Кубани. Дальше уже с атаманами Войсковыми говорили. Судили-рядили и вот какое решение приняли. Поэтапно в течении нескольких лет партиями по несколько тысяч человек переберутся все желающие. Это в основном безземельные или малоземельные служивые, кто на Дону да на Кубани к разделу пирога не успел.
Этими силами будет обеспечена пограничная стража и рабочие руки обоих авианосцев. Ожидалось, что к 1866-67 годам на островах будет сосредоточенно 6-7 тысяч человек. Это без флотских специалистов, которые будут батареи ставить и портовые сооружения обслуживать.
Чтобы казаки обжились и обустроились им выделялись денежные кредиты, земли по 25 десятин, лесу на постройки, а в Дании скот породистый был куплен. Лошадки родные с собой были привезены. Над всем этим благополучием ПРОЖЕКТ был повешен. С одной стороны, что бы не скучали, а главное дело делали. Где батареи сооружать, где дороги, а где длиннющее поле ровнять, да ещё огромные сараи, стоить которые не по Русски, как-то АНГАРАМИ называются.
Над двумя этими 'кораблями' и ещё одним малым островком Мооном, поставил я командиром Эсмонта Михаила Самойловича, хватит на всяких скорлупках да пароходиках плавать. Присвоил я ему капитан- лейтенанта и поручил командование сразу двумя 'авианосцами'. Задача для боевого энергичного офицера была ясна. Обосноваться надолго и перекрыть подходы недругов к нашим берегам. Особенно продумать противодесантные средства. Остальных проектов из блокнота я накопировал с избытком. Хватило бы сил и средств их реализовать. Были ему, ещё даны привилегии, набрать по своему усмотрению экипаж управления в 70 человек, это первая. Вторая, состояла в том, что разрешалась ему на островах производства открывать и торговлю вести, не в ущерб делу естественно. Из состава сил Балтийского флота были переданы семь стареньких канонерок вместе с экипажами, да шесть грузовых шхун. Это всё что я смог наскрести.
Сегодня почти год уже прошёл, а я даже и не удосужился поинтересоваться, как там дела? Вопрос заданный Краббе по этому поводу в тупик его не поставил. Сухопутный адмирал, бодро изложил, что на островах делается, чего и сколько специалисты флота построили. Некоторая неувязка с численностью населения вышла, по его данным на ТРЁХ островках более 10 тысяч человек оказалось. Ну да это не важно, там и тридцать тысяч прокормятся.
Историческая справка
На вооружение французской армии в 1866 году, была принята новая нарезная винтовка Шасспо 1866 года, карибра 11,43 мм., весом 4,6 кг., прицельной дальностью стрельбы 1200 метров, которая превосходила в несколько раз по многим характеристикам прусскую игольчатую винтовку Дрейзе 1849 года.
Англичане подсчитали, что их каски снизили потери убитыми на 12 %, а ранеными на 28 %. Доля ранений головы в общем числе ранений снизилась с 25 % до 3 %. Аналогичные результаты получили французы со своей 'каской Адриана'.
В 1915 г. русский военный атташе во Франции полковник граф А. А. Игнатьев доносит в Петроград о ценном нововведении во французской армии и настаивает на немедленном введении касок в русской армии. С большим трудом ему удается добиться от российского командования согласия заказать 1 миллион касок для русской армии. К концу 1915 года 'каски Адриана' попадают на русский фронт. Их отличие от французских только в том, что на передней части помещен рельефный русский двуглавый орел.
Один из разработчиков новой каски, М. И. Корюков вспоминал впоследствии:
'Работу принимала комиссия, которую возглавлял Семен Михайлович Буденный. Он внимательно осмотрел изготовленный сотрудниками лаборатории шлем и …взялся за шашку. Удивленный выбором оружия, я усмехнулся. Заметив это, Семен Михайлович пояснил, что шашкой хороший кавалерист разрубает врага от плеча до пояса, - пуля такой силы не имеет. Конечно, Буденный был опытный 'рубака', и клинок из закаленной златоустовской стали, подаренный ему рабочими, был сильным испытательным оружием в его руках. Но тут, если можно так выразиться, коса нашла на камень. Свистнул рассекаемый шашкой воздух - и тут же звякнул шлем. Буденный с удивлением осмотрел место удара: 'Скажи, пожалуйста, ему хоть бы что!', и он взялся за наган. Стрелял Семен Михайлович сначала с двадцати пяти метров, затем - с десяти, почти в упор. После каждого выстрела шлем подскакивал, пули рикошетили, и я очень боялся, как бы они не попали в Буденного. За судьбу шлема я был спокоен и не волновался. 'Молодцы! - сказал, наконец, маршал, - хорошо поработали'.'
