обязательств не предпринимать никаких действий без проведения предварительных консультаций, «… советское правительство готово удовлетворить пожелания британского правительства». Этот вежливый ответ заканчивался надеждой, что Черчилль «…примет во внимание интерес Советского Союза в отношении Франции и воздержится от передачи информации, полученной от советского правительства и необходимой для принятия соответствующих решений».
В этот же день, 26 июня, Майский, советский посол в Лондоне, объяснил Винанту, что его правительству хотелось бы немедленно отправить Богомолова (советского посла при правительстве в изгнании в Лондоне) дней на десять в Алжир для выяснения ситуации. Британское министерство иностранных дел дало понять Майскому, что это прерогатива Французского комитета национального освобождения и Эйзенхауэра. По мнению американского посольства, это посещение могло внести новый и, возможно, нежелательный нюанс в пока еще затруднительную ситуацию. Идеи пояснил Винанту, что они с Черчиллем рассматривают советский запрос как одну из военных задач и предлагают принять совместное с американцами решение, какой ответ следует дать советской стороне. 29 июня Винант получил инструкцию передать Идену, что американское правительство придерживается такой же точки зрения в отношении этого вопроса и предлагает объяснить Майскому, что, хотя Эйзенхауэр будет рад предоставить любую информацию, все-таки будет лучше, имея в виду общие военные интересы, отложить визит Богомолова в Алжир. Спустя несколько дней, 2 июля, Молотов пожаловался на это послу Стэндли. Советский премьер- министр опять принялся доказывать, что советское правительство не знает, что происходит в Северной Африке, и не понимает, почему нельзя послать туда своего представителя. Советский поверенный в делах в Вашингтоне допытывался у Хэлла о причинах отказа. Государственный секретарь откровенно объяснил ему, что американское и британское правительства опасаются, что неожиданное появление советского дипломатического представителя в Северной Африке в этот критический момент может внести разлад в отношения с Францией и помешать приближающемуся вторжению в Италию. Советское правительство решило подождать до окончания операции на Сицилии.
В тот момент все три члена коалиции почувствовали необходимость положить конец ссорам. Когда впоследствии Шервуд читал записи Гопкинса, рассказывающие о периоде разногласий в июне-июле, они напомнили ему обстановку перед подписанием пакта Молотовым и Риббентропом в августе 1939 года, когда вновь возникла опасность русско-германского союза.
Кто мог с уверенностью сказать, действительно ли Сталин и его советники рассматривали возможность продолжения союза с Западом? В некоторых журналистских статьях упоминаются отдельные секретные инициативы Москвы и косвенные попытки выяснить, что могло из этого получиться. Хотя найденные мною документы содержат только намеки и незначительные детали, не имеющие достаточных оснований для того, чтобы подвергнуться историческим исследованиям. Советский Союз искренне возмущался действиями Запада, но это чувство не было глубоким и, кроме того, сдерживалось перспективой окончательной победы в союзе с Западом. Я уверен, что в тот период военная коалиция сплотилась еще крепче, но только до той поры, пока между союзниками не встала победа.
ЧЕТВЕРТЫЙ ПЕРИОД
Лето и осень 1943 года: крах Италии и последовавшие за этим проблемы
Вторжение на Сицилию началось 9 июля. Вопрос о том, что делать дальше, был пока не решен. После проведения консультаций в Алжире, желая сохранить условия, установленные для операции «Оверлорд», Эйзенхауэр должен был действовать осмотрительно: его армии предстояло попытаться захватить Сардинию или высадиться в Калабрии, неподалеку от «носка сапога», западной оконечности Апеннинского полуострова. По мнению Черчилля, стоило действовать более энергично; ведь сражение на Сицилии доказало, что даже на собственной территории итальянцы показали себя слабыми противниками. Ему казалось, что достаточно одного мощного удара, чтобы вывести Италию из войны и тем самым отрезать Германию от Средиземноморья. Черчилль не собирался позволить русским запугать себя или американцев и заставить его отказаться от рассмотрения столь блестящей возможности. Премьер-министр поставил в известность, что в 1943 году будет заниматься исключительно захватом Рима. Как говорится в письме от 16 июля, отправленном Черчиллем генералу Смиту, «мы не только должны взять Рим и продвинуться как можно дальше на север Италии, но должны протянуть правую руку помощи патриотам на Балканах… Я уверен в благополучном исходе и не остановлюсь ни перед чем, чтобы добиться согласия наших союзников. Если это не удастся, у нас вполне достаточно сил, чтобы действовать самостоятельно».
