на блокнот, где записывала информацию о новом мире и где хранила записки от Андрея. Слезы снова подкатили к глазам. И одновременно сильно потеплело кольцо. Маша, боясь обжечься, сняла его с пальца и хотела бросить в угол, чтобы не разговаривать с Андреем. Но в тот момент вошел Смотритель.
– А ну не смей! – прикрикнул он на нее. – Птичьими кольцами не разбрасываются. Раз до сих пор сами обратно не срослись в один камень, то и не швыряйся.
– Горячо же.
– Ответь или повесь на шею. Пошли на кухню поедим. Хлопот много выдалось, с гражданством твоим да с переездом. Пора ужинать. Скоро стемнеет, будем работать.
Маша повесила кольцо поверх брони – так оно не обжигало. И поплелась за Смотрителем.
– Я умею готовить, – угрюмо сообщила девочка.
– Да знаю я, как ты готовишь, видел, – отмахнулся Смотритель. – Этому тебя тоже учить придется. Пожила бы одна, как я, захотелось бы вкусненького – а где взять? Ладно, сейчас с готовкой недосуг, я уже состряпал, пока ты барахло свое разбирала. Садись.
У Смотрителя был такой же чайный ежик, как у Кристины. Маша уже его видела наверху, в ту ночь, которую провела на Маяке. Только смесь, насыпанная в иголки, была других цветов. Старик заварил самый обычный черный чай – совсем как у нее дома. Поставил на стол огромный рыбный пирог, аккуратно нарезал его на куски. Маша сначала подумала, что не сможет проглотить ни кусочка, но от него пахло так соблазнительно, что она решила попробовать начинку. Тесто было тонким и мягким, колечки лука полупрозрачные, рыба сочной и ароматной. Маша слопала три куска и выпила два стакана чая с сахаром.
– Ну что? – подмигнул Смотритель. – Гораздо лучше? То-то же.
После еды они убрали со стола и поднялись на верхушку Маяка. Уже пылал закат, Рогонда казалась маленькой-маленькой под огромным алым небом. В порту слышались гудки и звонки. Шумело море.
– Рано еще, – определил Смотритель. – Вот Птицы прилетят, тогда и начнем. Пойдем пока, мне кое-что проверить надо.
Они спустились в главную комнату. Смотритель занял единственный стул, а Маша осталась стоять. Старик посмотрел по очереди во все свои разнокалиберные зеркала, чему-то удивился, чему-то обрадовался. Потом снова обернулся к девочке:
– Ну как, кольцо еще горячее?
Маша поднесла пальцы к кольцу, висящему на груди, и на расстоянии ощутила от него тепло.
– Очень, – ответила она.
– Видать, сильно поговорить хочет.
– Мне все равно, – ответила девочка.
– Ой ли?
– Вам-то что?
– Ладно, дело ваше. А какие еще предметы у тебя есть? Выкладывай.
Маша без пререканий достала и положила на стол все свои амулеты – кварц на кожаном шнурке, шапочку колокольцев с синим фонариком, точилку с зеркалом, пакетик со стразами.
– Ничего особенного, конечно, – пробормотал Смотритель. – Фонарик занятный, правда, но раз уж твой, колокольцами подаренный, то у меня работать не будет, скорее всего. А вот вторым лицом ты явно пользоваться не умеешь.
– То есть? – не поняла Маша. – Как им пользуются? Я думала, оно служит для связи между всеми мирами. Ну типа я одна, но в разных мирах могу быть, а зеркало мое второе лицо.
– Так-то оно так, но что это значит, ты не понимаешь. Ты когда-нибудь пользовалась им вообще или просто держишь в кармане?
– Ну я иногда меняю облик, – нехотя призналась Маша. – И тогда смотрю в зеркало, получилось или нет. А еще как-то вдруг стала другим существом, вы их не знаете. Я стала похожей на Белую Мя, а Черная Мя велела мне сосредоточиться и в зеркало смотреть. Только я тогда не поняла зачем.
– Теперь смотри. Ты читала сказки про волшебные зеркала, ну, про то, как они правду говорят, кто на свете всех милее, да румяней, да белее, или будущее предсказывают? Так вот, будущее они, конечно, не предскажут и что-то, чего ты не знаешь, не покажут, это только сказки. Но кое-что тут есть. Кроме лица, у него есть и другие твои свойства. Это как бы твой двойник, но ручной, маленький, не опасный.
