против своих. Предают всегда свои — древняя истина, для меня сейчас особенно актуальная. Не явись так быстро Петров и Татаринов, порубили бы меня с моей хилой охраной…казаки-то с верховскими атаманами прибыли сплошь опытные, бывалые, в бою такие трёх молокососов каждый стоят. Ладно, 'Предупреждён — значит вооружён'. Прорвёмся'.
Возвращался Аркадий с учений злой и расстроенный. Очередная его попытка внедрить штык провалилась с оглушительным треском. А сколько было надежд… именно на штыки он сделал ставку в попытке вывести местное пешее воинство из-за возов в поле. При помощи нескольких ветеранов тридцатилетней войны выучил сотню новичков маршировать. Душа радовалась при взгляде на их передвижение строем, скоординированные перестроения по свистку.
'Получали — веселились, подсчитали — прослезились, — как раз про мою затею сказано'.
Ребята со штыками на облегчённых ружьях вчистую проиграли показательные соревнования опытным казакам с саблями. Вроде бы и тренировались много, и ходили строем хорошо, но… Попаданец сплюнул с досады, когда вспомнил, как легко развалили строй ветераны с саблями. Играючи. Подошли к строю в свитках и кафтанах из домотканого сукна бородачи и усачи в ярких заграничных шмотках. С улыбками, весёлыми прибаутками и матёрными подколками, своих соперников они всерьёз не воспринимали. Сразу бросилось в глаза, что молодёжь по сравнению с ними перенапряжена, свои ружья с тупыми деревянными штыками (во избежание несчастных случаев) ребята держали, сжимая до хруста в пальцах. Взмахнули казаки саблями (самыми настоящими, остро наточенными, в их способности удержать руку от опасного удара сомневаться не приходилось), и рассыпалась ровная шеренга. Не было ни малейших оснований сомневаться, что янычары или спешенные сипахи повторят подобный фокус в бою.
'Да… вот точно, что я не Суворов, воспитывать чудо-богатырей не умею. Помнится, и он упоминал об индивидуальном преимуществе турок над русскими в бою. Но в строю-то его солдаты от тех же янычар отбивались, несмотря на их огромное численное преимущество. Значит, возможно такое. Но каким образом? Кто может научить, если штык ещё не изобретён?'
Из-за провала экспериментов со штыками пришлось срочно возвращаться к использованию традиционного длинномерного холодного оружия. Казацкие пики много короче европейских, не четыре-пять, а около двух с половиной метров, но в тесном строю с ними можно уверенно отбивался от 'саблистов'. Правда, те же ветераны выходить в чисто поле не видели нужды, им привычнее в таборе отбиваться, переломать подобные традициии вряд ли удалось бы. Аркадий и не пытался. Опыты делались с молодёжью, новики и молодыки ещё казацких навыков войны не имели и охотно учились всему новому. Он поднял вопрос об организации полков нового строя перед Хмельницким и Татариновым, те пока колебались.
'Дьявольщина, как хорошо шла прогрессорская работа у героев альтернативок… сколько полезного и нужного они успевали внедрить за кратчайшие сроки. Н-да… понимал же, конечно, что авторы завираются, но что настолько… или просто у меня голова пустая, а руки из известного места — не плеч — растут? Или, может быть, местность для прогресса неподходящая?'
Попаданцу захотелось повыть на Луну. Или просто на небо, слишком многое в последнее время не получалось, катастрофически малыми и неполными оказывались собственные знания, извлечение их из дырявой памяти с помощью Васюринского выходило не всегда… хреново было. Всё.
Две недели убил на выплавку марганца из руды (пи… пи… пиро… в общем, не случайно эта пакость с 'пи' начинается). Времени, сил, древесного угля потратил много, ничего толкового не добился. То есть нельзя сказать, что ничего не получил, находил потом в тигле среди спёкшейся массы руды капельки светлого металла, не железа, не серебра, вероятно — марганца. Но даже в самых удачных попытках весили они меньше пяти процентов от массы заложенной в тигель.
'Кпд хуже, чем у паровоза. Да и удовольствие растирать в пыль эту не самую мягкую руду… даже если на рабов скинуть — слишком медленно и затратно получится'.
Фактически потерпев очередное фиаско, отложил работу с марганцем на потом. И высказывание, что отрицательный результат — тоже результат, не утешало ни в малейшей степени. Оставалось надеяться, что когда заработает доменная печь, то в металл марганец из руды будет переходить нормально.
