Главнокомандующего в народе и армии, и тогда Москву не удержать никакими чрезвычайными мерами.
И Сталин не только решил остаться в столице, но и принял все меры, чтоб об этом знало как можно большее число людей. Во время бомбардировок Москвы он находился на командном пункте 1-го корпуса ПВО, где наблюдал за отражением вражеских налетов. На вопрос солдата Кремлевского полка, будет ли он эвакуироваться вместе с полком или останется в Москве, Сталин ответил, что, если будет надо, он сам поведет полк в атаку. 6 ноября он выступил на торжественном заседании на станции метро «Маяковская».
И наконец, 7 ноября 1941 года Сталин выступил на параде на Красной площади перед войсками, отправляющимися на фронт.
Несомненно, такие меры повышали авторитет Сталина в армии и среди населения Москвы.
Выбор Сталиным Жукова в качестве командующего войсками главного направления оказался верным. Жесткость Жукова в управлении войсками достаточно хорошо известна. Но жесткостью обладали и другие военачальники, на первых порах импонирующие Сталину, – хотя бы генерал А.И.Еременко, обещавший Сталину в сентябре 1941 года разгромить «подлеца Гудериана». Однако их обещание оставалось лишь на словах, и со временем Сталин потерял к таким людям доверие, предпочитая, чтобы ему говорили правду, хотя, возможно, и не всю. Жуков же обладал блестящими оперативно-тактическими способностями – умением организовать удар в нужный момент. И он сумел вначале, до переброски из Сибири резервов, измотать противника в оборонительных боях, а затем 2 декабря перешел в контрнаступление.
Противник на некоторых направлениях был отброшен на 100 км. Жуков стремился продолжить наступление и гнать немецкие войска на линию Смоленска. Неожиданно он получил приказ передать ударные армии, данные ему перед началом контрнаступления, в состав других фронтов. Никакие просьбы Жукову не помогли, и после передачи войск наступление замедлилось, а затем и совсем остановилось. Основные войска группы армий «Центр» уцелели.
Битва за Москву произвела настолько сильное впечатление на Сталина, что это отразилось на дальнейшем ходе войны. Ржевско-Вяземский выступ с направлением на Москву приковывал его внимание до зимы 1943 года. На западное направление по-прежнему поступали все главные резервы, поскольку Сталин опасался возобновления похода немецких войск на Москву. Одной из немногих поездок Сталина на фронт была поездка зимой 1943 года на Калининский фронт, нацеленный против Ржевско-Вяземского выступа. Вниманием Сталина к западному направлению воспользовался абвер, подбросивший через свою агентуру план операции «Кремль», предполагавший возобновление летом 1942 года наступления на Москву. Сталин поверил, что наступление возобновится, и это едва не привело к роковым последствиям.
Уже 5 января 1942 года состоялось заседание ГКО, решившее наступать на всех направлениях, чтобы развить зимнее наступление и достичь максимальных успехов. Несмотря на возражение председателя Госплана Н.А.Вознесенского, полагавшего, что для такого наступления не хватит материальных средств, почти единогласно было принято решение наступать по всем направлениям. Жуков пытался возражать, говоря, что прежде всего необходимо усилить его фронт, но Сталин ответил, что ГКО уже принял свое решение. Сталиным руководило прежде всего политическое чутье. Он хорошо помнил, как в окопной позиционной войне в кампании 1915—1917 годов разлагалась русская армия. Теперь он боялся повторения этого в советской, сталинской армии, которая должна была наступать любой ценой.
Сталин принял меры, чтобы вся армия прониклась идеей наступления. В приказах наркома обороны от 23 февраля и 1 мая 1942 года говорилось, что немецкая армия оказалась перед катастрофой, она получает все меньше пополнений, все ее людские и сырьевые резервы на исходе, и теперь главная задача добиться, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома врага.
