Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

необходимость устойчивого укрепления власти коммунистического государства, и этот пункт был впоследствии принят авторами Коминтерна¹⁹.

Замечания Сталина о государстве особенно интересны, потому что он обратился к конкретному вопросу отмирания государства. Фридрих Энгельс, соратник Маркса, заявил в известном изречении о том, что государство «отомрет» во время завершения своей задачи перестройки общества. Программа Коминтерна соглашалась с Энгельсом и утверждала, что государство, «будучи воплощением классового господства, отмирает по мере того, как отмирают классы»²⁰. Вплоть до 1930 года процесс «отмирания», вероятно, интерпретировался большинством коммунистов как постепенное исчезновение государственной власти, поскольку социалистическая перестройка общества успешно продвигалась вперед. Прежде всего должны были «отмереть» государственные институты принуждения – вооруженные силы, полиция, тюрьмы и т. п. Однако Сталин в 1930 году заявил, что коммунистическое государство должно было вырасти и достигнуть самой большой силы, когда-либо получаемой каким-либо государством в истории, и только тогда оно начнет «отмирать»²¹. Но точное время, когда должен произойти окончательный закат такого всесильного государства, никогда не называлось.

Меры экономического и социального характера. Широкомасштабная стратегия, лежащая в основе экономической и социальной деятельности пролетарской диктатуры, легко определима и согласуется с духом марксизма. Частная собственность на средства производства рассматривается как вредный фактор, мешающий социальному улучшению, поэтому она должна быть сокращена и, наконец, совсем упразднена. Процесс замены частной собственности государственной собственностью должен был быть не резким и полным (одновременным), а постепенным. Управление национализированной собственностью должно быть централизованным, и всеобщая планомерная координация различных экономических структур должна была заменить анархию капиталистического соревнования. Эта политика более или менее ясно разъясняется в четвертой части программы Коминтерна, которая называется «Период переходный от капитализма к социализму и диктатура пролетариата»²².

В области промышленности программа требовала конфискации и «пролетарской национализации» всех больших промышленных предприятий (фабрики, заводы, шахты и электростанции), принадлежащих капиталистам. Вся государственная и муниципальная земля и предприятия должны были также быть переданы советам. В одном коротком абзаце программа ясно и четко призвала к организации рабочего управления промышленностью. Но в предложении, которое тотчас же последовало за этим, ситуация усложнялась, потому что говорилось о создании государственных органов управления «с ближайшим участием» профсоюзов в деле этого управления и обеспечения «соответствующей роли» фабрично- заводских комитетов. Сложная проблема разграничения сфер компетентности государственных органов, профсоюзов и фабричных советов не была полностью разъяснена ни в программе, ни в других материалах Коминтерна²³.

Некоторые разъяснения все же даются определенным функциям профсоюзов. Профсоюзы были названы «главным рычагом» государства и «школой коммунизма», вовлекающей рабочие массы в практический опыт управления промышленностью. Связанные с государственным аппаратом и влияющие на его работу, профсоюзы должны были охранять повседневные интересы пролетариата, бороться с бюрократическими злоупотреблениями в государственном аппарате и воспитывать в своих рядах лидеров, возглавляющих работу по построению социализма²⁴.

В программе приводятся основные положения трудового кодекса: семичасовой рабочий день и в особо вредных для здоровья рабочих отраслях промышленности шестичасовой; пятидневная рабочая неделя в странах с «развитыми производительными силами»; в будущем сокращение рабочего дня в зависимости от роста производительности труда; запрещение, по правилу, ночного труда и труда во вредных отраслях всем лицам женского пола; запрещение детского труда; максимальный шестичасовой рабочий день для подростков до восемнадцати лет, с возможностями сочетать занятость с обучением. Широкую программу социального страхования, включая страхование на случай болезни, старости, несчастного случая и безработицы, нужно обеспечить за счет государства на основе полного самоуправления застрахованных. На сохранившихся частных предприятиях промышленности страхование обеспечивалось за счет предпринимателей²⁵.

