мы завтра едем в домен Сыча?
— Да, — спокойно ответил он, не выказав ни капли удивления. — Что-то еще?
— У вас болит голова? — не удержалась я.
— Да. Погода меняется, — коротко ответил он. — Ты позволишь пройти к целителю или будешь и дальше донимать своими бестолковыми вопросами?
Я посторонилась и побрела в свою комнату. Сиятельный благородный Сыч никогда не отличался владением магии, про это даже шутки ходили. Более того, близкие владения ульдонов — черных магов, покоривших себе нечисть, — сводили на нет все попытки создать с помощью магии что-то большое и сильное, например охранный барьер на все деревни или…
Или покой всех кладбищ.
9
Когда болит голова, то кажется, что все вокруг специально топают и разговаривают громкими голосами. Приходится брать меч, и тогда топать и разговаривать быстро становится нечем.
Утро у нас началось чрезвычайно рано. За окном стояла непроглядная серо-черная муть, которую лампа у дверей постоялого двора почти не разгоняла. Капитан отдавал распоряжения шепотом, морщась при каждом слове. Шагал он так осторожно, будто нес на голове хрустальную вазу. Тиса торжественно несла за ним его вещи, небрежно волоча свой рюкзак за лямку.
Толком не проснувшись, я брела по двору, почти ничего не соображая. Накопившаяся за неделю беспрерывного умственного напряжения усталость сегодня почему-то навалилась особенно сильно. Рядом со мной маревом колыхались голоса, но я мечтала только об одном — упасть в фургоне на свое место и еще немного поспать. Я была уверена, что сонливость с меня не стряхнуть ничем и никем, до тех пор, пока, споткнувшись обо что-то, не полетела кубарем по мощеному двору. Встать сразу не получилась, я стояла на четвереньках, тряся головой и слушая, как возмущенно вопит гномья мать.
— Эй, котя, ты цела? — спросил тролль, помогая мне подняться.
— Кажется, да. — Падение повлияло на меня благотворно, сна теперь не было ни в одном глазу. — Что она здесь делает?
— Сторожу, — решительно ответила «она». — А то уедете и не дадите с сыном попрощаться. Вы такие черствые.
Тиса зажгла сигнальные огни фургона, и в красноватом свете стало видно, как капитан устало прикрыл глаза и прижал ладонь ко лбу.
— Я ему подштанники-то отдам, — поставила Ярослава перед фактом заботливая мать. — А то ведь замерзнет.
Капитан молча кивнул и полез в фургон. Окрыленная его молчаливым согласием, сударыня фон Клоц с недюжинной силой поставила на задок огромную сумку. Тролль присвистнул.
— Ваш капитан разрешил! — моментально отреагировала гномиха.
— Да я про вашу силу. Я еще после вчерашнего тычка под ребра понял, что вам цены бы не было в армии. Давайте мы вас вместо сына возьмем. Никто по ночам скулить не будет, да и сила ваша пригодится, дрова на костер таскать или еще что-нибудь.
— Это сила материнской любви, — высокомерно объяснила мать Персиваля. — Она на дрова никак не распространяется.
— А есть сила любви к дровам, вы не в курсе? — с искренним любопытством спросил Драниш.
Гномиха обожгла его негодующим взглядом и принялась обниматься с сыном. Тролль закатил глаза и полез на место управителя.
— Шевелись, — подтолкнул меня сзади Даезаэль. — Тебе еще капитана от головной боли избавлять.
— А почему мне?.. Ой!.. — Я обернулась, и моему взгляду предстал гипсовый бюст неопознанного лица с нахлобученным на него эльфийским париком. — Кто это?
— Подставка под мои новые волосы, — мрачно ответил эльф. — Подержи-ка.
«Подставка» оказалась довольно тяжелой. Из-под многочисленных косичек мрачно и укоризненно торчал нос изваяния.
— Где ты его взял?
— Хозяин сегодня утром подарил, надеюсь, это не его умершая бабушка. Обижать старушек, даже мертвых, — себе дороже. — Целитель бережно забрал у меня бюст и подал руку. — Залезай скорее, сейчас фургон тронется, я еще хочу насладиться тем, как гном за ним бежать будет.
Действительно, увлеченные друг другом мать с сыном далеко не сразу заметили, что мы отъезжаем. Когда колеса застучали ко камням, тогда только сударыня фон Клоц взмахнула руками и подтолкнула Персиваля. С неохотой он вразвалочку пошел за нами, но существенный толчок в спину заставил его ускориться.
— Жаль, — вздохнул эльф. — Я-то думал, мы от него избавимся, ан нет. Пойдем, я научу тебя исцелять головную боль.
Мы присели на корточки перед лежащим капитаном. Его лицо было бледным и даже каким-то осунувшимся. Рядом Тиса с заботливым видом поправляла мокрую тряпку у него на лбу.
— Это не поможет, — скучным голосом сказал целитель, прислушался к тому, как просел фургон под весом карабкающегося на него гнома, и положил прохладные пальцы на мою ладонь. — Чистокровные благородные — сильные маги. Но за это они расплачиваются, ведь могущество просто так могут получать только эльфы. Все Сиятельные — метеозависимые. Вот, например, как известно из причитаний гномьей мамаши, сейчас — хотя ей это предсказали еще полторы недели назад, вот и верь после этого предсказателям! — резко меняется погода. И наш капитан страдает от сильной головной боли, которую я не могу ни снять, ни облегчить, потому что природа моей магии совершенно иная. А сам он ничего не сделает, потому что при такой мигрени даже рот открыть больно, не то что думать.
Капитан никак не отреагировал на слова целителя. То ли ему действительно было больно думать, то ли не хотел вмешиваться.
— Поэтому, Мила, положи ладони на его виски, вот так, и сосредоточься. Ты должна увидеть движение магической энергии внутри его тела, — продолжал Даезаэль. — Присмотрись, я не могу этого увидеть, а ты должна постараться. Энергия должна течь ровным потоком, нигде не задерживаться, а она сейчас у него в голове закручивается в воронки, как на небе перед бурей.
От напряжения у меня на висках и над верхней губой выступил пот.
— Ты должна эти воронки максимально раскрутить, что ли. В общем, сделать так, чтобы его магическая энергия текла свободно.
Воронки-то я увидела, а вот раскрутить их мне никак не удавалось. Было такое ощущение, что я тяну фургон вместе со всеми вещами, тяну изо всех сил, а он не трогается ни на сантиметр.
— Не получается! — Я отняла ладони и смахнула пот. — У меня ничего не получается!
— Конечно, — ничуть не удивившись, ответил целитель. — Куда тебе. Но ты должна это сделать, иначе мне тяжело представить, что будет. Головная боль-то пройдет, но вот в каком настроении будет капитан, когда она пройдет! Нам всем места мало будет. И ты учти, что магии в кристалле накопителя хватит от силы еще на полчаса, а я вести фургон долго не могу, я только-только восстановился после лечения тролля. Так что давай еще раз.
Я попробовала еще раз. А потом еще раз. А потом еще. А потом еще.
А потом на лице у Ярослава расплылась блаженная улыбка. Он легонько сжал мои пальцы.
— Спасибо. — Я поймала благодарный взгляд серебристо-серых светлых глаз и ошеломленно кивнула.
Так он на меня еще никогда не смотрел. Надо же, и капитан может быть человеком, когда захочет, а
