Тем утром, о котором говорила Арлин, ей хотелось выйти к завтраку и в лицо сказать представителю «Хайнца» все, что она о нем думает. Хотелось швырнуть ему охапку голубых ленточек — призов, полученных за годы участия в кулинарных конкурсах и ярмарках. Но Джимми пообещал обо всем «позаботиться», при этом его лицо дышало яростью. «Давай я сам, Веснушка, — решил он. — Мстить я умею лучше, чем ты».
И Бейли просидела у себя в спальне, пока не увидела в окно, как представитель компании укатил в аэропорт. Позднее она попробовала выспросить у Джимми подробности его «мести», но он отделался кратким: «Можешь не сомневаться — больше он к нам не сунется». Эти слова он сумел произнести так, что Бейли твердо уверовала: муж грудью встал на ее защиту.
— Ну и как ты теперь живешь? — спросила Арлин.
— Я… — начала Бейли, но поняла, что не знает, как продолжить. Что ей сказать? Что она уже живет под одной крышей с другим мужчиной и готовит ему еду, а он платит почти за все? И что собирается работать в его новой компании, хоть и мало на что способна? Иными словами, еще несколько недель — и она восстановит для себя подобие прежней жизни с Джимми.
— Я купила вот это, — услышала Бейли собственный голос и подтолкнула по столу к Арлин рекламный проспект. — У меня бизнес с двумя знакомыми, мы создаем свою линию деликатесных продуктов.
— Правда? — переспросила Арлин, глядя на Бейли сквозь сигаретный дым. — Ты занялась бизнесом? Ты?!
— Никто из вас не знал, какая я на самом деле. — Бейли вздохнула. — Никто и понятия не имел, насколько я посвящена во все дела Джимми. Я не только следовала за ним тенью, была не просто… — Она осеклась, в голове зазвенели недавние слова Арлин. «Девчонка, у которой нет за душой ровным счетом ничего, — так сказал Джимми, — которую в целом свете некому любить и которая ни на что не надеется». «Пустая бутылка, которая ждет, когда я приду и наполню ее». Бейли сразу поняла, что именно так и сказал ее муж, буквально услышала, как он произносит эти фразы.
— А как у тебя с мужчинами? — спросила Арлин. — Или ты одним Джимми насытилась на всю жизнь?
— Есть и мужчина. — Бейли напрягла подбородок. — Аристократ по материнской линии. Его фамилия наверняка тебе знакома, но я лучше промолчу.
— Понятно. — Арлин улыбнулась. — Голубая кровь, аристократическое происхождение — вот чего не хватало Джеймсу, верно? Потому он и терпел таких, как мы с Банди. Даже заполучив все деньги в мире, Джеймс не смог бы вернуться в прошлое и купить себе другую родословную.
— Да, не смог бы, — подтвердила Бейли, с заговорщицкой улыбкой переглянулась с Арлин, и в этот момент чуть не почувствовала себя ее подругой.
— Знаешь что? — сказала Арлин. — Я рада, что теперь у тебя другие отношения. Рада, что этот твой новый мужчина не следит за каждым твоим шагом, как Джеймс, и даже разрешил тебе заиметь свою лавчонку. Надеюсь, с ним ты сможешь выяснить то, что хотел Джеймс.
— О чем ты? — удивилась Бейли.
Неужели Джимми всем разболтал о своей просьбе? Если он мог разговориться о своей частной жизни, значит, мог упомянуть и про последнее письмо жене.
— Да я просто вспомнила, что однажды сказал Джеймс. Не знаю, важно это или нет. Но он сказал, что после своей смерти попросит тебя выяснить то, что не смог узнать он.
Бейли впилась в нее взглядом, но Арлин молчала.
— Ясно. Значит, вот что тебе нужно.
Арлин затянулась так крепко, словно хотела пропитаться дымом насквозь.
— Таких людей, как Джеймс, осталось мало, — тихо заметила она и сделала паузу, ожидая, когда до Бейли дойдет смысл ее слов.
— Да, верно, — кивнула Бейли.
Ее собеседница имела в виду, что в мире не так-то много баснословно богатых людей, которые выбились из самых низов и готовы окружать себя свитой, единственное достоинство которой — «полезные знакомства».
