из-за которой страна пришла в состояние крайнего обеднения, ее производственный, обменный и распределительный аппараты расстроены, наблюдается тяжелый кризис недопроизводства. В условиях, когда страна нуждается в безграничном количестве различных потребительских ценностей, задача «новой экономической политики» состояла в том, чтобы максимально использовать производительные силы в ликвидации экономического кризиса. В связи с этим сменовеховцы неразрывно связывали процесс преобразований в экономической области с постепенным ограничением «сферы государственного коллективизма за счет расширения сферы частной инициативы»[158]. Приветствуя меры большевиков, направленные на частную денационализацию промышленности и легализацию частной торговли, С. С. Лукьянов, в частности, делал вывод о том, что в будущем в России «должна будет сохраниться собственность частная, снова «неприкосновенная» в силу своего государственно-полезного характера»[159]. И. Г. Лежнев считал, что «частная инициатива – охранительная форма производства, поставлена на службу отечественного производства, стало быть, – интересов государства. Частная инициатива и государственное регулирование должны создавать взаимно то равновесие, которое жизненно необходимо в нашу переходную эпоху»[160].
Государственно-полезный характер частной инициативы сменовеховцы видели в ее способности быстрого восстановления нарушенных хозяйственных связей между городом и деревней, вовлечения в сферу материального производства убыточных государственных предприятий. Исходя из этого, сменовеховцы полагали, что по отношению к мелким и средним предприятиям государство могло бы «провести принцип полной денационализации, поручив в отношении наиболее важных предприятий местного значения надзор органам местного экономического управления, минуя государственный центр»[161]. Однако к «предприятиям, имеющим кардинальное значение в экономике страны, как то: крупным комплексам металлургических, машиностроительных заводов, текстильных фабрик, угольных копей, государство должно и в дальнейшем сохранить нечто большее, нежели контроль, например, в форме делового участия и в руководстве им»[162]. Тем самым, предлагая такую форму государственно-частных хозяйств в крупной промышленности, сменовеховцы считали всякую попытку пойти дальше по пути «освобождения частной инициативы» на данной ступени экономического развития России «шагом экономически и социально реакционным»[163].
Вариантом возрождения российской промышленности сменовеховцы считали укрепление единоличных крестьянских хозяйств. Разруха глубоко затронула сельское хозяйство, продукция которого в 1921 г. уменьшилась вдвое. И одной из первоочередных задач «нэпа» должна стать «действительная консолидация завоеваний крестьянства»[164]. Обеспечивающая «владение землей в виде цельных единоличных участков»[165].
По мнению сменовеховцев, выход из тяжелого продовольственного положения, в котором оказалась Россия в начале 1920-х годов, в том, чтобы деревня стала работать на рынок. А для этого, помимо мер, направленных на поднятие крестьянского хозяйства и на восстановление в нем специальных культур для промышленности, необходимо предоставить простор процессу расслоения и дифференциации среди крестьянства, возникновению крупных и сильных хозяйств, которые были бы способны поднять производительность сельского хозяйства и вырабатывать излишки продуктов для рынка. Этому, по словам Н. В. Устрялова, способствовали бы дальнейшие реформы советской власти, обеспечивающие действительное развитие производительных сил страны. И «тогда за ними должны прийти и созидательная буржуазия – выдвинутая и закаленная революцией, – и в первую голову, конечно, тот «крепкий мужичок», без которого немыслимо никакое оздоровление нашего сельского хозяйства, основы экономического благополучия России»[166]. И. Г. Лежнев с удовлетворением замечал, что «под знаком НЭПа встает все наше крестьянское хозяйство. Ведь это, по меньшей мере, 90 % всего нашего хозяйства. НЭП крестьянский – сплошь трудовой и производительный»[167]. А это повлекло за собой расширение социальной базы советской власти, так как «после беднейших были признаны и бедные, потом – середняки, а теперь – и кулачки… кооперативные, – арендаторы с правом маленькой эксплуатации наемного труда»[168] .
