собственно, и подозревали в происках.
– Никогда о таком не слышала.
– Но самое интересное, что убили его еще в конце сентября. Тело найдено на стройке, под фундаментом – как водится, случайно. Убийство совершил, видимо, некто, связанный с Богоявленским, – еще не зная о его безвременной кончине. Поздравляю, дорогая, теперь у тебя не осталось никого, кто мог бы покуситься на твои миллионы.
– Кроме тебя.
– Кроме меня, – согласился он. – А будешь говорить обидные вещи, встану и уйду. Зимуй тут…
– Прости. – Она вцепилась в него. – Я же вижу, не слепая. Ты сделал для меня так много, не зная ни про какие миллионы… Постой, – дошло до нее, – если господина Франческо Вазаретти лишили самого дорогого в конце сентября, то что я делаю в этой глуши?
– Здесь свежий воздух, здоровая экология… – начал он глумиться.
– Выходит, с конца сентября моей жизни УЖЕ ничего не угрожало! – прозрела она.
Он отодвинулся на всякий случай, сделал невинное лицо.
– Ну, вроде того, дорогая. Прости, ошибочка вышла. Мы можем собрать твои вещи.
Она не стала учинять дебош на корабле. Закрыла глаза. Шквал эмоций. Как же это называется, забыла… весь мир в кармане?! Что же делать, куда податься?!
– Знаешь, дорогой, – она повернулась и посмотрела ему в глаза, – я, кажется, разобралась в перипетиях этого странного дела – насколько это позволительно бывшей слабоумной, – но не поняла одного.
– Чего? – Он сделал заинтересованное лицо.
– Почему в твой первый визит я приняла тебя за своего любовника? Ты вошел, я тебя узнала… непонятно.
Он что-то замямлил про свою располагающую внешность, чувственную ауру, широкую и глубокую душу, но она приложила палец к его губам.
– Я вообразила, что у меня есть любовник. У меня на самом деле был любовник, похожий на тебя?
– Ты была не собой, ты была Кирой Князевой.
– У настоящей Киры есть любовник? По имени Павел?
Он удивился.
– Не думаю. Но если есть… то это не я.
Они лежали, о чем-то думали. Загадки никогда не кончатся. Нужно вставать, бежать паковать чемоданы. Ведь так интересно, что же будет дальше…
