недоступен…
Она взглянула на часы.
Странно. Папа обещал приехать сегодня к ней на обед, сказал, что за ним будет торт и мороженое, однако задерживался уже почти на час. Да и телефон его не отвечал. — Странно! — Похоже, придется по бабушкиному способу закутать пока картошку в одеяло.
Она отправилась на кухню, вытащила мясо из духовки, и накрыла его вместе с картошкой верблюжьим одеялом. А потом принялась сервировать стол. Салат из овощей тоже пока рано резать. Вдруг он еще надолго задержится? Но, что же могло случиться, в конце концов?! Сегодня будний день, его московская родня на работе. Может, он решил заехать в бабушкину квартиру, потому и задержался? А телефон? А телефон, похоже, просто, напросто отключен. Может зарядить забыл? Катерина, подумав, решила пока оставить сервировку стола в покое, и, помыв овощи, аккуратно сложила их на кухонное полотенце, — стекать. Сама же отправилась в комнату, прилегла на диван и включила телевизор.
Спустя полчаса она дозвонилась, таки, Леониду Викторовичу.
— Алло, папа, я тебя заждалась совсем!
— Катюша, я не приеду. — Сообщил Леонид Викторович убитым голосом.
— Что? Что случилось, папа? — Катерина почувствовала, как краска отхлынула от ее лица. А в голове тут же возник вопрос, — кого еще убили?
— У меня неприятности, дочка.
— Да, что случилось, папа, не молчи!
— Я не могу сейчас с тобой говорить. Я… меня просто выпустили покурить. Ты все потом узнаешь, Катенька, потом.
— Папа, папа, подожди! Кто тебя выпустил? Где ты?
— Я в милиции, Катя. Меня задержали.
— Задержали? За что? — почти во весь голос закричала Катерина, уже приготовившись услышать, что отца задержали за причастность к убийству бабушки.
— За глупость мою, Катя, проистекающую из сложившихся обстоятельств.
— Это…Это имеет какое-то отношение к бабушке?
— Нет, что ты, милая, никакого!
Катерина перевела дух, тут же почувствовав облегчение.
— Ну, что же все-таки случилось, папа?
— Пока я не могу ни о чем тебе рассказать.
— Ну, что за загадки такие дурацкие! Я же с ума сойду, дожидаясь, пока ты расскажешь! Скажи хотя бы, в какой ты милиции?
— Я у Камушева на допросе.
— У Камушева? Сколько ты еще там пробудешь?
— Не знаю.
— Папа, я сейчас приеду, слышишь, дождись меня там. — И Катерина отключила мобильник.
Она приехала в уголовный розыск через час и, назвавшись, принялась умолять дежурного капитана пропустить ее к майору Камушеву. Тот позвонил по телефону, и вскоре Катерина уже поднималась по лестнице на второй этаж, где находился кабинет майора.
Камушав встретил ее у двери и пригласил присесть.
— За что Вы задержали моего отца, Андрей Константинович? — буравя майора сквозным взглядом, воскликнула Катерина.
— Успокойтесь, Екатерина Леонидовна, я сейчас все Вам расскажу.
Катерина опустила локти на стол и с жадностью взглянула на графин с водой. В горле у нее все пересохло от волнения.
Камушев, проследил за ее взглядом и нажал на кнопку вызова. Через минуту в кабинет вошел дежурный лейтенант.
— Владислав, принеси чаю, пожалуйста, — попросил его майор.
Лейтенант кивнул и тотчас же скрылся за дверью.
— Вода у нас, похоже, три дня уже не менялась. — Сказал он Катерине. — Уборщица на больничный ушла.
— Расскажите про папу. — Умоляющим голосом сказала Катерина, — мне сейчас совсем не до воды.
— А мне показалось, что Вам пить хочется, или я ошибся?
— Хочется. Но я потерплю, пока чай принесут.
— Екатерина Леонидовна мы установили слежку за Вашим отцом по причине того, что соседка Софьи Максимовны видела его в день убийства возле дома. И, не скрою от Вас, что подозрение на него все-таки падало. Однако, в результате слежки Леонид Викторович был задержан совершенно по другой причине.
— Они со своим другом детства Буренковым Александром Степановичем сбывали ртуть. Вернее, сбывал ее Буренков, но принадлежала она Вашему отцу. Он украл ее на оборонном заводе в Красноярске и сам в этом признался. А, чтобы не навлечь подозрение на друга до сбыта ртути, Леонид Викторович не говорил нам, у кого находился в вечер убийства своей матери.
— Вы, что же, взяли их с поличным?
— Как Вам сказать?
В глазах Катерины засветилась цепкая надежда.
— Что, значит, как сказать, Андрей Константинович?
— Это значит, взяли не совсем. То есть акт пока не составлен, по причине того, что в момент, когда должно было состояться задержание, покупателям удалось сбежать. Да и не планировали мы никого брать, потому их и упустили. Целью нашего агента была обычная слежка, и задержание это производилось, прямо скажем, не по правилам.
— Значит, значит…То есть, я понимаю, что папу…Папу за это не накажут? Ну, то есть, не смогут наказать?
— При желании смогут, конечно. Это не составит большого труда.
— Ну, а не при желании, Андрей Константинович? Я Вас очень прошу! Умоляю! Ведь я переношу удар за ударом, пожалейте меня!
Майор покачал головой.
— Ладно, я постараюсь Вам помочь, но только при одном условии.
— При каком угодно! — пообещала Катерина.
— Ваш отец должен вернуть ртуть на завод. По его поведению похоже, что украл он ее и правда впервые, ну, а на первый случай, думаю, придется его простить. Тем более, что продажа, в общем-то не состоялась.
Камушев взглянул на часы.
— Пусть ребята попугают его еще немного, для отстрастки, чтобы впредь такими вещами не занимался, до той поры, пока мы с Вами чайку попьем, а потом отпустят.
— Спасибо Вам огромное, Андрей Константинович, — прослезилась Катерина, — спасибо.
— Папа, ну зачем, зачем ты это сделал?! — упрекнула отца Катерина, усаживаясь за руль автомобиля.
— Зачем? — Леонид Викторович устало улыбнулся. — А хочешь, я расскажу тебе дочка, как мы живем?
Катерина вопросительно на него посмотрела.
— Лена работает преподавателем, и знаешь, какой у нее оклад? — Десять тысячи триста рублей в месяц! А у меня на заводе десятьс половиной и в основном с задержкой на два, а то и на три месяца! Ты, конечно, спросишь, что же я там торчу и не ухожу на другую, более оплачиваемую работу? Да я бы ушел с радостью, но кто ж меня возьмет в таком возрасте! Частники таких не привечают! Наш старший сын Петя только что закончил институт, подрабатывая во время учебы, где придется за гроши. А теперь пришел черед младшего учить. Сережа был круглым отличником в школе. Ну не посылать же его теперь на работу.
