Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

руководства национальных государств. Для приведения в равновесие соперничающих движений были внимательно рассмотрены все аспекты: готовность к борьбе, стремление к сотрудничеству и желание добиваться своего с помощью угроз. Это был общепринятый способ улаживания пограничных вопросов, членства в политических партиях и тому подобного. Хэлл хотел. чтобы в будущем все вопросы государственной власти и международных отношений разрешались на законных основаниях. Компетентные комиссии в самом американском правительстве и вне его пытались сформулировать перечень основополагающих принципов, которые полностью соответствовали бы намеченной цели. Они руководствовались мыслями, которые могут быть проиллюстрированы небольшими выдержками из документов трех подкомиссий при Консультативном комитете по послевоенной внешней политике.

Подкомиссия по политическим проблемам: «Международная безопасность рассматривается в качестве важнейшей задачи, в то же время подкомиссия считает, что в целях получения действенной и устойчивой безопасности следует действовать с соблюдением принципов законности».

Подкомиссия по территориальным проблемам: «Сделан вывод… что жизненно важные интересы Соединенных Штатов заключены в следующем „дипломатическом принципе“ – вежливое безразличие вместо политики силы…»

Подкомиссия по проблемам безопасности: «…была подчеркнута необходимость такой важнейшей основы обеспечения послевоенного мира и безопасности, как предварительные договоренности руководителей держав-победительниц, достигнутые еще до окончания войны».

На основе этих концепций была сформулирована совместная декларация, устанавливающая принципы, которым должны были бы следовать государства. Президент одобрил этот документ. В августе на конференции в Квебеке Хэлл представил декларацию на рассмотрение. Идеи одобрительно отнесся к декларации и заявил. что, по его мнению, она послужит хорошей основой для сближения с Советским Союзом. Черчилль согласился с ним. Исходя из этого в Москву была отправлена копия декларации. Реакция оказалась неутешительной. Предложение было отложено до приезда Хэлла в Москву. Пока же политические и территориальные намерения советской стороны, в особенности относительно Польши. вызывали растущее беспокойство.

Поразительно другое. В Москве довольно быстро и легко было достигнуто согласие по большинству вопросов. В самом начале конференции Хэлл, при поддержке Идена, изложил те преимущества, которые извлекут государства, пообещав следовать правилам поведения, изложенным в документе, представленном американцами и британцами. Молотов поддержал их, заявив: «Советское правительство весьма одобрительно относится к принципам, изложенным в этой декларации, и, следовательно, одобряет их».

Принципы, составляющие Декларацию всеобщей безопасности четырех государств, озвученные на конференции, носили скорее общий характер. Пожалуй, следует освежить в памяти некоторые пункты декларации.

Вступление содержало взаимное обязательство продолжать войну до тех пор, пока враги «…не сдадутся на основе безоговорочной капитуляции». Впервые советское правительство официально подтвердило подобную стратегию.

Вот суть основных пунктов декларации, подписанной Молотовым, Иденом, Хэллом и Фу Пин Шонгом:

«<…>

2. Те, кто вместе с нами участвовал в войне с общим врагом, будут принимать участие в обсуждении всех вопросов, касающихся капитуляции и разоружения врага.

<…>

4. Мы признаем необходимость создания международной организации, основанной на принципе суверенного равенства всех миролюбивых государств, открытой для вступления таких государств, больших и малых, и служащей для поддержания мира и всеобщей безопасности во всем мире.

5. С целью поддержания мира и безопасности рассматривается вопрос восстановления законности, порядка и введения системы общей безопасности; для объединения совместных усилий мы будем консультироваться друг с другом и, при определенных обстоятельствах, с другими членами Объединенных Наций.

6. После прекращения военных действий мы не собираемся использовать военные силы на территории других стран, за исключением целей, предусмотренных этой декларацией, и при условии совместных консультаций».

Но в трех пунктах декларации, привезенной Хэллом в Москву, отступили от первоначального текста. Внесенные изменения помогли бы при согласовании документа, но на практике ослабили силу принципов.

В первоначальной редакции второй пункт звучал следующим образом: «Те, кто вместе с нами участвовал в войне с общим врагом, включатся в обсуждение вопросов, касающихся капитуляции и разоружения врага и оккупации вражеской территории и территории других государств, захваченных врагом» (курсив автора).

Молотов настоял на том, чтобы исключить спорные пункты. Одно из его возражений было сходно с тем, которое американское и британское правительства выдвинули в отношении Италии: усилия политиков могли бы помешать военным действиям. Другое затрагивало суть вопроса: являлась ли коалиция единым целым, или это были две части целого? Получалось, к примеру, что советским вооруженным силам должно быть позволено принять участие в оккупации областей, захваченных американскими и британскими войсками, таких, как Голландия, Бельгия и Франция, и что американским и британским вооруженным силам следует предоставить подобные права в возвращенных районах, граничащих с Советским Союзом. Столкнувшись с таким серьезным вопросом, все согласились опустить этот пункт декларации.

В первоначальной редакции американцев пятый пункт звучал следующим образом: «С целью поддержания мира и безопасности во всем мире рассматривается вопрос восстановления законности, порядка и введения системы общей безопасности; для объединения совместных усилий мы будем консультироваться друг с другом и, при определенных обстоятельствах, с другими членами Объединенных Наций. Мы будем консультироваться и действовать сообща от лица содружества наций» (курсив автора).

Идеи объяснил, что это может быть воспринято как диктатура четырех держав, и британские доминионы, в особенности Канада, будут категорически возражать. В этот пункт были внесены поправки, чтобы избежать возможной негативной реакции.

Незначительному обсуждению подвергся шестой пункт декларации. В первоначальной редакции американцев он звучал следующим образом: «После прекращения военных действий мы не собираемся использовать военные силы на территории других стран, за исключением целей, предусмотренных этой декларацией, и после совместных консультаций и принятия соглашения» (курсив автора).

Эта формулировка была связана со спорами между британским и советским правительствами, должны ли они дать друг другу обещание не вступать ни в какие соглашения с малыми европейскими странами, не посоветовавшись предварительно друг с другом и не придя к соглашению, и была напрямую связана с предстоящим советско-чешским договором. Возник спорный вопрос, должно ли советское правительство сохранить неограниченную возможность для вступления в особые отношения с соседними странами, куда направлялась его армия.

Молотов соглашался на консультации перед вступлением в такие соглашения, но не хотел подчиняться запрету на действия. В защиту собственной позиции Молотов перечислил существующие британские и советские соглашения, предоставляющие право отправлять в другие страны и оставлять на их территории свои вооруженные силы. Хэлл на все попытки Идена и Молотова выяснить его мнение по этому вопросу отвечал что-то бессвязное. Так и не придя к общему мнению, остановились на проведении консультаций. Идеи усиленно пытался дополнить этот пункт декларации отдельным примечанием о том, что собравшиеся в Москве представители трех правительств согласились на время войны воздерживаться от заключения любых соглашений с малыми государствами, кроме как с общего согласия. Идеи убеждал, что это условие позволит избежать борьбы за особое положение. Но советское правительство не согласилось с его предложением.