Итоги летней кампании 1942 года хорошо известны. В ходе наступления на Харьков советские войска столкнулись с немецкими войсками, достаточно хорошо подготовленными к летнему наступлению. 8 мая 11-я армия Э.Манштейна прорвала Крымский фронт и через несколько дней овладела Севастополем, захватив 150 тысяч пленных. Под Харьковом была окружена значительная часть войск Юго-Западного фронта. На южном направлении у Красной Армии фактически не было резервов, и, используя возможности для наступления, немецкие войска начали наступление на Кавказ и Сталинград.
Казалось, Сталин вновь потребует расправы над провинившимися командующими. Однако Верховный главнокомандующий ограничился снятием виновных с должностей и понижением их в званиях. Основной удар он обрушил на рядовых солдат Красной Армии, издав известный приказ № 227 от 23 августа 1942 года о создании заградотрядов в тылах наступающих войск, расстрелах за самовольное оставление позиций и организации штрафных батальонов.
В это же время он произвел и некоторые изменения в работе Ставки, создав институт ее представителей, направляемых на наиболее важные участки. В основном к делу привлекались Жуков и Василевский, ставший в июне 1942 года начальником Генерального штаба. Но в войска посылали и Тимошенко, и даже Ворошилова.
Представители Ставки должны были помогать командующим фронтами планировать оборонительные и наступательные операции, но нередко они дезорганизовывали работу управления фронта, вступали в конфликт с командующими. Справедливости ради необходимо отметить, что они и сами подвергались жесткому контролю со стороны Верховного Главнокомандующего, который лично инструктировал их перед убытием в войска и принимал с докладами по прибытии. Чтобы еще более ясно представить себе картину на фронтах, Сталин стал вызывать к себе командующих и вместе с ними изучал все вопросы, прорабатывая их в деталях.
Внутренне он убедился, что вопросы современной войны он знает достаточно слабо, а для этого перед встречей с командующими фронтами он вызывал к себе на доклад офицеров Генерального штаба, которые наблюдали за определенными направлениями, и в течение полутора-двух часов уточнял с ними всю текущую обстановку.
Обладая превосходной памятью, Сталин запоминал многие детали театра военных действий, и приехавшие к нему на доклад командующие фронтами нередко удивлялись его знанию даже малозначащих названий.
К этому времени относится и метод подготовки фронтовой операции. Командующий фронтом вместе со своим начальником штаба готовили план операции, уточняли необходимые для пополнения резервы и затем представляли этот план в Ставку. Сталин вместе с офицерами Генерального штаба внимательно изучал этот план, вносил в него необходимые коррективы, зачастую урезая просимые резервы, и утверждал план.
Так продолжалось до начала 1945 года. Но в связи с выходом советских войск к Берлину ситуация изменилась.
После гибели командующего войсками 3-го Белорусского фронта генерала армии Черняховского на его место был назначен маршал Василевский. Жуков уже с конца 1944 года командовал войсками 1-го Белорусского фронта, нацеленного на Берлин.
Произошли коренные изменения и в самой Ставке. В феврале 1945 года скончался бывший начальник Генерального штаба маршал Шапошников. Из Ставки были выведены Молотов, Тимошенко, Ворошилов и Буденный.
Из реально находившихся в Москве лиц в ней оставались лишь главком флота Н.Г.Кузнецов, заместитель наркома обороны Н.А. Булганин и генерал армии А.И.Антонов, назначенный вместо Василевского начальником Генерального штаба.
Антонов был аккуратный штабной работник, умеющий тщательно готовить оперативные документы. Ничего иного Сталину в завершающий этап войны и не было нужно.
С выходом к Берлину война все более приобретала политический характер. В начале января Сталин приказал начать наступление раньше положенного срока в ответ на просьбу союзников об оказании им помощи в связи с наступлением немецких войск в Арденнах.
Но это была лишь внешняя причина, главная же заключалась в ином – Сталиным овладела навязчивая идея, что союзники могут раньше него овладеть Берлином. Но столицу Германии должны были взять его войска. Сталин не мог забыть того страха, который он испытал, когда немецкие войска стояли у