В сельском хозяйстве конфискация и «пролетарская национализация» должна была быть применена ко всей крупной земельной собственности с последующей национализацией всей оставшейся земли. Национализации должны быть подвергнуты не только земельные угодья, но также любые строения, машинное оборудование и прочий инвентарь, домашний скот, предприятия по обработке сельскохозяйственной продукции. Купля-продажа земли перед национализацией была запрещена с целью сохранения ее за крестьянством и создания препятствий для ее покупки спекулянтами²⁶.

Следует упомянуть здесь о критике политики постепенной, а не безотлагательной национализации всей земли²⁷. Комментируя проект программы 1928 года, В. Карпинский критиковал политику постепенного осуществления преобразований и был не в состоянии видеть разумное различие между условием, вытекающим из запрета торговли землей, и условием, проистекающим из безотлагательной и полной национализации всей земли²⁸. Политика постепенного осуществления преобразований проводилась в основном из-за опасения противодействия со стороны крестьянства и превращения его в активного врага нового порядка²⁹. Бухарин цинично признал, что запрет на куплю-продажу земли был равносилен национализации земли на 90 – 95 процентов³⁰. Отрицая тот факт, что коммунисты опасались крестьянства, он настаивал на том, чтобы немедленно после захвата власти в пролетарской революции крестьяне должны получить гарантию собственности на свои земли. Бухарин цитировал Маркса для поддержки этой точки зрения. Запрещение торговли землей, согласно Бухарину, просто усиливало гарантию собственности.

Планы по распределению конфискованной земли отражали противоречивые желания: с одной стороны, сохранить большие фермы в целости для коллективного ведения сельского хозяйства и, с другой стороны, для того, чтобы добиться поддержки нового режима беднейшим крестьянством, необходимо было разделить часть национализированной земли среди него. Крупные имения, имеющие «хозяйственно-показательное значение» или крупный удельный вес, должны были остаться неразделенными и поступить в управление органов пролетарской диктатуры для организации советских хозяйств. Другие конфискованные земли, в особенности там, где эти земли обрабатывались крестьянами на арендных началах, должны были быть распределены для использования, а не в качестве собственности среди беднейшего крестьянства и отчасти середняцких слоев. Экономическая («хозяйственная») целесообразность и необходимость «нейтрализации» крестьянства и завоевания его на сторону пролетарского режима должны были определить количество земли для распределения среди крестьянства.

Одна категория мер была нацелена на улучшение доли тех самых беднейших крестьян, которые считались естественными союзниками пролетариата. Эти меры включали списание долгов с «эксплуатируемых слоев» крестьянства, борьбу с ростовщичеством, отмену всех кабальных сделок и освобождение от налогообложения.

Другая категория мер была нацелена на усовершенствование сельскохозяйственного производства: сельская электрификация, тракторостроение, производство чистосортных семян и племенного скота, широкое кредитование и, кроме того, пропаганда преимуществ ведения крупного сельского хозяйства.

Крестьянские кооперативы всех типов (то есть кооперация в области сбыта, снабжения, кредита) изображались как наиболее доступные крестьянству способы перехода к социализму³¹. Сельскохозяйственные кооперативы, следовательно, должны были расширяться, а «капиталистические» элементы в них должны были быть уничтожены³². Находящиеся под руководством государства сельскохозяйственные кооперативы станут «одним из основных рычагов» коллективизации в сельской местности³³.

Можно кратко перечислить меры в других отраслях экономики. При новом режиме транспорт и коммуникационные системы должны были полностью перейти в руки государства. В финансовой сфере был сделан главный акцент на централизацию, при которой один центральный государственный банк должен подчинить себе все национализированные частные, государственные и муниципальные банки, принадлежавшие старому режиму. Должны были быть аннулированы долги предыдущего правительства «внутренним и иностранным» капиталистам. Внешняя торговля также монополизировалась государством, а внутренняя торговля в значительной степени должна быть национализирована. В программе заявлялось,