— Почему, Вам очень идет. Вы даже помолодели лет на пять.
— Это слишком коротко, я не привык к такой прическе.
— Ничего, в такую жару короткая стрижка в самый раз.
Они подошли к машине, в которой сидел лейтенант Рокотов.
Камушев любезно открыл перед Катериной заднюю дверцу.
— Садитесь, Екатерина Леонидовна.
— Так мы все-таки в отделение поедем?
— В отделение отсюда, конечно ближе, но можно и к Вам домой. Мне ведь хотелось запротоколировать нашу беседу, а в машине это сделать невозможно. Так что, право выбора, куда ехать, остается за Вами. Нам, правда, придется еще к метро подрулить, лейтенанта высадить, а потом мы свободны.
Катерина поздоровалась с Рокотовым и уселась в машину.
Через несколько минут они подъехали к метро, возле которого вышел Рокотов, а потом направились дальше. Однако не прошло и пары минут, как Катерина воскликнула. — Стойте!
— Что случилось? — спросил Камушев.
— Остановите машину!
Майор взглянул на Катерину в зеркало заднего вида. Ее лицо… Нет, это нельзя было назвать лицом. Это была маска с застывшим на ней страхом и недоумением одновременно.
— Что такое? Екатерина Леонидовна, что с Вами?
— Остановите! — взмолилась Катерина.
— Вам плохо? Да, что такое? Сердце? Там сзади на сидении лежит мой пиджак, а во внутреннем кармане валидол, положите пока под язык, а там разберемся.
— Хорошо! — кивнула Катерина и потянулась к пиджаку. — Только остановите немедленно.
— Конечно, конечно! Я уже перестраиваюсь в крайнюю полосу. Потерпите еще немного.
Они остановились на обочине, майор вышел из машины и открыл перед ней дверцу.
— В чем дело, Екатерина Леонидовна?
— Я…..Я не могу сейчас никуда ехать!
— Ну…. По Вашему состоянию это видно. Вам плохо? Это наверное из-за жары?
— Нет, жара тут совсем не причем!
— А, что причем?
— Озарение! — она попыталась выйти из машины.
— Пропустите меня, я ухожу!
— Да, что с Вами, Екатерина Леонидовна? — Камушев, напротив, загородил ей выход. — Вы меня пугаете! Я не могу отпустить Вас в таком состоянии.
— Пугаю? Хм!
— Что за озарение? Пока Вы не объясните, в чем дело, я Вас никуда не отпущу! — тихо, но строго произнес майор.
— Хорошо, сейчас. Я только соберусь с мыслями! — пообещала Катерина, и опустила голову, обхватив ее руками.
— Понимаете, я только сейчас кое что поняла… Дело в том… что мы с Валерой Ларионовым, сыном убитого профессора ездили в Вологду.
— Зачем?
— Я….. Я не могу пока сказать Вам этого. Нет, скажу только, что это связано с нашим расследованием, ну… Словом, предположительно мы с ним нащупали версию убийства его отца и моей бабушки.
— Вашего расследования? Вы нащупали? — удивленно воскликнул Камушев.
— И что же вы нащупали, интересно?
— Сейчас нет никакого смысла об этом говорить.
— Почему?
— Потому, что я должна сама хоть в чем-то разобраться, иначе это будет голословный, пустой разговор!
— Но, объясните мне хотя бы, что Вас так напугало? Ведь на Вас лица нет!
Катерина подняла голову и взглянула на майора полными слез глазами.
— Меня ужаснуло то, что осенило. А осенила меня догадка, — почему Валера Ларионов наталкивал меня на мысль, что убийцей наших близких является исчезнувший пасынок Купидонова.
— Что? Пасынок Купидонова? Это того самого Купидонова, который жил в Туле?
— Да.
— И почему же он наталкивал Вас на эту мысль?
— Потому, потому…. Я теперь подозреваю, что он лично сам имеет отношение к этому убийству.
— Ничего себе заявка!
— Пустите меня, Андрей Константинович! Я должна идти! Мне очень надо, поверьте!
— Да как же я отпущу Вас после таких заявлений?! Ведь если Вы подозреваете в чем-то Ларионова, и это может иметь основания, то оставлять Вас одну опасно.
— Не волнуйтесь, со мной ничего не случится!
— Вы уверены?
— Уверена. Во первых, потому, что Валера собирался сегодня уехать в Петербург.
— Как? Я же просил его пока не отлучаться.
— Он только на пару дней, по работе.
— А во вторых?
— А во вторых, потому, что я бы ему все равно ничего не сказала о своих подозрениях. Пустите! Мне срочно надо домой. Если он еще не уехал, то мне необходимо спрятать одну вещь!
— Какую?
— Я ничего Вам пока не скажу! — отчеканила Катерина. — Я обещаю Вам все рассказать, но только не здесь и не сейчас!
— А когда?
— Может, завтра или послезавтра, я пока не знаю.
— Хорошо, только давайте лучше завтра.
— Ладно! Завтра во второй половине дня созвонимся. — Пообещала Катерина. — Пропустите меня, Андрей Константинович!
— Давайте я отвезу Вас домой.
— Нет, я доеду на метро!
Камушев выпустил ее из машины, но уезжать не стал. Он наблюдал, как Катерина, пройдя немного вперед, достала мобильник и принялась кому-то звонить.
— Интересно, кому же?
…….Она уже третий раз спускалась на первый этаж к соседке. Ей было слышно, как в квартире 'на всю катушку' работал телевизор, но на ее звонки никто не реагировал и дверь не открывал. На этот раз телевизор работал уже тише, и за дверью раздались долгожданные шаги.
— Привет, Мила! — поздоровалась Катерина с соседкой. — Наконец-то я тебя застала. Третий раз уже спускаюсь.
— А я только с работы пришла. Задержалась немного. А бабке, что толку звонить. Глуховата она у нас, а еще если телевизор врубит, хоть пушкой в дверь пали, все равно не услышит.
— Милочка, у меня, собственно, дельце маленькое имеется, но не к тебе, а к Елене Матвеевне.
— К бабке? — удивилась соседка.
— Ну да!
— Проходи, она в комнате.
Катерина прошла в квартиру и окликнула старую женщину, сидящую в кресле перед телевизором. Мила, из любопытства, последовала за ней.
Елена Матвеевна повернулась к Катерине, поздоровалась.
