управления. Накануне войны эту должность занимал Николай Федорович Ватутин. Это был сравнительно молодой генерал (родился в 1901 году), который в 1929 году окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе и год проучился в Академии Генерального штаба, из которой был выпущен досрочно в 1937 году в связи с арестами многих военачальников.
Он занимал должность начальника штаба Киевского Особого военного округа во время освободительного похода советских войск в Западную Украину, а с 1940 года возглавлял Оперативное управление Генерального штаба. По воспоминаниям многих современников, Н.Ф. Ватутин был грамотным и думающим человеком, способным решать объемные и сложные задачи. Он имел некоторый опыт планирования военных действий в рамках завершающихся операций советско-финляндской войны и действий войск военного округа во время освободительного похода. Но этого опыта было явно недостаточно для решения задач в масштабе начального периода Великой Отечественной войны.
К сожалению, даже из имевшихся сообщений не всегда делались правильные выводы, которые могли бы оперативно и авторитетно ориентировать высшее руководство. Вот, в связи с этим, некоторые документы из военного архива.
20 марта 1941 года начальник Разведывательного управления генерал Ф.И. Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана.
…По сообщению нашего военного атташе от 14 марта, указывалось далее в докладе, немецкий майор заявил: «Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой».
Наконец, в этом документе со ссылкой на сообщение военного атташе из Берлина указывается, что «начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».
Однако выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение. В конце своего доклада генерал Ф.И. Голиков писал:
«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.
2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».
Итак, Ф.И. Голиков занимал пост начальника Разведывательного управления и заместителя начальника Генерального штаба с июля 1940 года. Его доклад готовился для высшего руководства страны и шел под грифом «исключительной важности». Такие доклады готовятся обычно очень тщательно и не могут быть основанными на словах какого-то «немецкого майора». Они требуют сбора и анализа десятков, а то и сотен различных источников информации, и, как свидетельствуют другие военачальники, такая информация была, в том числе от военного атташе в Берлине, резидентов агентурной разведки в странах – союзниках Германии.
Теперь об агентуре самого Разведывательного управления Генерального штаба (ныне Главное разведывательное управление). Данный орган существует главным образом для того, чтобы вести военную разведку в интересах безопасности страны и тщательно изучать вероятного противника. Приход германских войск на территорию Польши создавал идеальные условия для организации разведывательной работы в этой стране. Чехословакия, оккупированная Германией, также была хорошим полем для деятельности советской военной разведки. Венгрия многие годы рассматривалась Российской империей и Советским Союзом в качестве вероятного противника, что требовало наличия там расширенной агентурной сети. Советский Союз только недавно завершил войну с Финляндией и не имел оснований доверять ее правительству. Румыния также была обижена отторжением Молдавии и Бессарабии и поэтому требовала постоянного пристального внимания. И не приходится сомневаться, что Разведывательное управление Генерального штаба имело свою агентуру в этих странах и получало от нее соответствующую информацию. Приходится сомневаться в качестве этой агентуры, информации и правильности реакции на нее Ф.И. Голикова и Г.К. Жукова.
Во-вторых, с 14 января 1941 года Г.К. Жуков уже работал в Генеральном штабе (постановление Политбюро № П25/85 от 14.01.41 о назначении начальника Генерального штаба и командующих военными округами), входил в курс дела, знакомился со своими заместителями, начальниками управлений и отделов. Дважды – 29 и 30 января, – он вместе с наркомом обороны был на приеме у И.В. Сталина. Тревожную информацию с советско-германской границы он получал постоянно, знал о неготовности Красной Армии к войне с Германией и в начале февраля отдал указание начальнику Оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенанту Г.К. Маландину к 22 марта подготовить уточненный оперативный план на случай нападения Германии на Советский Союз. Затем, 12 февраля вместе с наркомом обороны С.К. Тимошенко и начальником Организационно-мобилизационного управления генерал-майором Четвертиковым Г.К. Жуков представлял И.В. Сталину мобилизационной план, который был утвержден практически без поправок. Таким образом, выходит, что Генеральный штаб основательно готовился к отражению фашистской агрессии.
Совещание, на котором был сделан доклад начальника Разведывательного управления РККА, состоялось 20 марта 1941 года, когда Г.К. Жуков уже почти два месяца находился на посту начальника Генерального штаба и проделал определенную работу по повышению боеспособности Красной Армии. На этом же совещании, безусловно, находился и нарком обороны С.К. Тимошенко. Заместитель начальника Генерального штаба Ф.И. Голиков докладывает руководству страны выводы, в корне расходящиеся с выводами его прямых начальников, а С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков никак не реагируют на это. Допустить данную ситуацию, зная крутой характер Г.К. Жукова, совершенно невозможно.
Передо мной капитальный труд генерал-полковника в отставке Юрия Александровича Горькова «Кремль, Ставка, Генштаб», который автор разрабатывал в течение семи лет, будучи консультантом Историко-архивного и Военно-мемориального центра Генерального штаба. В приложении он дает выписку из журналов посещения И.В. Сталина в его кремлевском кабинете, начиная с 1935 года. Из этого журнала следует, что С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.А. Мерецков и П.В. Рычагов (начальник Главного управления ВВС) были на приеме у И.В. Сталина 2 февраля и совещались в течение почти двух часов.
Следующий раз они, а также С.М. Буденный и Четвериков посетили этот высокий кабинет 12 февраля для утверждения мобилизационного плана.
22 февраля на совещании у И.В. Сталина кроме С.К. Тимошенко, Г.К. Жукова, С.М. Буденного, К.А. Мерецкова, П.В. Рычагова присутствовали также Г.И. Кулик (начальник Главного управления артиллерии РККА) и прославленный летчик-испытатель генерал М.М. Громов (начальник Летно-исследовательского института), а также все члены Политбюро РКП(б). Это совещание проходило с 17.15 до 21.00.
25 февраля на прием к И.В. Сталину снова приглашаются С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.А. Мерецков, П.В. Рычагов, а также заместитель начальника штаба Главного управления ВВС РККА генерал Ф.А. Астахов. Присутствие на совещании у главы государства двух ведущих военных летчиков говорит либо об особых задачах для этого вида Вооруженных сил, либо о какой-то важной информации, поступившей от авиаразведки. Обсуждение этих вопросов заняло почти два часа.
1 марта на прием к И.В. Сталину вновь приглашаются С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.А. Мерецков, П.В. Рычагов, Г.И. Кулик, а также первый заместитель командующего ВВС РККА генерал П.Ф. Жигарев и член Хозяйственного совета по оборонной промышленности при СНК СССР П.Н. Горемыкин. Совещание занимает 2 часа 45 минут.
8 марта на совещание к И.В. Сталину в 20.05 прибыли С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, С.М. Буденный, П.В. Рычагов и просовещались до 23 часов.
Следующее совещание с военными у И.В. Сталина состоялось 17 марта 1941 года, и на нем присутствовали С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, К.А. Мерецков, П.В. Рычагов, П.Ф. Жигарев. Совещались с 15.15 до 23.10, но, видно, окончательно не договорились. Поэтому на следующий день к главе государства были приглашены С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, П.В. Рычагов и Г.И. Кулик, которые находились в кабинете И.В. Сталина с 19.05 до 21.10, а в результате этой встречи было принято постановление Политбюро по
