Потрясенная такими непонятными для меня поведениями старца, я выбежала в коридор и прочла молитву у дверей архимандрита Сергия. «Аминь!» — откликнулся он. «Батюшка, — со слезами подошла я к нему, — помолитесь обо мне. Не судить я хочу, а просто не думать, если понять не могу». Он посмотрел на меня поверх очков, отодвинул рукопись на столе и тихонько погладил по голове. «Я молюсь. Знаю, нелегко тебе. Наша жизнь идет иногда совсем наоборот жизни мирян. Ничего. Справишься. Господь поможет. Спать ложись вовремя. Устаешь ты, вот искушения и приходят. Хорошо, что помыслы открываешь. Тогда легче. Враг пользуется случаем, если таишь в себе мысли. Ты не голодная? Поешь что-нибудь. Хочешь яблоко? Или, вот пирожок кто-то принес. Ешь во славу Божию».
Спокойная, я возвращаюсь в келию отца Серафима. Худенький, среднего роста, с небольшой седой бородой и ясными голубыми глазами, он был очень живописен в полной схиме, точно сошел со старинной новгородской иконы.
«Ведь что такое мое послушание? — говорил он. — Я, словно хранилище, куда люди все свое горе складывают…».
В редкое свободное время он любил, чтобы ему читали или сам читал жития святых. Из святых отцов очень любил преподобного Исаака Сирина и святителя Василия Великого. Как-то раз я застала его за чтением «Шестоднева».
«А как птицы-то небесные Бога славят! Я и сам такое переживал». Со слезами тихо улыбался он своим воспоминаниям. Природу он очень любил. Через нее прославлял Творца. С умилением смотрел он, как прыгают воробьи по веткам деревьев под окном его келий. «Для монаха — весь мир, вся его жизнь — его келия. Тут он или погибнет, или спасется», — говорил он.
Временами меня очень тяготило одиночество — тоска по умершим близким, нападало гнетущее уныние. Подойдешь к батюшке Серафиму во время всенощной, когда он стоит у аналоя и исповедует: «Да что это вы? Какое одиночество? Посмотрите кругом: сколько родных и близких слышат вас, откликаются и помогают». Он указывает на иконы с такими знакомыми, дорогими ликами. Мирно теплятся лампадки. И на душе опять светло и тихо — я не одна…
Рассказать обо всех происходивших по молитвам батюшки чудесах и исцелениях нет возможности. Для примера передам такой случай. Среди духовных чад отца Серафима были один инженер с женою. Детей у них не было. Молодая женщина попросила у батюшки благословения взять из приюта приемного сына. Он благословил. Мальчик оказался очень милым, с хорошим характером. Когда ему исполнилось три года, он тяжело заболел. Доктора и лекарства не помогали. Ребенок был при смерти. Приемный отец пригласил одного известного специалиста по детским болезням. Тот осмотрел ребенка и объявил родителям, что мальчик ночью умрет. Обещал заехать утром, чтобы написать свидетельство о смерти. Уходя, доктор указал рукой на иконы: «Наша наука здесь бессильна. Разве только святые его спасут…». Маленький страдалец метался в бреду. Черты личика обострились, губы посинели, изо рта сочилась пена, ноги тоже были синие. Он хрипло дышал.
Мать не выдержала и побежала в Лавру к батюшке. Отец Серафим посоветовал ей, вернувшись домой, помолиться Божией Матери, Николаю-угоднику и преподобному Серафиму. Опустилась она на колени подле кроватки, спрятала голову в одеяльце и стала молиться. Ночью незаметно для себя задремала. Когда забрезжило утро, она боялась поднять глаза, думая, что ребенок уже скончался. Вошел муж. Они откинули одеяло: мальчик мирно спал и на его щечках проступил чуть заметный румянец. Дышал он ровно и спокойно. В радостном испуге, не веря себе, родители позвали жившего по соседству врача. Он посмотрел на спящего ребенка и рассердился: «Зачем вы меня беспокоили, вызывая к здоровому мальчику? Он ничем не болен».
