— Позднее все объясню. Слушай, сейчас я отключу телефон, так что можешь давать этот номер полиции и честно говорить, что я не сказал тебе, куда мы едем и к кому. Помни одно: ты ничего не знаешь.
— Ладно, — ответил Рик так послушно, будто вновь стал шестилетним. — Но зачем вдова Джеймса Мэнвилла приехала в Кэлберн? Что ей…
— Мне пора, — перебил Мэтт, отключился и сразу выключил телефон.
Несколько минут он просидел в ванной, пытаясь успокоиться. Так близко с убийствами он не сталкивался. В нем нарастала паника, но он понимал, что не может себе ее позволить. Он должен мыслить четко, чтобы понять, как быть дальше. Стоит ли возвращаться в Кэлберн? Поскольку это они с Бейли послали несовершеннолетнего Алекса к Долорес, вероятно, их обвинят в соучастии в убийстве.
Мэтт выждал еще немного и вышел из ванной. Бейли сидела на постели, ожидая его.
— Что случилось? — спросила она, не сводя с него напряженного взгляда.
Поначалу Мэтт хотел скрыть от нее разговор с братом, но передумал: Бейли — взрослая женщина, она должна знать правду.
— Твою сестру убили, подозрение пало на Алекса, его арестовали. Полиция ищет тебя — точнее, нас обоих, и, если мы хотим выбраться отсюда, уезжать надо немедленно.
Бейли заморгала.
— Сколько у тебя с собой наличных? — продолжал он.
— Не знаю. Может, сотня долларов. А что?
Он понимал, что она всеми силами пытается собраться с мыслями.
— Поскольку до Атланты мы поедем на машине, за бензин придется платить наличными. По номерам кредиток нас быстро выследят.
Лицо Бейли казалось совершенно спокойным, только пальцы судорожно комкали край одеяла.
— А может, нам следовало бы вернуться в Кэлберн, к Алексу? Зачем нам в Атланту? Чем может дряхлая старуха, про которую мы даже не знаем, в своем ли она уме, помочь нам спасти Алекса?
— Не знаю, — честно ответил Мэтт, — но если Мэнвилл доверял ей настолько, что оставил ей бумагу, которая подтверждает законность твоего брака, значит, мог доверить и другие тайны. Теперь понимаешь, чем это может нам помочь?
— Нет, — медленно выговорила она. — Но Алекс, должно быть, перепуган. А моя сестра…
Мэтт схватил Бейли за руки и поднял с постели.
— Поплачешь потом. Если захочешь, даже можешь устроить нервный срыв, а я составлю тебе компанию, но сейчас ты должна одеться, уложить вещи, и мы уедем.
Через двадцать минут они сидели в прокатной машине, но Мэтт не спешил завести двигатель.
— Сначала хочу кое-что проверить, — сказал он и вышел.
Возле банка по соседству с отелем нашелся банкомат, Мэтт сунул карточку в щель и нажал несколько кнопок.
Через несколько минут он вернулся в машину и завел двигатель.
— Заблокирован, — пояснил он. — Мой банковский счет заблокирован.
Бейли только кивнула и пристегнула ремень.
Глава 29
Марта Маккалум отметила восьмидесятилетие — она оказалась гораздо моложе, чем предполагали Бейли и Мэтт. В машине они провели девять часов и прибыли на место ближе к вечеру, слишком поздно для посещения дома престарелых. Все наличные они потратили на бензин и еду, ночевка в мотеле была им не по карману. Мэтт свернул на незаасфальтированную дорогу, где они остановили машину, доели остатки хлеба с сыром и запили их галлоном минеральной воды, а когда зашло солнце, улеглись на тесном заднем сиденье, крепко обнялись и попытались уснуть.
— Ногу убери, — попросила Бейли.
— Сейчас. — Мэтт пошевелил ногой. — Наверное, кому-нибудь надо попробовать уснуть впереди. Или попытать себя в роли первого поселенца Дэниэла Буна и улечься спать на голой земле.
— Муравьи или рычаг переключения передач? — отозвалась Бейли. — Нелегкий выбор.
Мэтт уложил ее голову к себе на плечо и улыбнулся. Хорошо, что она еще способна шутить. Первые три часа поездки она проплакала навзрыд, и Мэтт уже думал, что больше никогда не увидит ее улыбку.
В десять утра они уже были в вестибюле дома престарелых, ожидая возможности увидеться с Мартой Маккалум. Утренний душ они заменили обтиранием губками в туалете на ближайшей заправке и постарались придать себе презентабельный вид.
Этот дом престарелых заметно отличался от того, где они побывали вчера у Берджесса. Вчерашний был чистым и комфортабельным, даже уютным, а этот — откровенно роскошным. Разглядывая огромную двойную лестницу, плавным изгибом взбегающую наверх, Бейли заметила:
— А я думала, янки сожгли «Двенадцать дубов».
— Она согласна встретиться с вами немедленно, — объявила секретарь в костюме.
В том, что он от известного модельера, Бейли не сомневалась.
— Думаешь, эту роскошь оплатил Мэнвилл? — шепотом спросил Мэтт.
— Прошу прощения, — обратилась Бейли к секретарю. — Кому принадлежит этот дом?
— Одной из корпораций покойного Джеймса Мэнвилла, — ответила она с улыбкой, останавливаясь возле одной из дверей.
Проходя мимо Мэтта, Бейли подняла брови, словно желая сказать: «Вот видишь!»
Номер-люкс, который занимала Марта Маккалум, был великолепен, Бейли узнала в убранстве руку известного дизайнера интерьеров. Комнаты были отделаны во французском провинциальном стиле и обставлены настоящей антикварной мебелью.
— Так-так, — послышался голос из глубин кресла, стоящего слева от двери. — Наконец-то ты нашла меня, Лиллиан.
Обернувшись, Бейли увидела миниатюрную даму в тщательно отутюженной английской блузке из шелка, с элегантными золотыми сережками и ниткой жемчуга. Украшением ей также служили крошечные золотые часы и золотой браслет. Несмотря на простоту ее наряда, Бейли поняла: эта женщина носит вещи высочайшего качества, за которые заплачены баснословные суммы. Морщины на лице Марты Маккалум были немногочисленными, седые волосы зачесаны назад и перевязаны шарфом от Эрме. Бейли мысленно задалась вопросом, не тот ли врач делал Марте подтяжку, который когда-то избавил Джимми от врожденного уродства.
— Нашла, — ответила Бейли на вопрос и по жесту хозяйки комнат заняла место на диване.
— А это что за красавец?
— Мэтью Лонгейкр, — представила Бейли, и Марта пожала Мэтту руку, а затем предложила присесть.
Разговор начала Бейли.
— Преимущество, видимо, на вашей стороне: вы меня знаете, а я о вас никогда не слышала. Не хочу показаться грубой, но у каждого из нас свой отсчет времени, каждый живет в своем темпе, и нам необходимо узнать все, что вы готовы рассказать, как можно быстрее.
— Да, конечно, — согласилась Марта, — я уже слышала о том, что случилось с твоей сестрой. Сожалею о ее смерти, дорогая, но ведь сестрой она была никудышной, верно? Люк терпеть ее не мог. — Марта махнула наманикюренной рукой. — Прости, но я так и не привыкла называть его другим именем.
— Что Джимми… то есть мой муж рассказывал вам? — спросила Бейли.
— Все, — ответила Марта. — Абсолютно все. Не о бизнесе, конечно, — о делах мы никогда не говорили, зато я знала все о тебе, о Еве и Ральфе, о том, как твоя сестра вытягивала у него деньги и…
— Моя сестра?! Но как…