Многократные попытки соорудить из селитры и нефти что-то взрывоопасное, вероятно, также провалились. Аркадий и сам не был уверен, вполне возможно, какой-то из экспериментов и не был провальным, но где взять детонаторы? Многие виды взрывчатки нуждаются в чем-то более резком, чем чёрный порох, для инициации взрыва. Хоть дело чрезвычайно важное, пришлось отложить и его. Какой смысл делать взрывчатку, если не можешь её взорвать?
'Близок локоть, да не укусишь!' — точно сказано. Вот вспомнил, положим, какие ингредиенты нужны для производства гремучей ртути. Кстати, без всяких колдунов вспомнил, сам. И что? Капсюлей как не было, так и нет, и в ближайшее время их появление не предвидится. Потому как этот чёртов рецепт рассчитан на покупки всего необходимого в химическом отделе магазина двадцать первого века. В Диком поле века семнадцатого ничего подобного нет в принципе. Так что мечты о капсюльном оружии можно смело переводить в разряд отдалённых, если не вообще неосуществимых. И так почти во всём'.
Регулярные обломы в прогрессорской деятельности были вполне ожидаемы и не катастрофичны для главной цели попаданца — предотвращения Руины* и, если получится, грядущего в России полного закрепощения крестьян. Пока к этому сделано только несколько робких шажков, ничего исторического совершить не удалось. Взятие Азова и разгром османского флота радовали, но необратимыми их не назовёшь. И в реале казаки не раз щипали османский флот, крепости их брали, да что толку? Ресурсы Османской империи огромны. Она легко переживёт не одно поражение, восстановит флот и будет присылать войска для отвоевания крепости до тех пор, пока не добьётся своего. Мало их разбить раз или два, надо наносить удар в сердце этого людоедского государства.
'Чёрт! Я так сам себя в депрессуху загоню. Будем делать, как советуют пиндосы — мыслить позитивно. Азов с моей помощью куда как с меньшими потерями взяли? Взяли. Крым от турок очистили? Очистили. Набегов на Русь в этом году было в разы, если не на порядки меньше, это ведь тоже — достижение? Ха, ещё какое! Флот галерный у казаков появился, чего никогда не было. Много есть достижений. А ведь я здесь меньше года, авось, если не прибьют, ещё чего наворочу. И с распространением пуль Минье я правильно подсуетился. У турок винтовок почти нет, они и перенять их в ближайшее время не смогут. Так что хоть я и не Пушкин, а натурально — с. укин сын и молодец! Или как он там себя после написания Годунова обзывал?'
Как это ни смешно, но старательные воспоминания о достижениях, а их при тщательном анализе своей деятельности попаданец обнаружил немало, помогли отогнать плохое настроение. У ворот своего дома обнаружил то ли маленькую толпу, то ли большую кучку людей — человек тридцать-сорок. Судя по издаваемому шуму — таки толпу. Разобрать, что там они орали, сразу несколько человек одновременно, было сложно. Аркадий и не стал пытаться. Спрыгнул с коня, громко свистнул, привлекая к себе внимание, спросил: — Что за шум, а драки нет?
И немедленно получил то, что попросил. Драку.
— Это он! — заорал кто-то в толпе хриплым басом.
— Точно! Москаль-чародей! Бей его! — поддержал баса дискант.
В полном соответствии неразрывности слов с делами, кучковавшиеся у ворот незнакомые попаданцу казаки ломанули на него. Быть бы ему тут же затоптанным, да с одной стороны его прикрыл Фырк, весьма агрессивно встретивший атаку на себя, а с другой взяли в нагайки нападавших два бывших с ним охранника. Впрочем, самому Аркадию тоже зевать не приходилось. Бежавших на него с откровенно агрессивными намерениями мужиков, в смысле — казаков, он, не задумываясь, встречал с обеих рук — прямыми и хуками. Удары у него были поставлены хорошо, никаких попыток защищаться или уклоняться противники не делали — тренировка с мешками, а не бой. Только вот злоба в глазах атаковавших, невнятные угрозы, ими выкрикиваемые, говорили о серьёзной опасности. Время в таких случаях определять крайне затруднительно, незадачливому колдуну показалось, что его прошло много, а враги всё лезут и лезут. Трёх он, прочно отключив, сбил на землю, парочку заставил, зажимая расплющенные носы, уходить в сторону. Назад они отступить не могли, там подпирали новые бойцы, жаждавшие сойтись в рукопашной с ненавистным им