Подчеркивая, что в большевистском государстве политическая власть слита с экономической и тем самым открыт большой простор для волюнтаристских политических влияний на экономическую жизнь, сменовеховцы предупреждали о недоступности развития социалистических элементов народного хозяйства через репрессивные меры к частным элементам. Н. В. Устрялов отмечал, что вытеснять частный капитал государственным и кооперативным нужно «не мерами репрессий, а путем экономических усилий государства», так как, не предъявив ничего взамен вместо частного капитала, административные меры могут привести к деградации народного хозяйства и экономическому упадку, «страна окажется обреченной на перманентное полуголодное существование, а «смычка» с деревней вступит в полосу новых испытаний»[169]. По Н. В. Устрялову, ликвидировать в стране частный капитал – «значит зарезать курицу, несущую государству золотые яйца» не только в форме производства продуктов труда и насыщения ими рынка, но и в форме налогообложения. Так, к концу 1920-х годов в результате провозглашения «новой экономической политики» сумма прямых налогов с капиталистических элементов приближалась к 300 миллионам рублей, что составляло примерно половину налогов, взимавшихся с населения[170]. Известно, что политика «раскулачивания» крестьянских хозяйств, начатая в конце 1920-х годов, привела к исчезновению хлебного экспорта из торгового баланса государства, что поставило под угрозу программу индустриализации, выполнение которой в значительной мере зависело от зарубежных поставок оборудования.
Немаловажное место в условиях «нэпа» сменовеховцы отводили проблеме кооперирования населения. По словам профессора Г. Швиттау из идеологически близкого сменовеховству журнала «Экономист», роль кооперации должна будет возрасти, потому что она предполагает наиболее равномерное распределение продуктов труда среди самих производителей. Кроме того, «пока крупный капитал будет медленно и постепенно захватывать в сферу своего влияния отдельные отрасли промышленности, вся необозримо- огромная область сельского хозяйства со столь значительными отраслями, как скотоводство, льноводство, лесоводство, хлопководство, с массой отраслей мелкого ремесленно-кустарного производства могут быть кооперированы немедленно и во всем своем целом»[171]. Признавая целесообразность кооперирования населения, профессор Л. Литошенко подчеркивал, что задача кооперации лежит в сокращении экономического неравенства, которое «может заключаться только в поднятии уровня низших доходов, но не в насильственном уничтожении высших. Кооперация может рисоваться как идеал общества с преобладанием средних доходов, достигших довольно значительной абсолютной величины»[172]. Дальнейшее развитие кооперации, по мнению Г. Швиттау, «не только не противоречит советскому строю, но, напротив, способно его лишь усилить и укрепить»[173]. Следовательно, большевистская власть должна быть заинтересована в широчайшем применении кооперации для хозяйственного возрождения страны, привлекающей к себе все основные производительные силы и обслуживающей «все основные нужды всего русского трудового населения»[174].
Эффективным средством для возрождения народного хозяйства являлась бы рациональная политика в отношении банков и финансов. Сменовеховцы предусматривали денационализацию банков, так как их национализация привела к остановке делового оборота денежных средств и к потере таких функций, как финансирование предприятий, выдача кредитов на товары и прочее. Предполагалось, наряду с Государственным банком, допустить «к широкой деятельности кредитные учреждения общественного типа, построенные на кооперативных началах, и, по мере возрастания и расширения промышленности и торговли с их запросами к денежному рынку, частные банки»[175]. В то же время представлялось обязательным «введение государства в каждый частный банк в качестве одного из крупнейших акционеров для надзора за финансовой деятельностью и получения прибыли для экономического возрождения России»[176].
Допущение банков ставило вопрос об оздоровлении денежной системы. Сменовеховцы предполагали, что данная работа должна будет заключаться в целом ряде последовательно проведенных большевистским руководством мер общего характера: «1. Исправление государственного бюджета в сторону сокращения его расходной стороны. В современных условиях это означало бы: а) сокращение кадров государственных
