распоряжении против России, я сообщаю, что в направлении Петербурга мы в любое время можем двинуть 6–7 дивизий. О тех силах, которые командование восточной группы войск может собрать на железной дороге Ростов-Воронеж, я пока умолчу, речь здесь пойдет также о нескольких дивизиях, которые можно будет направить против России, если Краснов защитит наши фланги со стороны Волги. Все это представляет особую силу, с помощью которой (насколько я понимаю обстановку) мы можем защитить новое правительство в России, на стороне которого будет народ.
Прошу передать на это следующий ответ:
На вчерашний день Ваше превосходительство назвали четыре дивизии, способные выступить против России. Теперь Ваше превосходительство рассчитывает на гораздо большее количество войск. Я приветствую это, так как новое положение дел облегчает проводимую нами политику.
Ваше превосходительство говорит, что мы могли бы с помощью имеющихся сейчас в нашем распоряжении войск защитить новое правительство России, за которое стоит народ. Это условие нас очень ограничивает, так как правительству, за которое стоит народ, не требуется наша поддержка, во всяком случае, внутри страны. Остается возможность использовать новые войска против Антанты на севере, против чехословаков на востоке и против генерала Алексеева на юге, невзирая на то, какой режим находится у власти или придет к ней.
Большевистское правительство просило нас о таких действиях против наших врагов. Любое другое правительство — и мы должны это понимать — сразу же или в самый кратчайший срок станет другом и сторонником Антанты. В России у нас вообще нет достойного упоминания числа друзей. Если кто-то говорит Вашему превосходительству обратное, то он заблуждается.
Другим доказательством того, стоит ли за спиной нового правительства народ, является то, что оно приходит к власти с помощью народа. Большевики явно обанкротились, но мы еще не слышим ни о мародерстве Красной гвардии, ни о восстании русской деревни, которая заполнена вооруженными бывшими солдатами.
Если за новым правительством не стоит народ, то, как и предполагает Ваше превосходительство, имеющихся дивизий будет недостаточно для его поддержки. Поэтому я, как и раньше, выступаю за то, чтобы подождать со свержением большевиков и быть готовым в случае смены власти как можно скорее сойтись с победителем; к этому, как и прежде, надо подготовиться материально и морально. Пока же у нас нет повода желать конца большевизму и способствовать этому.
Большевики в высшей степени неприятные и антипатичные люди. Но это не помешало нам навязать им Брест-Литовский мир и постепенно отнимать у них страну и людей. Мы выжали из них все, что могли. Наше стремление к победе требует продолжать в том же духе и до тех пор, пока они находятся у власти. Охотно или неохотно мы с ними работаем — не имеет значения, если это приносит пользу. Привносить в политику чувства, как доказывает история, чрезмерная роскошь. В нашем положении позволить себе такую роскошь было бы безответственно. Кто работает с большевиками, разделяя с ними власть де-факто, и при этом вздыхает по поводу дурного общества — тот безобиден; но отказываться от выгоды работы с большевиками, боясь позора сотрудничества с ними — опасно.
Политика как сегодня, так и в будущем — утилитарна; в беседах с Вашим превосходительством я понял, что Ваше превосходительство полностью согласны с этим тезисом. Имеются определенные признаки того, что большевики подходят к своему концу, их могут свергнуть завтра или через несколько месяцев. Для России характерно шаткое равновесие. Больше, чем сводки, на скорое свержение большевиков указывают крики о помощи Чичерина и их попытка выслать английских и французских консулов.
С другой стороны, наше доверенное лицо из революционеров, которое хорошо зарекомендовало себя, сообщает, что в рядах социалистов-революционеров раскол, большая часть их отказалась от террора и склоняется к большевикам. Только маленькая группа Камкова и Спиридоновой стоит пока в стороне от этого. Буржуазия разделилась на многочисленные гетерогенные группы, объединение которых для единых действий должно произойти под руководством единого русского духа. Единого духа пока не видно. За исключением отдельных лиц, все эти группы имеют одно общее: враждебное отношение к Германии. Сибиряки, которых нам рекомендовали в качестве союзников, согласно газетным сообщениям, объявили нам войну.
Что собственно нам нужно на востоке? Военный паралич России? Большевики обеспечивают его лучше и основательнее, чем любая другая русская партия. При этом нам не приходится жертвовать ни одним человеком и ни одной маркой. Понятно, мы не можем требовать, чтобы они или другие русские любили нас за то, что мы эксплуатируем их страну. Удовлетворимся же бессилием России.
Большевики являются единственной русской партией, вступившей в противоречие с Антантой. Это проявляется все четче, и наша обязанность способствовать этому противоречию, для чего у нас в последнее время был повод.
Большевики — единственные сторонники Брестского мира в России. Его превосходительство Гельферих считает, что сотрудничество с другими партиями возможно только при условии модификации Брестского договора и что, прежде всего, России придется вернуть Украину. Здесь мы слышим о гораздо более значительных требованиях, а именно, о восстановлении России в довоенных границах. Итак, мы должны отказаться от плодов четырехлетней борьбы и триумфов, чтобы избавиться от дурной репутации из-за нашей эксплуатации большевиков? Поэтому мы делаем именно так, мы не сотрудничаем с ними, а эксплуатируем их. Это политически правильно, это и есть политика.
Позвольте попросить Ваше превосходительство высказаться по следующему вопросу: готово ли ВГК, считает ли оно целесообразным и осуществимым начать ревизию Брестского договора, в результате чего нам придется отдать Балтику, Литву и Украину? Не говоря уже о Крыме, Таврии и Донбассе, которые, разумеется, от нас сразу же потребуют обратно. Под Брестским договором стоит подпись нашего милостивейшего государя. Договор заключен нами вместе с нашими союзниками. Благодаря созданию Украинского государства он отделяет Австрию от России; он был представлен рейхстагу.
Сделаем выводы. В политическом смысле является разумным использовать большевиков, пока они могут что-то дать нам. Если они падут, мы можем со спокойствием наблюдать за возникшим хаосом, пока не сочтем ослабление страны достаточным для того, чтобы навести порядок без особых жертв.
Если хаоса не будет, а к власти сразу же прилет другая партия, мы должны выступить под девизом: никакой войны с русским народом или с Россией, никаких завоеваний, а порядок и защита слабых от злоупотреблений со стороны наших врагов. Последний вариант не дает нам видимых выгод, поэтому я предпочитаю два предыдущих.
Ваше превосходительство в беседе от 15 сего (августа —
Однако, ввиду скорого возвращения господина Иоффе из Москвы в Берлин, благодаря чему завершение переговоров с советской республикой, кажется, становится делом недалекого будущего, я считаю своим долгом не дожидаться возвращения Вашего превосходительства, а уже сейчас изложить свои взгляды в прилагаемой памятной записке.
15 числа сего месяца я пообещал Его величеству кайзеру письменно изложить свои взгляды и ознакомить его с ними, поэтому я обращаюсь к Вашему превосходительству с покорнейшей просьбой передать Его величеству один из прилагаемых экземпляров записки. Копию этого письма я передам господину статс-секретарю МИДа.
Ситуация в России требует немедленного решения, это означает, что и политика Германии в России требует принятия решений. От этого будет зависеть, обеспечим ли мы на время войны тыл на востоке, или
