Вот хотя бы Марфинька… — Одно из предполагаемых имен героини романа «Кащеева цепь» (впоследствии Дунечка), прототипом который была двоюродная сестра Пришвина Е. Н. Игнатова (в дневнике часто Дуничка — орфография автографа).
Алпатов… Голубые бобры… Маленький Каин… — Имя лирического героя романа «Кащеева цепь» и названия первого и второго звеньев будущего романа.
Перелом: любовь — круг, вместо идеи — движения вперед… — Ср.: «Колебания между стремлением к свободе и тяготением к мифологическим формам сознания, которые писатель наблюдает в самых разных социальных слоях общества, свидетельствуют о конфликте, зреющем внутри коллективной русской души. Пришвин не умозрительно постигает его смысл, а лично переживает ('как рядовой'). Глубинные мифологические мотивы коллективного сознания становятся действующими символами художественного мира писателя, круг и прямая — двумя полюсами, вокруг которых строятся две модели его художественного мира. С одной стороны, круг, символизирующий мир, ориентированный на примитивные формы жизни, мифологические основы народной души — жизнь природы органически входит в художественный язык писателя, актуализируется как культурный символ. С другой стороны, прямая, указывающая в ту сторону жизни, где мир предстает как движение, становление, выход из 'круга', разрушение мифологической цельности, как путь истории и свободы. Обе модели мира значимы для художника: он остро чувствует свою принадлежность к обоим мирам и переживает это как конфликт, связанный с его судьбой художника, неизбежный и трудноразрешимый»; «Так легко вращается прекрасный зеленый мир, а я не верчусь вместе с ним, а иду тяжелой дорогой… прямой, прямой», — записывает Пришвин в своем раннем дневнике, уже осознавая себя художником (Ранний дневник. С. 697).
Судьба каждого вернуться в свой дом… встреча с миром отца. — Аллюзия на евангельскую притчу о блудном сыне, не однажды возникающую в дневнике Пришвина, начиная с революционных лет.
В дневнике 1930–1931 гг. притча о блудном сыне переосмысливается: если, начиная с революционных лет, все происходящее в России так или иначе соотносится писателем с евангельской парадигмой, вмещающей возвращение блудного сына, покаяние, прощение и пир — продолжение жизни («станем есть и веселиться»: Лк 15: 23), то в дневнике 1930–1931 гг. писатель обнаруживает, что уничтожается исток и самый смысл жизни, время обращается вспять, «проходит само по себе», «к нему жизнь не пристает» («ясней и ясней становится, что тема времени есть 'сын на отца'»; «теперь… сын распинает отца») — сын, распинающий отца, обрекает себя на тупик, ему некуда возвращаться. И никуда не денешься от упрямой «фрейдистской» и пр. логики: вытеснение Отца — искажение божественной воли — ведет к появлению «отца народов» со всеми вытекающими отсюда последствиями… Интуиция писателя может иногда подвести его в оценке реальных событий, но никогда не подводит в понимании их причин и истинного содержания («Мы жили долго сознанием, что Отец послал Сына для спасения нас на смерть и что ужас Распятия есть 'воля Господня'. Но вот теперь, если сын распинает отца (в этом есть ens realissmus (суть. — Ред.) времени, то чья же тут воля?»). Кроме того, — может быть, это и есть самое главное, — природа «заблуждения», по Пришвину, иная: это не личный выбор пути, а обман, соблазн «малых сих» («Колокола, все равно как и мощи и все другие образы религиозной мысли, уничтожаются гневом обманутых детей. Такое великое недоразумение…»). Ср.: Дневники. 1930–1931. С. 617–618.
…воскрешение отцов… — Имеется в виду идея русского религиозной мыслителя Н. Ф. Федорова, выраженная в его статьях, посмертно опубликованных в книге под названием «Философия общего дела» (1906; 1913).
Так его и прозвали в семье у Алпатовых «Самый высший». — Прототипом Ивана Ивановича является дядя Пришвина Иван Иванович Игнатов, который после исключения племянника из гимназии забрал его в Тюмень, где тот смог окончить реальное училище.
…на его пароходе путешествовал наследник… — Имеется в виду заморское путешествие (1890–1891), предпринятое по инициативе императора Александра III на корабле Военно- морского флота России тогда еще наследником престола Николаем, который совместно с будущим английским королем Георгом и большой свитой побывал на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и Японии, а затем прибыл во Владивосток; далее путешествие продолжалось по сибирским городам.
Как я убил архара. — С 13 августа по 4 октября 1909 г. Пришвин совершает путешествие в Киргизию (нынешний Кыргызстан) Ср.: очерки «Адам и Ева», «Первые земледельцы», «У Чертова озера (Степной эскиз)» (Собр. соч. 1982–1986. Т. 1. С. 698–732), «Архары» (Охотничий вестник Северного Кавказа. 1926. № 4), а также повесть «Черный Араб» (Собр. соч. 2006. Т. 2. С. 511–548).
