поспешно выскочил в коридор.
«Все давно уже в сборе. Что с Тасей? Почему она не идет?»
— Наташа, — позвал он сестру, оживленно разговаривавшую с Глинским. В коридоре было почти совсем темно, и все же Наташа разглядела расстроенное лицо брата.
— Что случилось?
— Займи, пожалуйста, гостей. Я уйду ненадолго…
— Иди, — понимающе согласилась Наташа.
В подъезде Виктор столкнулся с босоногим мальчуганом лет восьми. Мальчуган сунул ему в руку конвертиком сложенный листок из тетрадки и тут же исчез.
«…Меня мама не пускает», — писала Тася. Виктор даже зубами скрипнул.
— Что ж теперь делать? Завтра рано утром уезжаю… Договориться надо…
До дома, где жила Тася, Виктор добежал за несколько минут. Окна были открыты, но сквозь густые тюлевые занавески трудно было разобрать, что делается внутри.
Донесся ворчливый голос Дарьи Петровны:
— Хорошенько подрубай! Тебе же эти простыни пойдут. В сундук положу, на приданое.
Полным голосом Виктор запел:
Это был сигнал, которым они пользовались не один раз. Теперь Тася должна была под каким-либо предлогом выйти из дома.
Виктор стоял так, чтобы его не увидела из окна мать Таси. Ждал он довольно долго. Вечер был тихий и теплый, но ему вдруг стало холодно.
— Неужели не придет?
Тоненькая фигурка выступила из полумрака, когда он уже совсем потерял надежду.
— Тася!
— Ты здесь? — тихо произнесла девушка. — А я думала, ты уже ушел, — и на ее нежном лице появилась счастливая улыбка.
— Я не мог… Ведь мы с тобой на полгода расстаемся. Я надеялся, что сегодня весь вечер проведем вместе, вдоволь наговоримся. А ты… Идем сейчас к нам.
— Что ты, Витенька!
От испуга Тасины глаза стали еще больше.
— Я и сейчас-то еле-еле вырвалась.
— Вырвалась — вот и хорошо, пойдем.
— В этом платье? В этих туфлях? Да надо мной все смеяться будут.
— Пусть только посмеют, — запальчиво крикнул Виктор и умолк под укоризненным взглядом девушки.
— Прости, забыл, что нас могут услышать… А ты в любом наряде — лучше всех, и не смеяться над тобой, а любоваться тобой будут, — тихо сказал юноша.
— Нет, нет, — мне пора! Мать хватится. — Тася зябко повела плечами. — Лучше утром пораньше здесь встретимся.
— Еще немножко… Пойдем хоть погуляем. Смотри, какая красота! Звезды как горят!
— Нельзя, Витенька, да и тебе надо скорее возвращаться. Нехорошо… Гости у тебя, а ты… — Тася неожиданно рассмеялась по-детски звонко.
— Таська! С кем ты лясы точишь? Живо домой! — донесся сердитый голос.
Виктор не успел опомниться — Тася, как вспугнутая птица, сорвалась с места и исчезла.
Неохотно возвращался Виктор домой.
«Танцевать, занимать гостей. Лучше бы я один побродил по улицам», — подумал он.
Светлана встретила его лукавой улыбкой, но ничего не сказала. Она молча подбежала к нему и положила руку на плечо.
Наташина подруга Валентина Борейко играла старинный вальс. Когда музыка неожиданно прервалась, Виктор поспешно усадил свою партнершу на диван и вышел из комнаты. Хотелось побыть одному, перебрать в памяти все, что услышал сегодня от Таси.
Проходя мимо кабинета, он увидел тонкую полоску света, пробивающуюся сквозь неплотно закрытую дверь.
«Отец в командировке… Кто же здесь?»
В кабинете за письменным столом, рассеяно перелистывая толстый технический журнал, сидел Андрей. Несмотря на то, что Виктор был поглощен своими переживаниями, поза и выражение лица Андрея заставили его насторожиться.
— Что случилось? Почему ты уединился? — спросил он Андрея. — Последнее время ты стал какой-то странный, на себя не похож…
Андрей рассеянно провел рукой по лбу, словно отгоняя какие-то навязчивые мысли.
— Это же естественно, Витя. Я беспокоюсь о своем моторе. Многие настроены против дизельных авиамоторов вообще. Послушай-ка хотя бы того же Глинского, как он на них обрушивается. А с ним считаются как с опытным, хорошо подготовленным инженером.
— Терпеть не могу этого Глинского! — запальчиво заявил Виктор.
— Мне он тоже мало симпатичен, — согласился Андрей, — но инженер он дельный. Кое-чему у него можно поучиться.
— Пусть он даже хороший инженер, — с еще не-остывшим раздражением сказал Виктор, — но он отвратительный карьерист, и меня бесит, что Наташа с ним дружит.
Тень легла на открытое лицо Родченко.
— Напрасно беспокоишься, Витя, за сестру. Она не хуже нас с тобой разберется в Глинском. И переменив тон на шутливый, добавил: — Не судьба мне познакомиться с этой статьей, пойдем, Витя, потанцуем с девушками!
Веселье было в полном разгаре. Несколько пар двигалось в такт музыке. Наташа танцевала с Глинским. Темнозеленый шелк платья выгодно оттенял ее каштановые волосы. От танцев щеки ее слегка разрумянились. Сергей Александрович был одет еще более изысканно, чем обычно, и танцевал превосходно. Самые трудные па выходили у него легко и изящно, словно он всю жизнь был танцором.
— Шел бы лучше в балет, чем на заводе околачиваться! — не утерпел Виктор и посмотрел на Андрея.
Но Родченко ничего не слышал. Бледный, с крепко сжатыми губами и набежавшей на лоб складкой, он не сводил глаз с Наташи и Глинского. Виктор открыл рот для очередной шутки, но неловко глотнул воздух и издал какой-то странный звук — ему все стало ясно.
«Эх, и дурак же я! Как это раньше мне не пришло в голову, что Андрей любит Наташу. Вот хорошо, если они поженятся. Когда гости разойдутся, обязательно поговорю с сестренкой».
— Витя, идем! — подлетела Светлана. Родченко остался один. Медленно и как-то тяжело ступая, он добрался до дивана. Увлеченная танцами молодежь не обращала на него внимания. Только Наташа неожиданно оставила своего партнера и подсела к Андрею. Она заглянула в его глаза и с беспокойством спросила:
— У тебя неприятности?
— Нет. Просто немного устал.
— Пойдем потанцуем. Это иногда помогает, — шутливо тормошила Наташа.
Андрей поднялся и молча обнял девушку за талию. Вальс продолжался довольно долго, но Андрею показалось, что прошел всего один миг…
После танца Наташа вернулась к Глинскому. Тот встретил ее вежливой улыбкой, старательно маскируя свои чувства. Это ему было нелегко. Его партнерша, Светлана, только что лукаво спросила,