(СШ-40)' уже летом 1940 г. в массовых количествах стал поступать в войска. Однако первые поставки были произведены еще в 1939 г. Шлем изготавливался из стали намного лучшего качества, чем та, из которой изготавливался СШ-36, его вес составлял 1250 грамм, толщина стенок 1,9 мм.
В каске обр. 1940 года Красная Армия провоевала всю войну. Силуэт бойца в этом шлеме стал символом Великой Отечественной войны, 'войном-победителем'. Эта же каска без каких-либо значительных изменений состоит на вооружении и в современной Российской Армии. Подшлемник, установленный на шлемах выпущенных до 1942 года имел купольную форму, изготавливался, как правило, из ткани (так же подшлемник мог быть изготовлен из кожи, кожзаменителя или вощеной ткани), обрамленной в нижней части полоской кожи или кожзаменителя и имел купольную форму. На шлемах изготовленных примерно с 1942 года устанавливался новый тип подшлемника, который представлял собой три лепестка, из искусственной кожи или вощеной ткани. С обратной стороны к лепесткам подшлемника крепились амортизационные подушечки, набитые ватой. Каждый из лепестков крепился к поверхности шлема с помощью двух клепок. В верхней части лепестки подшлемника скреплялись шнуром. Замена подшлемника была вызвана невозможностью использовать шлем с купольным подшлемником в зимнее время, так как его конструкция не позволяла надевать шлем на теплый головной убор. Такую каску с шестью клепками иногда называют СШ-42.
В послевоенные годы было много предложений по усовершенствованию шлема, однако ничего значительного сделано не было, только в комплект каски стал дополнительно входить чехол из сетки или маскировочной ткани различных окрасок.
В 1856 году в Лондоне, в Вольной русской типографии Герцена, вышел очередной выпуск журнала 'Голоса из России' со статьей уездного предводителя дворянства Чичерина 'О полковых командирах и их хозяйственных распоряжениях'. Автор писал о казнокрадстве командиров полков Русской армии: 'Каждый старается достигнуть … звания [полкового командира] не потому что оно доставляет возможность быть полезным отечеству, - а потому что оно дает почет и материальные средства жизни. Полковой командир … часто накопляет себе значительный капитал, который обеспечивает будущность его семейства'. Схема до удивления проста: отсутствие централизованного обеспечения продовольствием компенсировалось выдачей наличных денег командиру полка для закупки продуктов для нижних чинов; этими суммами фактически распоряжался выбранный офицерами полка квартирмейстер, который мог закупать по бросовым ценам некондиционные продукты, указывая в отчетах высокие цены, а разницу делил с полковым командиром. Да и при отпуске в роты и эскадроны муки и крупы полковой квартирмейстер всегда имел 'частичку в свою пользу'.
Так, 14 июня 1905 года из-за отказа от обеда, приготовленного из протухшего мяса, на эскадренном броненосце русского Черноморского флота 'Князь Потемкин Таврический' вспыхнуло восстание. Матросы перебили наиболее ненавистных офицеров, арестовали остальных и подняли красный флаг.
В 1908 году патентное ведомство Российской империи выдало 'Патент на привилегию 12256' подполковнику Антону Турчановичу, жителю местечка Жмеринка Винницкого уезда Подольской губернии. В соответствии с практикой патентного дела того времени, документ свидетельствовал, что 'военно-походная кухня-самовар', или 'универсальный переносный очаг', описанный Турчановичем в 'прошении на изобретение' от 8 марта 1904 года, является изобретением и не имеет аналогов. По свидетельству
