Принципы ведения войны

Теперь мы перейдем к теме, тесно связанной с нашими настоящими размышлениями, и прольем на нее полный свет. Мы имеем в виду стратегический резерв.

Стратегический резерв

У резерва имеются два назначения, очень отличные друг от друга, а именно, во-первых, продление и возобновление боя и, во-вторых, использование в непредвиденных обстоятельствах. Первое назначение подразумевает полезность последовательного применения сил и вследствие этого не может появиться в стратегии. Случаи, когда корпус из тыла направляется к месту боя, где создалось критическое положение, можно смело отнести ко второму назначению, ибо сопротивление, которое здесь приходится оказывать, по-видимому, не было заранее предусмотрено.

Войсковая же часть, предназначенная исключительно для продолжения боя и оставленная позади, вне действия огня, находящаяся в подчинении полководца, руководящего боем, будет уже тактическим резервом.

Однако необходимость в силах, готовых к непредвиденным событиям, может встретиться и в стратегии, а потому может потребоваться стратегический резерв, но только там, где можно допустить непредвиденные события. В тактике, где мероприятия, предпринятые противником, обычно становятся известными, когда открываются нашему взору, но там, где они могут скрываться в любом лесу, за каждой складкой холмистой местности, мы, естественно, должны быть готовыми к встрече с непредвиденными событиями.

Такие случаи бывают и в стратегии, потому что стратегические действия тесно связаны с тактическими. В стратегии тоже многие меры предпринимаются по результатам непосредственных наблюдений или по данным недостоверных сообщений, приходящих ежедневно или даже ежечасно, и, наконец, по действительным результатам боев. Следовательно, главное условие стратегического командования заключается в том, чтобы, в зависимости от степени неуверенности, держать в резерве воинские силы, которые можно будет ввести в бой при возникновении непредвиденных обстоятельств.

Это следует иметь в виду при обороне вообще, но в особенности при обороне некоторых препятствий, таких, например, как реки, высоты и т. д., где такие непредвиденные обстоятельства, как хорошо известно, случаются постоянно.

Но эта неопределенность становится все меньше, когда стратегия отходит от тактики, и почти исчезает в тех областях, где она граничит с политикой.

Есть все основания сказать, что стратегический резерв тем не менее необходим, но может быть бесполезен и даже опасен, чем обширнее и многограннее назначение этого резерва.

Момент, когда идея стратегического резерва начинает быть вредной, нетрудно определить: это решающее столкновение. В момент решающего столкновения должны быть задействованы все имеющиеся силы, и всякий резерв (готовые к бою вооруженные силы), который предназначался бы для использования после этого столкновения, становится бессмысленным.

Таким образом, если тактика рассматривает свои резервы как средства для того, чтобы не только противостоять непредвиденным действиям противника, но также исправлять никогда не поддающийся предвидению результат боя, каким бы плачевным он ни был, то стратегия должна отказаться от этого средства, по крайней мере, в отношении решающего столкновения. Как правило, она может возместить потери, понесенные на одном участке, успехами на другом, и в очень редких случаях путем переброски войск с одного участка на другой; но в стратегии недопустима даже мысль сохранять позади часть армии на случай возникновения непредвиденных обстоятельств.

Экономия сил

Путь разума, как мы уже говорили, редко можно сократить до математической прямолинейности с помощью принципов и мнений. Всегда остается некий простор. Точно так же обстоит дело во всех практических искусствах жизни. Для линий прекрасного нет никаких абсцисс и ординат; круги и эллипсы не начертить при помощи их алгебраических формул. Поэтому искусный воин вскоре поймет, что должен доверять собственным суждениям, основанным на естественной быстроте восприятия и военном воспитании; вскоре он обнаружит, что в одних случаях должен упростить закон (ослабив его) до самых важных характерных положений, которые и станут его правилами; а в другом случае принятый метод должен стать посохом, на который можно опереться.

Одним из характерных моментов мы считаем принцип постоянного наблюдения за взаимодействием всех сил или, иными словами, постоянного наблюдения за тем, чтобы ни одна их часть никогда не оставалась неиспользованной. Тот, кто держит свои силы там, где противник не дает им достаточной работы, тот, кто позволяет своим силам бездействовать или просто маршировать, пока силы противника сражаются, плохо управляет своим хозяйством. Это можно назвать праздным растрачиванием сил, что еще хуже, чем их бесцельное использование. Раз нужно действовать, то прежде всего необходимо, чтобы действовали все части, потому что даже самая бесцельная деятельность все же отвлекает какую-то часть вражеских сил и даже уничтожает их, тогда как полностью бездействующие войска вроде бы и не существуют. Этот взгляд связан с принципами, изложенными в последних трех главах. Это такая же истина, но увиденная с несколько более расширенной точки зрения и собранная в одно представление.

О временном прекращении военных действий

Если рассматривать войну как акт взаимного уничтожения, мы неизбежно должны представить обе стороны двигающимися вперед. Но в то же время в каждый отдельный момент мы должны почти так же неизбежно предположить одну сторону в состоянии ожидания и только вторую действительно продвигающейся, потому что в действительности обстоятельства никогда не могут быть одними и теми же для обеих сторон. Через некоторое время должны произойти перемены, из чего следует, что настоящий момент более благоприятен для одной стороны, чем для другой. Если предположить, что обоим командирам хорошо известна обстановка, то из нее вытекают побуждения: для одного — к действию, а для другого — к выжиданию. Следовательно, для обеих сторон не может быть одновременного интереса к наступлению или к обороне.

Но даже если допустить возможность абсолютного равенства обстоятельств в этом отношении или если принять во внимание, что из-за несовершенного знания взаимных позиций такое равенство может показаться обоим полководцам существующим, все же различие политических целей исключает возможность приостановки. Одна из сторон с политической точки зрения обязательно должна быть наступающей, так как при обоюдных оборонительных намерениях война бы не возникла. На войне у наступающего всегда позитивные действия, потому что только так он может достичь позитивной цели, поэтому в тех случаях, когда обе стороны находятся в равных обстоятельствах, позитивная цель толкает нападающего на активные действия.

Если мы бросим взгляд на военную историю вообще, мы обнаружим такую противоположность беспрестанному продвижению к цели, что оставаться неподвижным и ничего не делать — это просто нормальное состояние армии в разгар войны, а действие — исключение. Это может даже посеять сомнения в правильности нашей концепции.

Как может разум оправдать растрату сил на войне, если действие не было бы их задачей? Пекарь растапливает печь только тогда, когда готов сунуть туда хлеб; лошадь запрягают в экипаж только тогда, когда собираются ехать; зачем же тогда прилагать такие огромные усилия и вести войну, если они не