– А бывают опасные? – насторожилась девочка.
– Настоящие маги – не сквозняки-малолетки, а маги – часто создают двойников, которые выполняют за них работу.
– Я видела такого! У Шарлатана!
– Понимаю, о чем ты, я тоже был в том мире когда-то, очень давно. Тот предмет был вроде твоего зеркала – временный двойник и не опасный. А бывают двойники и даже тройники, что живут столетиями, так что мага может, и в живых уже не быть, а его копия в других мирах куролесит.
– Вы это к чему?
– Просто к тому, что зеркало твое может работать или думать за тебя. Например, ты дома сидишь, а отражение твое по улице бродит. Или ты смотришь в зеркало – а оно тебе подсказывает. Надо только сообразить, что именно. Вот и попытайся, ученица.
Маша уставилась в точилку. Оттуда виднелся только ее глаз. Тогда она отвернула зеркальце в сторону Смотрителя – и отражение его покачало головой, словно отрицая что-то.
– Не поняла… – удивилась Маша и обернулась – Смотритель не качал головой и даже не смотрел в ее сторону, а снова уставился в свои зеркала, в которых девочка не видела ничего, кроме пейзажа.
– Сразу подсказку не поняла, потом поймешь, – рассеянно обронил старик. – А как навостришься – сможешь несколько вторых лиц одновременно запускать, прямо как я. И двойники у тебя порасторопнее будут… Пора, однако, начинать. Запускаю отсчет.
Смотритель поднялся, вышел из комнаты, дернул уже за знакомый Маше рубильник, и раздался звон колокола. Маша надела обратно свои амулеты – кольцо оказалось холодным – и, держа в руках второе лицо, хотела подняться наверх.
– Рано, – остановил ее Смотритель. – Давай-ка спустимся на минутку.
Они начали спускаться по лестнице, и в тот момент в дверь внизу Маяка громко застучали.
– Гости? Перед Черным Часом? Как интересно! Кто бы это мог быть?
Смотритель засуетился, отпирая. Маша стояла на нижней ступеньке с точилкой в руках и ждала, что будет дальше. А за дверью стоял Андрей. В той самой ярко-синей шапке и шарфе, которые он когда-то надел на Машу.
– Маша, я трус, я дурак! Маша, меня сначала отец запер, антимагиком обсыпал, и я ничего сделать не мог, а там, на площади, как обледенел весь, пошевелиться был не в состоянии, когда… – заговорил он торопливо и бессвязно.
– Тихо-тихо-тихо-тихо, – остановил его Смотритель. – Что еще такое?! Барышня не принимают-с! Барышня уже на работе! А вот ты что тут делаешь в такое неурочное время? Сейчас второй раз колокол пробьет.
– Маша, послушай, я только сейчас все понял, – продолжал Андрей. – Я пытался с тобой связаться, но ты не отвечала, и я слетел вниз, к Маяку, на ракушке, у меня весь заряд на это ушел. Я так спешил…
– Заряд ушел, да? Ну и как ты обратно собираешься успеть до третьего удара? – язвительно спросил его Смотритель. – Ты не девчонку, ты меня упрашивай, если хочешь здесь остаться. Я ведь первый раз пустил, а второй могу и не пустить, Маяк только для Смотрителей, так и знай!
Маша только хлопала глазами – не могла слова вставить, Смотритель и Андрей перебивали друг друга.
– Я согласен. – Андрей перевел взгляд на Смотрителя. – Я буду вашим учеником. Отпустите Машу.
– Вот новости! – Смотритель пропустил его внутрь и закрыл за ним дверь. – У меня уже есть ученица! Талантливая, да еще и сквозняк, как я.
– Вы тоже сквозняк? – поразился Андрей.
– А то! Что ж я, по-твоему, так ее уговаривал, пока не уговорил? Дала добровольное согласие, теперь она тут останется, когда выучится, а я домой вернусь. Дом-то я покинул почти в ее возрасте. Старость – не радость, приятно будет снова стать мальчиком…
