— Но должна же рабочая женщина и погулять?
Стали думать, как быть. Собрались другие волчки и с ними самый главный мастер Марьиной Рощи Николай Евдокимович Рыжков. Все сразу остановились на нем: он, никто как он, должен сделать соц. башмак, а обсуждали коллективно. Всерьез вникнув, стали думать.
Первый коллективный вопрос: какая женщина.
Коллективный ответ: рабочая женщина во время гулянья.
Материал?
Желтый хром.
Заготовка?
И пошло, и пошло.
Когда-нибудь я расскажу подробно эту повесть о социальном башмаке, как я хотел…
— Дом, дом? — спорили одни торговцы.
— В кармане, — ответил другой.
— А у тебя?
— И у меня в кармане.
Меня очень удивил странный разговор, просто какая-то чепуха: дом в кармане. Я прислушался. Они продолжали разговор:
— Скоро все дома спрячутся.
Тут я не выдержал и спросил, как же это могут дома спрятаться?
Те засмеялись и стали потешаться и хохотать. Когда они более или менее успокоились, я:
— А все-таки как так это…
— Очень просто: кто теперь торгует?
Поворот налево в литературе. Временно? или конец. Вероятно, добьют. И литературы русской не будет, как нет вообще в Европе литературы о самом человеке: сам человек исчезает, остается рабочий аппарат. Процесс европеизации.
Литература будет личное дело, как и религия, и личность ее сохранит до новых, далеких времен. Мы же все пропадем, как средневековые мастера и наши кустари-искусники (я — весь музей).
1) Сумбур (сумбюр — сумасшедшее бюро) — там в 11 час. (Как я провел в Сумбюр книгу «Курымушку» — Пришпнер, и детскую — проводил для 7-летних, и вдруг за нею пошли залежанные.)
2) Послать домаш. в 12.
3) К журналистам.
4) К Насимовичу.
Москва взята, совсем другое настроение, переворот: особенно помог «Журналист».
Верное:
Огонек — 30
Прожектор — 50
Крас. Нива — 100
________________
180 р.
Возможно:
Нов. Москва — 100
Гусек — 50
__________
150
Журналист; 1? мес. работы: 2 листа: 150 руб.
+ книга 100
__________
250 руб.
180
150
250
__________
Итого: 580
Значит, до Рождества все устроено.
Есть ли на всей Руси такой сильный человек, чтобы, пройдя через все беды, сохранил бы свое лицо? Не знаю, а человек средней силы в борьбе за существование делает непременно лицо или очень веселое, или очень печальное. С веселым лицом, конечно, дела лучше идут. Александр Иванович носил всегда веселое лицо и мало-помалу до того привык, что улыбка не сходила с его лица и оно стало, как маска. Приятно бывает необычайно на него смотреть, пока не разберешь, а как разглядел — страшно, а как страшно — два блюда съешь в его столовой, а сладкое уж и в рот не полезет или забудешь и так уйдешь.
Начало описания охоты за червонцами: У Жоржа совершенно бараньи глаза и сила огромная. «Вас ждут, — сказал он, — подоходный налог…» Свирский комендант — лжец с бутафорией. Клычков — лжец с мордобитием.
Дела: написать для «Журналиста» два очерка, для «Красной Нивы» — приехать в Москву, получить: с «Прожектора», с «Огонька», с «Журналиста»: 12 червонцев + с «Гуська» — 5 = 17 черв. План для «Журналиста», биография: годы мои теперь ядреные, пятьдесят — хорошие годы, а литературой занимаюсь с 1905 года, с первой революции.
Королева людоедов, дочь О. Форш, презирает искусство и уважает только науку. И это делает девушку строгой и целомудренной: уклон девушки в сторону науки, это сила естественного девичьего целомудрия, как защитные покровы…
Деловой человек всегда только по линии своего дела, а художник потому открывает новое, что он бездельник, сидит и глядит на мимо чего деловые люди проходят.
Полная высыпка гаршнепа. В воскресенье убили бекаса, наверно, последнего. О вальдшнепах не
