одобрит.
Напиши, как тебе эта идея.
Рози: Слушай, Руби, а ведь мне сорок через несколько дней. СОРОК. Представляешь?
Руби: Ну и что?
Рози: То, что это уже старость.
Руби: Тогда кто, по-твоему, я? Древность?
Рози: Ох, прости. Но ты же знаешь, о чем я. О том, что нам уже не двадцать, верно?
Руби: Да, не двадцать, и слава богу, потому что тогда снова пришлось бы пройти через гадское замужество и развод. Снова искать работу, мучиться неуверенностью в себе, психовать из-за свиданий, маяться, как выглядишь и на той ли машине ездишь, какую музыку в ней слушаешь, какие шмотки носишь и еще пустят тебя в этот гребаный клуб или не пустят! И прочая чушь. Что хорошего в двадцати годах, не понимаю! Я считаю, это возраст материализма. То есть когда ты клюешь на всякое дерьмо. Потом, в тридцать, приходишь в разум и пытаешься промахи восполнить, грехи молодости замолить. Но зато сорок — время вовсю наслаждаться жизнью.
Рози: А что, резонно. Тогда что скажешь про пятьдесят?
Руби: Добираешь то, что профукала в сорок.
Рози: Класс. Теперь есть ради чего жить.
Руби: В общем, не страдай, дорогая. Что за охота устраивать историю из-за того, что шарик еще раз обернулся вокруг солнца? Принимай все как есть. Ладно. Что планируешь на сорокалетие?
Рози: Ничего.
Руби: Отличный план! А отчего бы нам не пойти в ту пивнушку, что рядом со мной, и не поддать?
Рози: Супер.
Руби: А, нет, подожди. Это ведь еще и день рожденья братца Тедди, так что мы все собираемся в отеле «Беркли-корт».
Рози: Ух, ты! Обожаю этот отель!
Руби: Да уж знаю. А братец-то, представь, по-моему, опять какую-то аферу затевает. Сам под надзором, после отсидки, а все никак не угомонится. Некоторым хоть кол на голове теши.
Рози: Ну что, тогда перенесем на субботу?
Руби: Нет! Знаешь что, давай ты заедешь за мной, и мы из отеля пойдем в паб.
Рози: Ладно. Только не хотелось бы застрять там, потому что в прошлый раз, когда я с этим братцем разговорилась, он полез мне под юбку!
Руби: Ну, это надо понять. Тогда он только-только из тюрьмы вышел.
Рози: Да ну его. Так когда мне за тобой зайти?
Руби: В восемь.
Рози: Шутишь, что ли? Во сколько же вы начнете?
Руби: В полвосьмого.
Рози: Руби! Ты не сможешь уйти так рано! Это неприлично! Меня не поймут! Скажут, увела человека! Давай я заеду в полдесятого. Хоть два часика с людьми посидишь.
Руби: Нет! Сказала в восемь — значит, в восемь.
Рози: Да почему?
Руби: Да потому хотя бы, что под вечеринку сняли НОМЕР В ПЕНТХАУСЕ!
Рози: Ух ты! Что ж ты сразу не сказала! Тогда я приду в семь тридцать!
Руби: Нет! Нельзя!
Рози: Да что с тобой такое! Почему нельзя-то?
Руби: Потому что ты не приглашена. Придешь незваная, все подумают, что ты нахалка. А в восемь все уже подопьют, никто и не заметит. Быстренько оглядишься, и мы уйдем.
Рози: Быстренько! Я не хочу быстренько, я хочу внимательно. Ты-то знаешь, как я люблю шикарные номера на крыше!
Руби: Да уж знаю… Но извини. Нельзя, и все тут. А потом, когда поближе познакомишься с семейкой Тедди, ты и сама захочешь быстрей смыться.
Рози: Ладно. Но ты должна знать, что разбиваешь мне сердце. И имей в виду: в ванной все, что не прибито гвоздями, окажется у меня в сумке. Больше того! Я возьму с собой фотоаппарат.
Руби: Ну и бери. Это же день рожденья. Многие придут с фотиками.
Рози: Да, понятно. Но я поснимаю и для Кэти тоже. Ей интересно будет, как там все. Слушай, я так надеялась, что она сможет прилететь, но нет, не выгорело. Ее день рожденья всего через несколько недель после моего, и я думала, вдруг ей удастся вырваться! Однако ж нет. И мама уедет к Стефани, так что ее тоже не будет. Я из-за этого расстроилась поначалу, но на самом деле она так паршиво себя чувствует, что я покорилась. Не стала поднимать шум. Стараюсь радоваться, что она сказала, ей куда-нибудь хочется, развеяться, хоть и на мой день рожденья.
Так что, как всегда, мы будем с тобой вдвоем, но, по крайней мере, в этом году я погляжу на пентхаус! Может, стащу несколько идей для моего отеля. Здорово!
Руби: Жажду тебя увидеть, Рози. Значит, до встречи. Восемь вечера, номер 440.
Пентхаус, номер 440
Сюрприз, Рози!
С днем рожденья, Рози и Кэти!
С днем рожденья, родная!
Ах, Рози, как славно мы повеселились, а? Сюрприз удался, правда? У меня сердце разрывалось, когда я притворялась перед тобой, что уезжаю к Стефани, но оно того стоило! Ах, как вспомню, какое у тебя было лицо — и слезы на глазах!
Это все Алекс затеял и осуществил. Какой же он славный человек, Рози! С женой, ему, правда, не повезло. А ведь знаешь, когда вы были детьми, я всегда думала, вы будете вместе. Глупо, правда?
Короче говоря, спасибо тебе, спасибо, спасибо — за то, что ты такая прекрасная дочь и бесценная мне помощница! Отец бы тобой гордился, я знаю. И я все ему расскажу, когда мы с ним встретимся.
Ты молодая и красивая, Рози. Мы с отцом отлично над тобой поработали!
Целую тебя,
Глава 48
С семидесятилетием, мамочка!
Ты такая у нас молодец — и красавица, как всегда! Мы возьмем тебя из больницы сразу, как разрешат, а пока посылаю немножко винограду, чтобы ты почувствовала себя
Целую тебя и нежно, нежно люблю,
твоя
Кевин, это Стеф. Пишу — не могу дозвониться. Постарайся приехать в Коннемару. Уже пора.
Привет, родная, срочно позвони отцу. Он забронировал тебе билет на завтра. Знаю, что сложно, но бабушка хочет тебя видеть. Кевин встретит в аэропорту и доставит сюда. Пока.
Целую.
Элис Данн, урожденная О’Салливан (Коннемара, графство Голуэй, ранее Дундрум, Дублин, 10),
