Артема не страшили самые привередливые или занудливые клиенты, он мог уболтать любого, но сейчас словно язык проглотил. Таких «подвигов» за столь краткий срок он от Изабелл никак не ожидал.
– Надеюсь, вы не сильно ошпарились? – только и нашел, что спросить он.
– И ошпарилась, и испортила блузку, – она расстегнула пуговицы пиджака и продемонстрировала бурое пятно на светло-лиловой ткани, – и залила скатерть, и уронила чашку. Теперь на ней трещина, так что нельзя пользоваться ею – дурная примета, знаете ли. А это была та самая чашка, что вы мне, Артем, подарили на Восьмое марта, английская, с розами.
– Пусть это станет самым большим вашим огорчением, – уцепился он за последнюю фразу Фриды Яковлевны и, умильно улыбаясь, залился соловьем: – Будет вам точно такая же, нет, еще лучше, а эту мы выбросим безо всякого сожаления. Так ведь?..
Он, стараясь не привлекать внимания к своим действиям, спустил кошку на пол и с доверительным видом подался всем телом к собеседнице, желая таким образом закрыть перед ней, по возможности, обзор. Ибо Изабелл перед этим начала потягиваться у него на коленях, давая понять, что выспалась и сейчас откроет глаза.
– А может, вам хочется получить какую-нибудь другую симпатичную вещицу, просто так, безо всяких там праздников? Только скажите…
Но его маневр не удался. Фрида Яковлевна изогнулась в кресле, заглядывая ему за спину, и воскликнула:
– Вы только посмотрите на нее, а? Что она себе позволяет?
Артем испуганно обернулся. Но нет, Изабелл сидела в уже знакомой ему позе древнеегипетской статуэтки. Неподвижная, только взгляд устремлен не вовнутрь себя, а куда-то вверх, в ей одной ведомые заоблачные кошачьи дали.
– А что она себе позволяет? – не понял Артем, приготовившийся к чему-то гораздо худшему.
– Ваша Изабелл насквозь испорченная тварь! Она лицемерна до мозга костей! У нее на уме одни пакости, но она умеет это скрывать. Ты меня не проведешь своим ангельским видом! – заявила Фрида Яковлевна, в упор глядя на кошку.
Та и ухом не повела, словно не к ней была обращена гневная тирада. Но Артем мог дать голову на отсечение, что кошка все прекрасно поняла. Чертовщина какая-то!
Он мотнул головой и успокаивающе произнес:
– Вы переволновались сегодня, Фрида Яковлевна, устали. Может, вам не приходить завтра?
Она удивленно посмотрела на него:
– А я и не собиралась. Вы что, забыли, что завтра вторник, мой выходной день? Как, впрочем, и четверг, и воскресенье. Знаете, общение с этой кошкой, по-моему, вам тоже не идет на пользу.
– Простите, как-то запамятовал, – пробормотал Артем и нарочито бодрым тоном продолжил: – Ну, будем надеяться, что все наши неприятности утрясутся и мы заживем в мире и согласии, как раньше.
– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачала головой Фрида Яковлевна, неприязненно глядя на кошку.
С поджатыми губами она встала и выплыла в прихожую. Даже если бы к Артему заглянула на чай английская королева, он и то не провожал бы ее с большим почтением, чем в тот вечер свою помощницу по хозяйству.
В гостиную Артем вернулся на последнем издыхании. Вымотанный, как тот лимон, что в изнеможении закатился от Изабелл под шкаф. Сел в кресло, которое прежде занимала фрекен Бок, и решил серьезно поговорить с Изабелл. У всех на слуху были сенсационные сообщения о том, что даже растения реагируют на человеческий голос. А тут кошка, существо намного более развитое, чем, к примеру, тот же лимон или лировидный фикус, что уже подпирал потолок в углу комнаты и собирался расти дальше.
– Изабелл, – строго начал он, обращаясь к кошке, вальяжно развалившейся перед ним на ковре, – я впустил тебя в дом не для того, чтобы ты отравляла мне и Фриде Яковлевне существование. Заметь, я не стал ей рассказать, что ты вытворяла ночью. Она бы этого не поняла, да и мне не нравится спать с кошкой, даже вымытой, учти это на будущее… Эй, ты меня слышишь?