— Нынешние богатые, — продолжала Арлин, — это юнцы из компьютерного мира. Зачем им связи, зачем знакомства? Им нужно только одно — ночи напролет играть, засев за компьютер. — Она затушила сигарету, ткнув ее в миску из-под салата Бейли с такой силой, что чуть не сломала ноготь.
Бейли молча смотрела на Арлин, спрашивая глазами, что ей надо.
— Если уж ты занялась мелким бизнесом, тебе не помешают громкие имена в списке клиентов.
Бейли прищурилась, не подозревая, что в эту минуту выглядит в точности как ее покойный муж.
— Пожалуй, мне не помешало бы, если бы кто-нибудь рассказывал всем, какой замечательный у нас товар, и получал за это… скажем, один процент прибыли.
— Десять процентов чистыми, — выпалила Арлин.
— Двух без вычета налогов тебе хватит за глаза, — возразила Бейли.
Арлин улыбнулась.
— Жаль, что я уделяла тебе так мало внимания, пока был жив Джеймс! Ну хорошо, три процента чистыми.
— Два, — стояла на своем Бейли, глядя на нее без улыбки. — Без вычета.
— И как же называется компания, с которой мне теперь причитается… аж два процента?
— Понятия не имею, — откликнулась Бейли и улыбнулась. — Компании пока нет.
Мгновение Арлин растерянно моргала, уставившись на нее, потом сообразила, что Бейли солгала, и расхохоталась. Такого заразительного, достойного техасской девчонки смеха баронесса фон Линдензаль не позволяла себе никогда.
Бейли невольно улыбнулась, а когда Арлин от смеха закашлялась, подала ей стакан воды.
— А теперь рассказывай, что говорил Джимми. Что я должна выяснить?
— А, да. — Арлин полезла в сумочку и вынула из нее пудреницу, чтобы подправить макияж. Красилась она обильно, жирно подводила глаза, не жалела румян на щеки. — Джимми однажды сказал, что никакие деньги не исправят то, что случилось, когда он был ребенком. Поскольку о своем детстве он никогда не распространялся, можешь представить себе, как все мы извелись от любопытства. «Убийства, названные самоубийствами» — вот как он сказал. Мы ответили: «Джимми, тебе же хватит денег, чтобы разоблачить любую ложь. Призови убийц к ответу». Конечно, все мы сразу вызвались помочь ему, потому что нам самим не терпелось узнать правду о его таинственном прошлом. «Думаете, со мной станут разговаривать? — усмехнулся Джеймс. — Я же был там. Я причастен к этому делу. Но эти шесть блистательных мальчишек были…»
— Что? — перебила Бейли, широко раскрыв глаза.
— Он сказал, что причастен к делу, поэтому некие «они» его узнают. Уж не знаю, кто это такие. Даже Банди не удалось вытянуть из Джеймса никаких подробностей.
— Нет, не то, — нахмурилась Бейли. — Ты сказала «шесть блистательных мальчишек». Он, правда, именно так сказал? А может, «мальчишки из 'Золотой шестерки'»?
— А велика ли разница?
— Если живешь в Кэлберне — да. Ну так что говорил Джимми про «шестерых блистательных мальчишек»?
Арлин чуть не свела ее с ума очередной бесконечной затяжкой.
— По-моему, один из них был отцом Джимми.
— Хочешь сказать, отца Джимми убили? Или он покончил с собой? Или его обвинили в убийстве? Или он кого-то убил?
— Понятия не имею. Джеймс говорил только об «убийствах, названных самоубийствами», а потом добавил, что его узнают, если он вернется в то место, о котором говорил, и что эти «шестеро блистательных мальчишек»… — она многозначительно посмотрела на Бейли, — или «мальчишки из 'Золотой шестерки'», что-то вроде культа, который лучше не задевать. Он поморщился и признался, что кое-кто однажды попробовал. «И посмотрите, чего она добилась!» Тебе это хоть о чем-нибудь говорит?
— Кое-что — да. Так что там насчет отца Джимми?
— Джимми рассказывал: «Мой отец был одним из них, но он…» — И тут он умолк. И больше ничего не
