Выехать в столицу Трансвааля Преторию Филадельфию удалось лишь через четыре дня. На мое несчастье, на следующий же день, как мы бросили якоря в порту Лоренсу-Маркиша, в город прибыл местный губернатор, и пришлось задержаться на еще один торжественный обед в мою честь, который, естественно, нельзя было давать сразу же после того, что дал алькайд. Но маршрут до Претории Филадельфии был Канареевым уже разведан, проводники наняты, так что я с небольшой свитой утром пятого дня наконец-то двинулся «на охоту», несмотря на заверения местного губернатора в том, что он и здесь устроит мне отличную охоту. Но я пожелал в вельд, в вельд…
Судя по докладам Канареева, здесь все шло по плану. Переселенцы, коих насчитывалось около двух сотен, расположились в пригородах Лоренсу-Маркиша. Они пока, так сказать, проходили акклиматизацию. Одни уже пристроились на работу на окрестных плантациях и в городе, другие пока просто жили, удивляясь местным реалиям и привыкая к ним. Финансирование им Канареев положил скудное — с хлеба на воду, или, по местным реалиям, с бананов на кислую местную брагу, так что мотивация к тому, чтобы сорваться с места и двинуться дальше, у всех была довольно высокой. Казаки же равномерно распределились между Преторией Филадельфией и Лоренсу-Маркишем. Причем в основном именно между. Проводники были отобраны, проверены в деле, но полагаться на посторонних в планировавшемся мною мероприятии было нельзя, и потому казаки пятерками наматывали круги до Претории Филадельфии и обратно каждую неделю. Четыре пятерки — половина — казаков постоянно пребывали в дороге, а остальные, по две пятерки, несли караульную службу в столице Трансвааля или здесь, в Лоренсу-Маркише, и отсыпались, ожидая, пока подойдет следующая пятерка и настанет уже их очередь уходить на маршрут. Впрочем, отсыпались только те, кто торчал в Лоренсу-Маркише. А те, кто ожидал своей очереди в Претории Филадельфии, занимались не слишком долгими, на один-два дня, разведывательными рейдами в сторону хребта Витватерсранд, знакомясь с местностью и составляя карты. То есть постоянно в Претории Филадельфии находились десяток казаков, регулярно сменяющих друг друга, и помощник Канареева, владеющий голландским. Сам Канареев также успел побывать в столице Трансвааля, собирая информацию и уточняя задачи своему помощнику, и утверждал, что дорога до Претории Филадельфии займет где-то две недели. Он вернулся дней за пять до моего появления.
Кстати, буры Канарееву совершенно не понравились. Он рассказывал о них довольно неприязненно:
— Дремучие они, Алексей Александрович, аж жуть. Грязны, воняют, как из помойки вылезли, набожны до отвращения и ко всему равнодушны. Что там в мире происходит — им плевать. Главное, чтобы их самих никто не трогал. Да что там в мире — за пределами своей фермы уже ничего не волнует. К черным своим относятся как к скотине. Не в том смысле, что так уж зверствуют, просто для них что черный, что бык или корова — один черт. И того, и другого кормить надобно и обихаживать по-всякому, но только лишь для того, чтобы он пользу приносил. Так что хоть рабство у них вроде как запрещено, особенно это не заметно. — Канареев вздохнул. — Тяжело с ними придется.
— А как у них с законодательством?
— Да тоже по-дикому. Земли вокруг до черта — где дом поставишь, там и живи, никаких документов не требуется. В самом крайнем случае — клятва на Библии в каком-нибудь присутственном месте, чаще всего в суде. Но при этом есть и парламент, фольксраад по-ихнему, и президент, и все такое.
— Кто из буров наиболее влиятелен?
— Ну, в первую очередь дядюшка Пауль, конечно, — усмехнулся бывший штабс-ротмистр. — То есть президент ихний — Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер.
— Характеристика, — коротко потребовал я.
