обстоятельств. Ребенок погиб! Юля пыталась представить, что чувствует сейчас Коля… Хотя… Ей бы понять, что ей самой в этой ситуации делать, кому помогать, от чего спасаться…
Она вышла замуж за любимого, но очень нелегкого человека. Коля властный, скрытный, недоверчивый, она уверена, что он по-своему добрый, но иногда бывает жестоким. Ей в их отношениях всегда не хватало нежности, ласки, душевого комфорта, когда ты знаешь о своем мужчине все без слов. Но она была уверена, что он надежный, верный, по-своему преданный ей человек. Какое дурацкое выражение – «по-своему». Какая натяжка. Иногда помогает о чем-то не думать, а вот сейчас кажется почти издевательством. В это «по-своему» может входить что угодно. Другая жизнь, тайны от нее, может, и предательство, откуда она знает? Наверное, он уже жалеет, что поспешил с женитьбой на ней. Она ему явно мешает.
Юля ждала нормального разговора вечером, ночью, когда они лежали рядом и не спали, утром. Коля молчал. Перед тем как уйти на работу, она подошла к нему и спросила:
–?Почему ты мне ничего не говоришь?
Он взглянул на нее хмуро.
–?Тебе мало того, что мать тебе рассказала? Что я могу добавить? Ну, есть у меня ребенок.
–?Почему я ничего не знала?
–?А при чем тут ты?
–?При чем я?
–?Ой, слушай, не начинай. Ты вроде неглупая девушка. Сообразить должна, что у меня большие проблемы. Ну, надо было тебе раньше сказать, наверно. Не сказал. Ты все равно узнала. Теперь подожди. Ну, должен я что-то предпринять. Не в тюрьму ж ей идти.
Он притянул Юлю к себе, прижал на мгновение, но, когда она посмотрела ему в глаза, отвел взгляд.
–?Ты сама сегодня до работы доедешь, ладно? Мне надо несколько звонков сделать. Ну, пока.
Вот и весь разговор о том, что всю их жизнь перевернуло.
Юля вошла в здание банка, прошла в свой отдел, разделась, села к компьютеру, но на работе сосредоточиться никак не удавалось. От мыслей о том, что может быть дальше, о Колиной дочери, об этой Светлане, ее матери, о самой себе среди них, – мозги стали просто плавиться. Юля пыталась отвлечься, вспомнить, что планировала купить себе и Коле с зарплаты… Ничего не получилось. Просто ей больше ничего не хотелось. Она вдруг достала телефон и набрала номер того парня из парка, Валерия. Если уж наступило время разбираться в проблемах, надо бы и эту прояснить. Она долго слушала длинные гудки.
–?Привет, Юлька, – подошел к ней менеджер отдела. – Ты что такая? Ничего не случилось?
–?Нет. Все нормально. Петя, ты не подскажешь, как узнать адрес по мобильному телефону? В общем, меня свекровь просила к ее знакомой заехать, кое-что передать, а я не могу ей дозвониться. Адрес свекровь сама забыла. Склероз, говорит.
–?Покажи номер. А у меня есть знакомый в офисе оператора. Подожди.
В обеденный перерыв Юля быстро вышла из банка, остановила такси и подъехала к кирпичному дому на Мосфильмовской улице. Нашла подъезд по номеру квартиры, какое-то время ждала, пока из него не вышла женщина, попросила: «Не закрывайте, пожалуйста, я забыла ключ от домофона».
На третьем этаже она нашла квартиру, позвонила. Ей долго не открывали, она позвонила еще. Дверь открылась. На пороге стоял высокий светловолосый парень. От волнения она стала запинаться:
–?Понимаете, я ищу… В общем, я даже не уверена, что это не ошибка, вы меня, конечно, не узнаете…
–?Узнаю, – не очень внятно произнес парень. – Заходи.
Юля вошла в прихожую, он щелкнул выключателем, в ярком свете она увидела неподвижное белое лицо, багровые рубцы шрамов у волос, под подбородком, у переносицы, синие отеки под глазами.
–?Нравится? – улыбнулся Валерий беззубым ртом. – Зубы мне еще не сделали. А так – чистый Голливуд.
–?Что с вами? – в ужасе спросила Юля.
–?Ничего страшного. Сейчас это запросто. Пластическая операция. То есть – три операции. Для красоты.
