то есть обитающие в городах, «да возопиют». Впрочем, и все живущие в этой стране иноплеменники не останутся в покое, потому что дым от севера коснется всех равно — и городских, и сельских. Ибо «дым от севера идет». Пророк изображает бессилие иноплеменников тем, что не выносят приближения дыма, а тем паче не в состоянии стерпеть огня, возжигаемого иноплеменниками. «Дым от севера идет, и несть, иже пребудет», то есть дым не имеет собственной самостоятельности; естество дыма не есть что–либо существенное и плотное, но это — едкий пар, возгоняемый из дымящегося вещества поднимающимся вверх огнем. Когда иноплеменники приводятся в смятение дымом, который в естестве своем не есть что–либо самостоятельное, что скажут цари языческие, видя страну израильскую в мире? что, кроме сего: «Яко Господь основа Сиона, и тем спасутся смиреннии людий Его»? Сам Он утвердил незыблемые основания Сиона; ибо Сам Бог — «художник и содетель» горнего «града» (ср.: Евр. 11, 10). «Спасутся же в нем не сильные по имуществу, не крепкие по телу, не опытные в военном деле, но 'смиреннии людий Его'», — говорит Пророк. Для того «немощная мира избра Бог» (1 Кор. 1, 27), чтобы в них доказать преизбыток Своей силы.
Но чтобы вовсе не оставаться нам без созерцательного исследования, попытаемся, если можно, найти какое–либо руководство к уразумению сказанного в толковании имен. Находим, что имя «Филистей» на еллинском языке переводится «падающий от пития». Смотри же, нельзя ли пьяниц и развратных, которые «на чаши и сткляницы» вдают душу свою и «последи», по слову притчи, ходят «нажайшии белилнаго древа» (ср.: Притч. 23, 31), назвать иносказательно падающими от пития, то есть от неумеренного пития? Падают же они от пития потому, что не могут восходить на высоту Царствия Божия, как ясно говорит Павел: «пияницы Царствия Божия не наследят» (ср.: 1 Кор. 6, 10). Ибо много падений и различны причины, по которым падаем с высоты и не достигаем «почести вышняго звания» (Флп. 3, 14), одной же из сих причин, и притом немаловажной, бывает пожелание и усердие пить. Посему повелено восплакаться вратам сих упивающихся, — вратам, чрез которые входит вино и влечет за собой рой зол. Поэтому и путям, где совершается грех, слово повелевает обратиться к рыданию, и кто устами содевает грех пьянства, тому велит устами и стенать. А грады сих врат суть самые чувствилища души, в которых имеют свое пребывание сборища лукавых помыслов, множество пожеланий, козлогласования и пьянства; они–то, приводимые в смятение и тревогу представлением, составившимся под влиянием вина, не имеют в себе «мира, превосходящаго всяк ум» (ср.: Флп. 4, 7), но пребывают в непрестанном колебании и волнении, поэтому они вопиют. К ним–то теперь приносится дым севером, о котором сказал Соломон: «Север жесток ветр, именем же приятен нарицается» (Притч. 27, 16), то есть приносится жестоким духом. Кто стал жестоковыен пред Вседержителем и ожесточил сердце свое, тот приносит к ним дым — повод к слезам, — дым, который иные называют приятным. Кто же сии иные, как не те, у которых судилище ума повреждено, которые обнаруживают в себе превратные мнения о вещах, «глаголют горькое сладкое, и сладкое горькое, полагают свет тму, и тму свет» (ср.: Ис. 5, 20)? Они, обольщаемые преобразующимся в ангела светла, его, зловещего и проклятого, нарицают приятным. А что севером называется сопротивная сила, сие видно из слов: «от лица севера возгорятся злая», сказанных в видении «коноба поджигаемаго» (ср.: Иер. 1, 14, 13). Но таковые лишены пребывания. Поскольку с ними нет истинно сущего, то сказано: «и несть, иже пребудет».
«И что отвещают царие языков? Яко Господь основа Сиона, и тем спасутся смиреннии людий Его». Итак, поскольку из иноплеменников нет ни одного пребывающего, но, по причине злобы своей, стали они как бы несуществующими, ибо сказано: «Да исчезнут грешницы от земли, и беззаконницы, якоже не быти им» (Пс. 103, 35), не в том смысле, что перейдут они в ничтожество, но в том, что будут удалены от посещения Богом, Который един есть истинно Сущий, что скажут цари их, видя такое различие между язычниками и Сионом? Не приидут ли, конечно, в сознание, что живущие по–язычески, по причине злонравия своего, находятся в волнении, а имеющие ум свой очищенным именуются Сионом, потому что там стражбище всякого естества?