В период с 15 по 19 июля в Лондоне находился Стимсон. Черчилль приложил немало усилий, чтобы Стимсон разделил его точку зрения в отношении главных военных результатов, которых можно было бы достигнуть в Италии, и попытался убедить в необходимости следующего решительного и мощного наступления. Черчилль не видел смысла в том, чтобы просто переправиться к «носку» или «пятке» Италии. Его мысль выражалась вопросом: «Почему, подобно жуку, надо ползти от лодыжки до бедра? Давайте ударим по колену».
Черчилль открыто заявлял, что дальнейшее продвижение из Рима будет возможно только в том случае, если выпадет исключительный случай. Идеи, однако, советовал перенести войну на Балканы и в Грецию. Стимсон пришел к заключению, что предложенная ими программа может сорвать операцию через Канал. Премьер-министр откровенно признался, что, поскольку военные советники не смогли представить ему на рассмотрение более удачной альтернативы, он остается верен своей позиции относительно операции через Канал. Черчилль особо подчеркнул, что операция будет возможна, «только когда британцы и американцы решат, что наступило подходящее время и благоприятные условия для вторжения через Ла-Манш, а не грубые русские скажут им об этом, поскольку он действительно боится, что операция может обернуться бедствием – Канал будет заполнен трупами наших людей».
Тем временем Эйзенхауэр удивил британцев, предложив высадиться на двести миль выше по берегу, в заливе Салерно, рядом с Неаполем. Президент и Объединенный штаб одобрили это предложение. С этой целью они согласились увеличить армию Эйзенхауэра на 66 000 человек. Это были все силы, которые они намеревались разместить в Средиземноморье, поэтому отказались пойти навстречу желанию Британии и прислать еще 50 000 человек. Американцы жестко настаивали на выполнении условия, определенного конференцией «Трайдент», что после захвата Сицилии часть воздушных и морских частей должна быть выведена из Средиземноморья, а после 1 ноября еще семь дивизий должны быть переведены из Средиземноморья в Англию для подготовки операции «Оверлорд». Черчилль старался, как мог, но американцы были непреклонны. Не трудно понять почему. В конце июля только одна американская дивизия находилась в Соединенном Королевстве, а большая часть американских трансатлантических кораблей занималась доставкой всего необходимого для операций в Средиземноморье. Успешно продвигалась кампания на Сицилии, а эти вопросы так и оставались нерешенными. 25 июля Муссолини был смещен с должности главы правительства. Британцы решили, что это событие предоставляет им серьезный шанс для удачной высадки в Италии; теперь напуганные итальянцы гораздо быстрее и охотнее согласятся выйти из войны. В дальнейшем обсуждение происходило в предвкушении капитуляции Италии, но было непонятно, что предпримет Германия, чтобы удержать свои позиции в Италии.
Британия, однако, надеялась, что в случае оккупации Италии ей достанутся удобные порты и летные поля, пригодные для проведения крупномасштабных операций, поэтому немцы не будут пытаться сражаться южнее Рима, а отойдут на равнины Ломбардии. Эта надежда основывалась на убеждении, что, в отличие от господствующего положения Соединенных Штатов и Британии в воздухе, немцы испытывают нехватку транспортных средств для передвижения в горной местности, а потому не смогут удержаться на юге.
В действительности 26 июля новая немецкая армейская группировка, состоящая из восьми дивизий, под командованием Роммеля, двинулась из Франции, Тироля и Каринтии на север Италии. Они были посланы, чтобы не допустить потери этой территории, и встали позади немецких армий, располагавшихся южнее. Несмотря на мощные и сосредоточенные бомбовые атаки союзников по немецким коммуникациям, немцам удалось удержать до 1944 года оборонительную линию южнее Рима.
И все это время советские руководители постоянно напоминали американцам и британцам о том, что ожидают от них. Пресса и радио перемежали упреки в адрес Рузвельта и Черчилля в том, что они не держат торжественных обещаний, с заявлениями, что нет никаких серьезных причин для откладывания вторжения через Ла-Манш. Американское посольство в Москве было склонно считать, что это возмущение может