–?Это тогда? Коля? Из-за меня?
–?Коля, Толя – я не помню. Тебя помню. До конца дней помнить буду.
Надежда открыла дверь квартиры Калининых новыми ключами, которые ей завез Олег, с порога оценила масштаб беспорядка, и через десять минут полностью была поглощена процессом уборки. Через час блестели кухня, ванная и туалет. Надя передохнула и начала прибираться в гостиной. Она уже очень устала, когда открыла дверь комнаты Олега. И тут все слетело: усталость, тяжелые, нерадостные мысли, постоянная тревога. В этой комнате она искала и находила Олега, когда его не было. Как в юности, когда она приходила в гости к Миле. Так было, когда Мила заболела, а Олег уходил на работу, так осталось после всего, что произошло. Да нет, не так. Что с собой-то хитрить. После смерти Милы Надя здесь существовала в придуманной ею сказке. Вот она ждет своего мужчину. У него нет никого, кроме нее. У него дела, но он торопится к ней. Она прикасается к его вещам, чувствует его запах, поправляет его постель… Надя убирала эту комнату, испытывая настоящее томление любви. Вытирая пыль с письменного стола, она выдвинула ящик. Увидела пистолет, потрогала. Ее даже качнуло от избытка чувств. У настоящего мужчины должно быть оружие. Надю просто обжигал холодный металл. Столько лет воздержания, подавленных желаний… Сейчас она была близка к оргазму. Пришла в себя от звонка домашнего телефона, но не стала брать трубку. Надо спешить. Ей еще убирать комнату Стаса.
…Стас вошел в квартиру, направился в свою комнату и остолбенел на пороге. Надежда стояла на коленях рядом с его диваном и разглядывала упаковку разовых шприцев. Больших, по двадцать кубиков.
–?Ты чего здесь делаешь, теть Надь? Ты где это взяла? Как вообще сюда попала?
–?Я убирала, Стасик. Я просто убраться пришла. Вот грязь выгребала из-под твоего дивана… Там и взяла. Это зачем у тебя?
–?У меня?! Ты сейчас это под мой диван положить хотела, я же видел!
Олег открыл входную дверь и бросился на шум, доносившийся из комнаты Стаса.
–?Что случилось?
–?Что случилось? Посмотри, – сын помахал у него перед глазами шприцами. – Это она мне подкинуть хотела. Точно. Я ее поймал.
–?Олег, – Надя была бледной, руки дрожали. – Я просто убирала. Вытащила это из-под его дивана, а он как с цепи сорвался.
–?Не, она еще хамит! Я с цепи сорвался! Слушай, батя, это ты ей ключи дал от новых замков?
–?Да, конечно.
–?«Да, конечно». Я фигею! Тебе сказали замки поменять, потому что маму убили и меня хотели. Зачем ты их менял, если новые тем же бабам даешь, которые меня отравили.
–?Что ты говоришь. Успокойся. Протри глаза. Это Надежда. Она сюда приходила, когда тебя еще в зародыше не было. У нее двадцать лет имелось на то, чтобы тебя отравить, иногда было за что, но она тебе сопли вытирала, за ручку водила и сейчас пришла бардак твой разгрести. Это близкий нам человек. Я ей дал ключи от квартиры, чтоб мы тут с ума не сошли от грязи и друг от друга.
–?Понятно. А я думаю, это ты сошел с ума. То ли от грязи, то ли от чего еще… Я не понял, зачем ты замки менял?
–?Ну, не от Надежды же. Пока мама болела, я многим ключи давал, соседям в том числе. Кто-то мог сделать дубликат. Не исключено, что с твоих; может, это каких-то твоих знакомых дела… Я их не знаю. Времени у меня не было их узнавать. Извини.
–?Не извиняю. Ты что, не врубаешься? Она мне шприцы под диван толкала. Такие, каким маму того…
–?Надя, – сказал Олег. – Дай мне шприцы, я следователю отнесу. И уходи, пожалуйста. Спасибо за то, что пришла. Но ты видишь, что с ним творится. Это он после больницы такой стал.
–?Я пойду, – испуганно сказала Надя, протянула Олегу шприцы и выскользнула за дверь.
Отец и сын молча стояли посреди комнаты.
–?Ладно, – прервал молчание Олег. – Ты отдыхай, я ужин приготовлю, давай сегодня не будем друг
