— Почему бы и нет? — Мистретта явно хотел угодить симпатичной леди из Вашингтона. — Пока не будут готовы анализы, за что ни возьмись — все едино.
— Тогда я хотела бы посмотреть другую комнату, подобную этой. Лучше всего пустую, на этом же этаже.
— Хорошая мысль, — вдруг подал голос Харт, до сей поры молча перемещавшийся по комнате и делавший пометки в блокноте.
— Надо взять отмычку. Весь этаж пуст, двери заперты.
В соседнем номере тоже все было перевернуто вверх дном.
— Здесь жил помощник сенатора? — догадался Харт.
Они вышли, не задерживаясь. Внутри следующей комнаты у Элизабет разыгралось воображение. Обстановка оказалась очень похожей. Она сохраняла ту атмосферу, присущую гостиничным номерам, которая позволяла вообразить людей, совсем недавно находившихся тут. Элизабет прошлась по комнате, выдвинула ящики, открыла шкаф, не миновала и ванной. Одновременно она сопоставляла и запоминала.
Вернувшись в спальню, она обнаружила Харта стоящим на коленях перед входной дверью. Он внимательно изучал замок.
— Без задвижки такой замок никого не остановит, — произнес он задумчиво.
— Но помощник утверждает, — отреагировал Мистретта, — что они приехали сюда прямо из аэропорта с чемоданами, а после этого никуда не уходили. Когда он покинул сенатора, то слышал, как тот закрыл свою дверь на задвижку. Утром ему пришлось вызывать слесаря, чтобы вскрыть ее. Даже это не помогло: пришлось высверливать замок.
Элизабет удивилась. Как же она не заметила этого? Одно утешало, что Харт, кажется, оказался в таком же положении. Неприятный промах. Она подошла к окну. Мистретта с готовностью сообщил:
— Окно тоже проверили. Рама немного слабая, но запор в порядке. И никаких отпечатков снаружи и изнутри.
Элизабет вышла на балкон. Ледяной ночной ветер хлестнул по лицу, растрепав волосы. Влево и вправо от нее, над головой и, вероятно, снизу торчали такие же ровные прямоугольники. Нет, пожалуй, они находятся слишком далеко один от другого. Под балконом располагалась автостоянка. В свете фонарей машины выглядели неестественно ярко. Тот, кто хотел убить сенатора, мог сделать это как угодно, и совсем необязательно ему было забираться по веревке на четвертый этаж. Но проверить не помешает.
Она шагнула назад, в неподвижный теплый воздух притихшей комнаты.
— А что с балконом? Можно определить, был ли там кто-нибудь?
— Это не так уж важно, — ответил Мистретта. — Замок не поврежден, так что этому приятелю все равно пришлось бы прохлаждаться снаружи. Но балкон, конечно, проверяли. Ничего особенного не нашли. На перилах отпечатков нет, нет и следов от веревки, и на стекле ничего, кроме пыли и следов тряпки — видимо, горничная не очень усердствовала по такому холоду.
— Подождите, давайте посмотрим еще раз, — воскликнула Элизабет.
Мистретта пожал плечами и направился вслед за ней в номер сенатора. Харт остался, увлеченно исследуя трубу под раковиной умывальника.
Элизабет пересекла комнату, вышла на балкон и постаралась рассмотреть стекло, освещенное изнутри. Все окно было покрыто тончайшим слоем пыли, редкими следами пальцев, а внизу, в двух местах, на расстоянии примерно полуметра один от другого, ясно видны были чистые места, словно кто-то специально протирал здесь тряпкой.
— Джо, — сказала она, вернувшись. — Все стекло покрыто пылью, пятнами, за исключением двух мест. В той комнате ничего подобного я не увидела.
Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
— Уэринг слушает, — произнесла она чересчур громко.
— Это Майк Лэнг.
— Да, Майк?
— У нас новости. Думаю, ночь будет длинной. Прежде всего, анализ показал, что это яд кураре. Яд был в стакане, где старик держал свою вставную челюсть, и нигде больше. Коробка из-под «Полидента» чистая, ни в одной из вещей следов яда не обнаружено.
— Очевидное убийство, — констатировала Элизабет.
— Не хотелось бы утверждать однозначно, но будь я проклят, если найдется другая версия. Не мог сенатор принести яд без флакона, да и покончить с собой таким странным способом мог лишь человек абсолютно без чувства юмора. Это ж надо — смерть от собственных вставных зубов!
— Пожалуй. Но кураре? Он не очень-то распространен среди американских киллеров, не так ли?
— Да, я тоже так думаю. Но пока добавить мне нечего. Я с удовольствием послушал бы, что скажут другие по этому поводу.
— Мне кажется, — Элизабет решила поделиться с ним последними наблюдениями, — в комнату могли войти через окно. Мы еще не уверены, но похоже, что кто-то прикасался к стеклу обеими руками снаружи примерно на уровне груди.
— Вы хотите сказать, что там есть отпечатки? Невероятно!
— Их нет, в том-то и дело. Стекло вытерто. Но никто из людей, работающих в отеле, не стан бы протирать два клочка по половине квадратного метра! Прислуга либо вымыла бы все окна, либо не стала бы этого делать вообще. Никому из постояльцев тоже не пришло бы такое в голову!
— Мистретта с вами?
— Да, он рядом.
— Перелайте ему трубку, пожалуйста.
Джо несколько секунд слушал молча, потом произнес:
— Это не исключено, возможно, она и права. Но мы должны еще взвесить…
Он запнулся, потому что Лэнг его перебил, а затем продолжил:
— Полиция так не думает. Нет. По-моему, это слишком очевидно. После того как унесли тело, они в первую очередь занялись оконными задвижками. Говорят, никаких следов взлома.
Опять заговорил Лэнг. Его монолог длился едва не минуту, Мистретта кивал и успел лишь вставить напоследок:
— Да-да, и это тоже. Конечно. Мы будем держать тебя в курсе.
Джо повесил трубку и деланно хихикнул.
— Кое-что есть, не так ли? Хорошо мы отрабатываем свои денежки! И с чего вы хотите начать? Попробуете доказать, что убийца прошел через закрытое окно на четвертом этаже, потому что на нем не осталось отпечатков? Или выяснить, как ему пришла в голову мысль вылить кураре в стакан со вставными зубами после того, как он сюда забрался? Архивы министерства, боюсь, тут не помогут. А может быть, тот, кого мы ищем, — пигмей из Южной Америки?
Мистретта покачал головой и перестал ерничать.
Элизабет стояла перед окном, опершись о него руками, и вглядывалась в свое отображение.
— Пигмеи не живут в Южной Америке, — пробормотала она машинально.
— Думаю, нам стоит снова вызвать полицию, — предложил Мистретта, поднимая телефонную трубку.
— Да, конечно. Мне хотелось бы оставаться здесь, когда они приедут, — произнесла она, не оборачиваясь. Раньше она не обращала на это внимания. Когда прижимаешь руки к вертикальной гладкой поверхности, ладони находятся как раз на уровне плеча. В обуви его рост должен быть примерно метр восемьдесят или чуть меньше. Полиция сумеет посчитать. В расчетах на нее всегда можно положиться.
Наконец пришел Харт, продолжая чиркать что-то в блокноте.
— Я слышал телефон. Это по поводу экспертизы?
— Именно, — ответила Элизабет. — В стакан, куда он на ночь клал вставные зубы, был налит яд кураре. Еще там был «Полидент».
— Где-нибудь еще нашли следы яда? Или флакончик?
Элизабет не заметила и тени удивления на его лице, что почему-то покоробило ее.
— Нет, — ответила она суше.
