— Нет в пограничье тихих мест — везде только смерть и погань.
— Был я там с отрядом Киртиса, по найму, — глухо произнес один из ополченцев. — Если ничто не поменялось, то надо выходить к Иче — река такая: по ней у моря граница проходит. Погань не очень-то через нее шастает — западнее любит это делать.
— Там сейчас жарче стало. — Опять Конфидус пессимизм разводит. — Падший замок Мальрок под самым устьем, но уже на другом берегу, главная война теперь там.
— Мальрок в стороне, — не сдавался мужик. — Если с пути не собьемся, то, минуя осиное гнездо, выйдем к берегу. А там два брода — дальний и ближний. Дальний шумный — постоянно рядом стычки, но зато там солдаты вечно стоят силами великими — прикроют нас. А у ближнего просто замок мелкий, с дозором, они, если погань увидят на переправе, закрываются и пускают сигнальный дым. Не будет от них подмоги, да и брод там от года к году меняется, бывает, и вовсе глубоким становится. Хотя по нынешней погоде вода должна невысоко стоять…
— И как нам не сбиться на пути к дальнему броду? Кто-нибудь знает дорогу?
— Да кто ее знать может, — вздохнул Арисат. — Под поганью эти края уже давно — живых проводников не найдем нигде. Не ходят здесь больше. Разве что стражи бывают.
Увидев, что все уставились на меня, поднял руки:
— И не мечтайте — я здесь впервые и дороги не знаю.
— К шлюхам он каждую тропинку знает, а к церкви ни одной дороги, — позорно разоблачил меня попугай.
— В суп отправлю, — пригрозил я, делая вид, что не замечаю с трудом сдерживаемых смешков.
— У меня есть карта этой части королевства. — Опять епископ. — Старая — еще до погани составлена, но очень подробная. Многое, конечно, изменилось, но реки, ручьи, холмы и горы на месте до сих пор стоят.
— Неплохо бы на нее взглянуть…
— Я совершенно случайно ее прихватил с собой. Вот. — Конфидус достал из жилетки пергаментный свиток, расстелил. — Мы сейчас находимся здесь — возле устья вот этой реки, а нам, как я понимаю, надо вот сюда, к этим вот желтым черточкам, — так броды обозначаются.
Карта меня впечатлила — совершенно не похожа на филькину грамоту, оставленную в наследство сэром Флорисом. Предельно практичная, без завитушек и лишней мишуры: видны реки, горы, холмы, дороги, города, озера, леса. Сотни поясняющих надписей, увы, ни о чем мне не говорящих: письменности пока что не освоил.
— Уже что-то. Дорог давно нет, городов и мостов тоже, но в остальном все осталось по-прежнему — дойдем. Если она не врет… А что это за линия?
— Это я приблизительно нанес линию пограничья — нам за нее надо перебраться.
— Так если идти прямиком на север, то ближе будет, — заметил Арисат.
— По карте ближе, но наделе дальше выйдет, — возразил епископ. — Если пойдем на север, то в горы уткнемся скоро. Троп не знаем, дорог удобных там нет, а убежищ для погани, думаю, много. Не сможем быстро идти, да и заплутать легко, в хребет уткнувшись. Нет уж — лучше на северо-восток, к тем бродам. Вот: они тут хорошенечко обозначены, с ориентирами и указаниями.
— Далеко… — огорчился брат Аршубиус.
— Значит, будем идти быстро. — Епископа переполнял оптимизм.
Или чуял, что неприятности в затылок дышат…
Ночью погань опять устроила концерт — пришлось ополченцам и дружинникам дежурить на стенах. Неприятно — отоспаться всем не мешает хорошо. Даже пожалел, что не поддался на уговоры Арисата: воин мечтал с помощью следопытов и попугая поискать новое убежище врага — тот явно ближе перебрался. Удайся этот замысел, можно было разгром устроить.
Не согласился: времени рискуем потерять много и без толку, да и потери не исключены большие. Лучше уж смириться с тем, что за нами может оперативно уйти в погоню кучка недобитков, уцелевших после того набега.
А теперь жалел — последнюю ночь испоганили. Неизвестно, когда теперь поспать спокойно удастся.
И удастся ли…
«Продолжение отчета добровольца номер девять. День седьмой. Ужинал липкой кашей с включениями частиц посторонней растительности и деревянной по консистенции дичью. Ввел сухой закон с целью сохранения боеспособности попугая. Завтра выступаю на северо-восток с отрядом в полторы тысячи туземцев. Нам предстоит ралли на телегах повышенной проходимости по сложному маршруту, а на финише вероятен не слишком желанный приз: встреча с крупными силами недружелюбно настроенных зомби, вампиров и демонов. Надо обязательно выяснить, нет ли у них изотопа криптона восемьдесят шесть и туалетной бумаги — ресурсы лопухов в окрестностях исчерпаны, а крапива в качестве заменителя меня почему-то не устраивает. Готов убить за рулон».
Глава 13
ТИШЕ ЕДЕШЬ — ДАЛЬШЕ БУДЕШЬ
Вам никогда не доводилось за один раз очень сильно ошарашить сразу полторы тысячи человек? Нет? Говорите, что несколько десятков удивили? Мелко берете — я веду речь о настоящем изумлении, а не о тривиальных ситуациях вроде тех, когда на вас, после предательски шумного выпуска газов, оборачиваются все пассажиры троллейбуса. Внимания серьезных масс такими дешевыми методами не заработать. А я вот по-настоящему ошеломил огромную толпу, когда на рассвете объявил, что морская прогулка отменяется: придется к светлому будущему шагать ножками — своими или лошадиными.
А вот потом пришел черед удивляться мне.
То, что мы все это время для постороннего наблюдателя не демонстрировали подготовки к переходу сушей, не означало, что делали это спустя рукава. Хотя все не сомневались, что идти придется морем, к делу относились серьезно — я лично проверял, чтобы телеги готовили без обмана.
А в итоге выяснилось, что обманывали…
Раньше мне казалось, что телега — это коробка с колесами, где все просто, понятно и не нуждается в серьезном техобслуживании. Занятия с Иваном и прочими замшелыми консультантами по древнему быту приоткрыли завесу над моей глупостью — с подержанной иномаркой может оказаться меньше проблем, чем с деревянной колымагой. А теперь я понял, что те мысли были полны неоправданного оптимизма.
Некоторые телеги не могли сойти с места, потому что лишь с виду были работоспособны. А некоторые даже с виду не были… Меркантильные пейзане, собираясь помахать городку ручкой с борта корабля или тяжелого плота, не придумали ничего лучшего, как поснимать деревянно-железные подшипники и колеса — в их представлении ценнейшие предметы. Некоторые, особо бессовестные, не постеснялись прихватить оси.
Телеги без подшипников передвигаться не могли.
Без колес это тоже несколько затруднительно…
Я воздержался от истерики, сжато и четко приказав Туку принять меры к немедленному восстановлению транспортных качеств разукомплектованных повозок. Видимо, в моем лице он, несмотря на спокойный тон, прочитал нечто большее, потому что уже через две с половиной секунды начал с показным энтузиазмом стучать кулаками по лицу ближайшего саботажника.
Дело пошло — народ начал лихорадочно вкалывать, торопясь уберечь физиономии от синяков. Те, чьи транспортные средства остались на ходу, поглядывали на неудачников с превосходством, неспешно занимаясь погрузкой. А куда спешить — все равно успеют, раз такая задержка вышла.
