любит острые ощущения, и его может привлечь перспектива сразиться с самым буйным старейшиной нашего рода.
— Тогда мы оба останемся здесь, в этом уютном подвале, — раздраженно бросил Рамиааль. — Лишнего амулета у меня нет, а позволить тебе подвергаться опасности я не имею права. Ты думаешь, те пятеро макаронников простыми автоматами вооружены? Как бы не так! Ран от их патронов ты залечить не сумеешь. Ты слишком молод, не обижайся.
— Не будет никаких ран.
Рамиааль собирался разразиться саркастической тирадой, когда его младший родственник потянул вверх край безразмерной футболки. Показалось белое, не тронутое загаром тело. На груди у Шурика красовался рисунок — переплетение черных линий, образующих сложный асимметричный узор, внешне напоминавший искусную татуировку. Неведомый художник словно ударил чуть повыше солнечного сплетения покрытым ядреной едкой краской рифленым молотком да прошелся потом острым скальпелем, завершая начатое, и получил странный, непонятный, но чем-то притягательный рисунок. Рамиааль провел над жирным пузом ладонью:
— Настоящая…
— Вот именно. — Шурик одернул футболку. — И мне очень хочется, чтобы о ней никто не узнал.
— Но почему?! — На лице Рамиааля было написано искреннее изумление. Он экспрессивно всплеснул руками и заговорил громко, яростно, желая убедить в своей правоте: — Ты же не надеешься раскрыть ее в одиночку? Сам? Запечатанный бутон до добра не доведет!
Неуклюжий парень в ответ помрачнел еще больше — хотя куда бы уж — и злобно огрызнулся:
— Сам знаю. Обряд Славомира через две недели проведет.
— Слава богу! — удовлетворился ответом старший демон. И заинтересованно спросил: — Кстати, каким образом ты получил посвящение?
— Вот потому я и прошу тебя помалкивать, — засопел Шурик, — что не хочу отвечать на этот вопрос.
— Ну мне-то можно, — лучезарно улыбнулся Рамиааль. — Ты же знаешь, у меня как в могиле.
— При должном умении и могилы разговаривают.
— Извините, что перебиваю… — Алле надоело чувствовать себя игнорируемой, и она вклинилась в разговор. — Так мне возвращать железку или нет?
— Нет!
— Действительно, нет нужды. Ассомбаэлю амулет скорее будет мешать.
— Почему? — Женщина ткнула пальцем куда-то в область живота своего якобы хозяина: — Из-за вот этого?
— Вот это, — передразнил ее Шурик, одновременно слегка хлопая по руке Аллы, — называется «бутоном ожидания» и свидетельствует о посвящении одной из граней Вечности. Тупые смертные называют грани стихиями и считают их происходящими из разных источников. Конкретно увиденный тобой знак означает принятие землей, и теперь никакое оружие из металла или камня мне не страшно. Разве что заклятое, да и то не всякое.
— Как и любое явление, принятие гранью имеет как отрицательные, так и положительные стороны, — приосанился Рамиааль. Он, кажется, любил читать лекции по поводу и без. — Говорить будем исключительно о земле. Плюсами является интуитивное знание свойств различных материалов и умение работать с ними, многие посвященные становятся хорошими мастерами-артефакторами. Они хорошо чувствуют места залегания руд, ценных камней, умеют создавать подземные тоннели усилием воли и обладают многими другими «вкусными» способностями. В частности, им нельзя причинить вред материальным оружием за исключением — внимание! — изготовленного из дерева или кости. То есть бывшего некогда живым. Вообще, основным недостатком стихии земли считается уязвимость перед