Как бы с вершины горы, с высоты ума созерцаются мир и благоустройство мира, а чрез них и Самый Бог; а также созерцаются дела житейские и их малоценность. Посему как ум, погруженный в вино и прочие страсти, падает от опьянения, так ум чистый имеет своим основоположником Бога. «И тем смиреннии людий спасутся». Ибо «блажени нищии» (Мф. 5, 3), и «горе богатым, яко отстоят утешения своего» (ср.: Лк. 6, 24).
Толкование на 15–ую главу
Собери все, что писано о Моаве, чтобы можно тебе было выразуметь смысл всего этого пророчества на Моава: из книги Бытия — историю Лота, который от старшей дочери родил Моава, отца моавитян (см.: Быт. 19, 37), из книги Числ — происшествия после медного змия, ибо «воздвигошася сынове Израилевы, и ополчишася во Овофе. И воздвигшеся от Овофа, ополчишася в пустыни, яже есть пред лицем Моавитским» (ср.: Чис. 21, 10–11). И еще повествуемое о Валаке, который был сын Сепфоров, царь моавский. Желая с помощью проклятия истребить Израиля, послал он в Фавуру (Пефор) к Валааму, сыну Веорову (см.: Чис. 22, 4–6), птицегадателю (см.: Чис. 24, 1) «иде по обычаю своему в сретение волохованием», советнику блуда и идолослужения (см.: Втор. 31, 16), чрез которого, как сказано, «осквернишася людие блужением со дщерми Моавли, и призваша я в требы кумир своих» (Чис. 25, 1–2). Исследуй и повествуемое о Руфи, которая от семени моавского присоединилась к Израилю и столько облагородилась, что от нее произошел не только Давид, но и Господь наш (см.: Мф. 1, 5). И попытайся везде отыскать слово на Моавитскую землю, в котором прикровенно изображены частью угрозы, а частью обетования. Все же сказано с прикровением, чтобы «покрывало», лежащее «во чтении Ветхаго Завета», было снято с нас, если восскорбим, истинно обратившись ко Господу (ср.: 2 Кор. 3, 14, 16).
Мучительнее наказание, исполняемое ночью. Кто днем терпит что–нибудь бедственное, тот в самом свете находит облегчение постигающей горести. А ночь сама по себе есть нечто грустное; если же присоединит к себе страдания и бедствия, то производит великое приращение скорбей. Итак, представь себе ночное нападение неприятелей, неожиданное вторжение, порабощение жен и детей, расхищение имущества, умерщвление доставшихся в руки врагам, разрушение стены, запаление города. «Нощию погибнет стена Моавитская», а лишившись ограждения стен, по необходимости погибнут и обещавшие себе найти в них безопасность.
Посему (2) «плачитеся о себе», — говорит Пророк, — «погибнет бо и Дивон, идеже требище ваше; тамо взыдете плакатися». — «Плачитеся о себе». Блажен, кто имеет у себя чистую душу: у него нет собственного предлога к скорби. Но поскольку любовь «не ищет своих си» (1 Кор. 13, 5), блажен, кто, видя страждущий член, и сам состраждет, вместе скорбит и «плачет с плачущими», по слову Апостола (ср.: Рим. 12, 15), который оплакивает многих, прежде согрешивших и не покаявшихся. Апостол говорит еще: «яко скорбь ми есть велия и непрестающая болезнь сердцу моему по братии моей, сродницех моих по плоти» (ср.: Рим 9, 2, 3). А если кто не таков, но погряз в собственных своих грехах, то да плачется он о себе самом, как побежденный врагом, с которым брань. Его скорбь веселит того, кто поучительными словами приводит его в сознание. Ибо как жгучие и мучительные врачевства очищают язвы, и зловоние от гноя, и разболевшиеся раны, и делают тело более способным к местному заживлению, так, думаю, известный смысл имеют слова «плачитеся о себе», сказанные людям, которые высоко думают о какой–нибудь мудрости. А таковы начальники ересей, погибающие в ночи, потому что «всяк делаяй злая ненавидит света и не приходит к свету» (Ин. 3, 20). И поскольку пребывающие в нощи погибают ночью, то ночью же падает и стена их, то есть бойницы