— Пятьдесят девять лет. Религиозный фанатик, — сухо начал Канареев. — Ненавидит англичан. Один из инициаторов и… героев Трансваальской войны восьмидесятого — восемьдесят первого годов. Ярый сторонник независимости Трансвааля. Заядлый курильщик. Семья…
Я кивал, делая в голове отметочки… Эх, не догадался прихватить в дорогу коробку-другую гаванских сигар. Ну да ничего, с этим господином придется общаться часто. Успеется. А сейчас надо послать человека купить самых лучших сигар из имеющихся на месте…
Вообще, иметь с людьми дело довольно просто: оказывай им знаки внимания, разговаривай с ними о том, о чем им самим нравится разговаривать, делай им подарки — и они станут считать тебя если не лучшим другом, то как минимум человеком приятным. И это отношение будет проецироваться на все их дела и поступки, связанные с тобой. Именно такими несложными советами и наполнены бестселлеры улыбчивого американца Дейла Карнеги. Впрочем, есть одно маленькое «но»: все это надо делать искренне, уважая своего визави, а не просто пытаясь им манипулировать, радостно предвкушая, как он сейчас будет плясать под твою дудку. Скорее всего не будет. А то и вообще начнет относиться к тебе плохо. Неискренность чувствуется инстинктивно. Но я прошел хорошую школу переговоров (с такой-то должностью!) и совершенно искренне собирался понравиться своим будущим собеседникам, ибо они были для меня и важны, и интересны. Вот для этого мне и надо было знать их привычки, наклонности, убеждения, семейные дела, вкусы и так далее…
— Следующий, — продолжил Канареев, — Мартинус Вессел Преториус. Шестьдесят шесть лет. Тоже ненавидит англичан. Ярый сторонник объединения Трансвааля и Свободной оранжевой республики. Успел побыть президентом и там, и там…
Бывший штабс-ротмистр доложил о дюжине личностей, после чего я его прервал. Пока достаточно. Все равно в этот заезд я пробуду в Претории Филадельфии не более месяца, так что дай бог охватить тех, о ком он уже рассказал. Впрочем, нет. И об остальных послушаем. Дорога долгая — успеет рассказать.
До Претории Филадельфии мы добрались на шестнадцатый день путешествия. Первые два дня я отдыхал в самой роскошной местной гостинице, которую снял целиком, что было довольно просто, поскольку она пустовала (в настоящий момент Трансвааль вообще и Претория Филадельфия в частности отнюдь не были сколько-нибудь популярными местами на Земле; одно слово — африканская глушь…). А затем нанес визит господину Крюгеру, во время беседы с которым регулярно истово крестился и возносил хвалу Господу в надежде на то, что он поможет мне во всех моих начинаниях.
Разговор сложился. Я рассказал, что задерживаться в этих местах не собираюсь, а приехал только поохотиться, прошелся по чопорным англичанам и вручил ему одну из купленных в Амстердаме Библий и большую коробку не забытых в Лоренсу-Маркише доминиканских сигар. Похоже, он порадовался и первому, и второму. Что ж, известное протестантское жлобство в действии. Для них же богатство — это не только радость души и цель жизни, это еще и подтверждение благоволения Господа к данному конкретному индивидууму… Но я чего-то такого и ожидал. Так что расстались мы вполне довольные друг другом. И судя по всему, в голове у дядюшки Пауля уже завертелись шестеренки — начал прикидывать, как использовать этого близкого по духу и отношению к англичанам русского в своих интересах. Ну и флаг ему в руки…
На следующий день я посетил Преториуса и еще одного перспективного политика — Жубера, с теми же целями и со схожим итогом, а еще через день уехал на охоту. Поближе к хребту Витватерсранд.
Охотились мы около недели. В той, прошлой, жизни моя последняя командировка была как раз в Йоханнесбург. Пробыл я там почти полгода и за это время изрядно поколесил по окрестностям — я вообще люблю на выездах брать напрокат машину. Хотя в Йоханнесбурге и других городах по соседству в XXI веке это чревато: банды негров вполне могут выкинуть белого из остановившегося на светофоре автомобиля. И закрытые замки не помогут, всего-то и делов — разбить стекло. Но для меня это было даже к лучшему. Я завел себе пистолет и с нетерпением ожидал возможности его применить. Там с этим просто. Нападают — стреляй. Никаких претензий позже к тебе никто не предъявит. Но и по тебе могут начать палить из чего ни попадя, даже из пулеметов… Впрочем, от наиболее сильных впечатлений меня тогда Бог избавил, пистолет пришлось доставать и показывать раз десять, однако стрелять из него — всего один раз и в воздух. Возможно, потому, что машина была арендованная, вся расписанная рекламой рент-агентства. Вероятно, у местных рент-агентств свои отношения с местными бандами, иначе бы у них угоняли по десятку автомобилей в день… Зато адреналина я тогда накачал из надпочечников море.
Сейчас я мотался по окрестностям, пытаясь определиться на местности относительно тех старых отвалов, которые помнил, — их вокруг Йоханнесбурга и чуть дальше было довольно много, но информация о местах добычи из моего времени оказалась не слишком большим подспорьем, ибо в начале XXI века золото в Южной Африке добывали уже с глубины в три километра…
Льва мы тоже таки уложили. Казаки с местными проводниками выследили прайд, после чего я прибыл