По тому, как кошка перекатилась на спину и принялась ловить свой хвост, получалось, что нет.
– Изабелл, посмотри на меня немедленно!
Та же реакция. Только теперь кошка вытянулась во всю длину и начала царапать ковер, точа когти.
– Если ты будешь так себя вести, я сочту, что ты не достойна имени Изабелл и стану звать тебя Муркой, – пригрозил Артем.
Кошка мгновенно замерла и уставилась на него янтарными глазищами с узкими вертикальными полосками зрачков.
– Муркой, поняла?
Она вскочила, подбежала к нему и стала ласково тереться о его ноги.
Озадаченный ее поведением, Артем замолчал. А когда в голову пришло возможное объяснение, не поверил самому себе.
– Изабелл, – ласково произнес он и протянул руку, чтобы погладить ее по голове.
Но кошка увернулась и предупреждающе цапнула Артема за палец, при этом многозначительно глядя ему в глаза.
– Мурка, – позвал Артем, на всякий случай отведя руки подальше от загадочного животного.
Мурлыкнув, она вспрыгнула к нему на колени, повернулась и выгнулась, проведя хвостом по его физиономии, но никакой агрессии не выказала.
– Ну надо же, – потрясенно пробормотал Артем. – Ты не хочешь быть Изабелл и даешь мне понять это. Фантастика!
Он собрался было поутру сообщить всем и каждому, какое ему досталось необыкновенное существо. Но тут вполне здравая мысль посетила его: «Судя по тому, что приучена к лотку, эта кошка раньше жила в доме. Вполне возможно, ее назвали Муркой, и она привыкла к этому имени, вот и не реагирует на Изабелл. И нет никакой фантастики».
А если так, то получалось, что Мурку ищут прежние хозяева, убиваются, в тоске заглядывают во все подъезды, с надеждой во взоре обходят места скопления мусорных контейнеров. Артем неожиданно понял, что не хочет расставаться с Изабелл, даже если она на самом деле Мурка. Было в этом маленьком грациозном животном что-то от красивой, уверенной в себе молодой женщины: эффектные позы, загадочный взгляд, эдакая стервозинка в поведении и бесконечная томная нега в ластящихся движениях.
– Я тебя знаю всего ничего и уже привязался. А каково тем, кто тебя растил несколько месяцев, не меньше! Придется дать объявление, – вздохнул Артем.
Мурка спрыгнула с его колен за секунду до того, как он договорил фразу до конца, и с беззаботным видом направилась к своей миске. Словно слова хозяина не имели к ней ни малейшего отношения.
Ночью она пару раз попыталась улечься у него на груди. Но Артем настоял-таки на своем, и Мурка решила на этот раз не упорствовать. «Прикинула, что не стоит особо проявлять характер, когда судьба висит на волоске», – усмехнулся в полусне Артем.
Утром, едва придя на работу, он распечатал на принтере объявление о найденной трехцветной кошке, дал сообщение в Интернете и настроился ждать. Но неприятных сюрпризов этот день ему не принес. Зато на следующий должна была произойти очередная встреча Мурки и фрекен Бок.
Артем в эту среду даже ушел из дома пораньше, хотя и так возможность их встречи с домработницей представлялась чисто иллюзорной. Фрида Яковлевна была не склонна жертвовать кому-либо хоть минуту своего драгоценного личного времени, в этом, вероятно, и крылась разгадка ее феноменальных пунктуальности и собранности. Весь день Артем с затаенной тревогой поднимал телефонную трубку, боясь услышать или прерывающийся от возмущения голос домработницы, или дрожащий от радости голос хозяев Мурки. О том, что кошку отныне зовут именно так, он сообщил Фриде Яковлевне в записке на холодильнике. «Чем черт не шутит, вдруг это известие хоть немного расположит ее в пользу кошки», – решил он.
Ничего подобного. Фрида Яковлевна опять дожидалась его возвращения, настроенная еще более воинственно, чем в предыдущую их встречу.
– Нам надо поговорить, Артем, – заявила она с таким видом, что стало ясно: ультиматума не
