Долан с каменным лицом вернул листок польскому генералу
— Все так плохо?
— Все еще хуже, пан Долинский, чем вы предполагаете… — серьезным тоном сказал генерал — все намного хуже. Восток мы уже не контролируем, ситуация там значительно ухудшилась с тех пор, как мы туда вошли. Бандиты нападают на полицейских, полицейские срывают злобу на местных жителях, которые помогают бандитам. В полиции порядка полно людей, которых нельзя подпускать к полицейской работе на пушечный выстрел, в сичевых стрельцах ситуация не лучше, они воруют боеприпасы, имущество и продают его бандитам, которые используют его против них же. В прошлом месяцев в бывшей Луганской области девятнадцать стрельцов, получив оружие перешли на сторону бандитов, убив четверых польских офицеров и взяв в заложники одного. Мы не можем контролировать малые населенные пункты, ставя там гарнизоны — у нас элементарно не хватает людей — а местные на большей части территорий совсем не склонны к сотрудничеству с нами. Все что мы можем — это действовать как пожарная команда, туша там, где загорелось, не более. Сейчас 'пошла зеленка', с той стороны через границу каждый день просачивается по сто — двести человек, мы не можем перекрыть границу даже с той техникой, какую вы предоставили нам. Все, что может надежно перекрыть границу — это стена высотой несколько метров с постоянным патрулированием периметра. У меня на руках куча заявлений о переводе и расторжении контракта — даже наши, польские солдаты и офицеры подают их, украинские же части просто разбегаются при первых выстрелах, часто бросая оружие и технику бандитам. На той стороне границы по данным войсковой беспеки — до тридцати только крупных лагерей подготовки боевиков, там преподают офицеры, имеющие солидный боевой опыт, в том числе в войсках специального назначения. Мы считаем, что в летней компании организованного террора могут принять участие до двадцати тысяч комбатантов, в том числе с тяжелым вооружением. Теми силами, какие у нас есть — нам не справиться.
— Что вы предлагаете? — спросил Долан.
— Необходимо нанести удар по приграничной зоне. Координаты лагерей нам известны — если мы не уничтожим их там, потом будет поздно. Ос надо уничтожать на гнезде, а не гоняться за ними по всей ферме.
Заместитель госсекретаря США покачал головой
— Не в этой жизни. У нас на носу выборы.
— А у нас на носу крах всей операции
— Не в этой жизни — настойчиво повторил Долан — я даже не буду входить к президенту с этим. Возможно — после выборов что-то получится
— После выборов здесь будет кровавое месиво, пан Долинский — не повышая голоса сказал генерал — сейчас или никогда. Мы готовы сделать это сами, у нас есть ресурсы. Нам просто будет нужна поддержка.
— На ваш страх и риск. Повторяю еще раз — Соединенные штаты Америки не одобрят и не поддержат никакого расширения конфликта, тем более с вовлечением туда России, с ударами по ее территории. Только этого нам не хватало.
Генерал иронически усмехнулся
— Вы бросите нас на съедение русскому медведю, Стэн?
— Вспомните Грузию. Пан генерал, можете считать это моей личной просьбой — не надо. Пройдут выборы — там посмотрим, президент, переизбравшийся на второй срок, имеет индульгенцию на любую политику, которую сочтет нужным проводить. Вы же знаете, пан генерал, наша партия неплохо относится к Польше.
— Мы это знаем, и благодарим вас за это. Но вмешательство после выборов — это все равно, что невмешательство. Вы имеете возможность просто надавить на Москву и заставить ее смириться с произошедшим — а у нас такой возможности нет. Боюсь, мы вынуждены вам напомнить, что мы с вами в одной лодке, пан госсекретарь.
— То есть? — не понял Долан
— Вы поняли. Если мы обнародуем кое-какие подробности финансирования избирательной кампании вашего нынешнего президента… и то откуда тогда взялся компромат, и как он готовился — боюсь, ваша партия еще долго не сможет прийти к власти, Стэн.
Долану показалось, что он ослышался
— Вы шутите?
— Увы, но я абсолютно серьезен.
Заместитель госсекретаря взглянул в глаза польского генерала — и понял, что он и в самом деле не шутит.
— Вы соображаете, что говорите? Вы понимаете, пан генерал, что вы угрожаете Соединенным штатам Америки? Вы понимаете, что на вас дерьма — в десять раз больше, и если мы вывалим свое — ни один из вас не уцелеет?
— Мы это понимаем. Потому я и говорю с вами. У нас нет выхода — у вас он есть. Вы можете оплатить словами и влиянием то, что мы вынуждены будем оплатить кровью. Друзья — это навсегда пан Долинский, от них нельзя временно отказаться на время выборов. У нас нет выхода — и потому мы сделаем то что сказали. Решайте…
— Ноль шестьдесят один — отбой, гражданский автомобиль, опасности не представляет
— Принято, ноль шестьдесят два, я пройду дальше по трассе примерно три клика, оставайтесь над колонной.
— Вас понял, выполняю
Давая шпор своему коню, полковник выругался про себя. Два Апача над колонной — такое он видел только в Саудовской Аравии, где так охраняли кортежи королевской семьи, опасаясь террористических