Явился и вчерашний доктор: «Где усопший?» — тихо спросил он. Ему показали на мальчика, который завтракал, сидя в постели. «Ничего не понимаю! — пожал плечами знаменитый врач, — тут, действительно, произошло чудо». Не раз потом видела я эту чету и ребенка, которому тогда было уже 6–7 лет.
Иногда в моей жизни случались сильные искушения: то размолвка с руководящей старицей, то недоразумения с неверующими родными. Мучительно бывало, тяжело и одиноко. Иду к батюшке, прошу благословения навестить знакомых, чтобы отвлечься. «Это зачем? Помощи от людей ждете? Только один Бог силен помочь. Если хотите, поезжайте к блаженной Ксении или к окошечку батюшки отца Иоанна. А к людям за утешением идти нечего».
Исключительное влияние оказывал лаврский схимник на молодежь. Целые общины юношей и девушек, сбитых с толку различными еретическими учениями, но искренне стремившихся к познанию истины, после его проповедей переходили в Православие.
Несомненно, что все обращавшиеся к отцу Серафиму обретали через него всеблагую волю Божию. О самом же старце Промысл Божий позаботился особым образом: незадолго до начавшихся в начале 30-х годов массовых арестов священнослужителей, отец Серафим тяжело заболел. Врачи объявили, что его может спасти только пребывание в деревне.
Батюшка категорически воспротивился переезду. Но правящий архиерей решил не так. Он вызвал из Новодевичьего монастыря монахиню, которая в миру была женой батюшки и благословил ее увезти больного старца в деревню.
«Назовете его Николаем»
Вера Ивановна Барышева поведала одну историю перед своей кончиной, последовавшей в 1981 году.
…Моя подруга Екатерина хорошо знала батюшку Серафима еще по Лавре. Она жила с мужем в Лигово, и до октябрьского переворота они имели небольшую мастерскую по пошиву меховых шапок и лавочку для продажи своих изделий. В семье было трое детей, и с приходом новой власти нелегко стало сводить концы с концами. В годы НЭПа супруги возродили свое дело, однако, через некоторое время мужа арестовали. Екатерина находилась в смятении и отчаянии, она ждала четвертого ребенка. Родные настаивали на том, чтобы она избавилась от него. Екатерина поехала в Лавру к отцу Серафиму за советом и молитвой. Старец очень тепло принял ее, благословил и очень внимательно выслушал. Затем произнес: «Давайте помолимся. Вы здесь, а я — в алтаре».
Через некоторое время батюшка подошел к Екатерине и сказал: «Вот что, матушка. Ничего не предпринимай. Оставим все на волю Божию. Мужа твоего оправдают и через 40 дней он вернется, а мальчик у тебя родится такой, что его все любить будут. Назовете его Николаем в честь святителя Божия. Молитвы не оставляй, проси о помощи Пресвятую Богородицу и Николая угодника. Господь все управит». Через некоторое время задумчиво промолвил: «А вы знаете, как тяжело бывает, когда семнадцатилетняя дочь погибает от туберкулеза?» Екатерина подумала тогда: «К чему это он говорит?..».
Вернувшись в Лигово, она рассказала родным о своей встрече с отцом Серафимом. Они сильно засомневались, назвали ее легкомысленной, добавив: «Ну, что ты будешь верить какому-то монаху…». Екатерина промолчала в ответ. Взяла акафист Пресвятой Богородице и стала ежедневно читать его вместе с детьми. Постоянно прилежно молилась и святителю Николаю, исполняя наставление старца. Через 10 дней получила весточку от мужа, где он сообщал, что в течение месяца его отпустят. Всей семьей продолжали усердно молиться, ждали мужа и отца. И сбылось предсказание батюшки Серафима — супруга Екатерины освободили, причем бумаги на освобождение были ему вручены ровно на сороковой день после посещения Екатериной Александро-Невской Лавры. Пришло время, когда в семье появился четвертый ребенок — сын Николай…
«Старайся как можно чаще исповедоваться…»
Елена Сергиевская — вдова преподавателя и заведующего журнальным фондом библиотеки Санкт-
