— Малый ход! Эта зверюга слишком восприимчива, как бы ее не спугнуть.
— А если заполнить носовые цистерны и погружаться с выключенными двигателями?
— Слишком долго, ведь до него еще три тысячи футов. Да, поставь гидролокатор на минимальную мощность — еще поймает наши импульсы.
Животное плыло, не поднимаясь и не опускаясь, по причудливой траектории вдоль склона очень крутой подводной горы; иногда оно делало бросок влево или вправо, словно в погоне за добычей. Гора вздымалась на четыре тысячи футов со дна моря, и Франклин — в который раз — подумал: как обидно, что самые величественные в мире ландшафты скрыты от глаз человека в океанской пучине! Ничто на суше не сравнится с достигающими в ширину ста миль рифами Северной Атлантики или с огромными провалами в ложе Тихого океана, где отмечены величайшие в мире глубины.
Медленно погружаясь, они миновали вершину, которая на три мили не дотягивалась до поверхности океана. Внизу, теперь уже совсем близко, по-змеиному извивалось таинственное продолговатое эхо. «Вот будет смешно, — подумал Франклин, — если Великий морской змей в самом деле окажется змеей. Да нет, это невозможно — змей с водным дыханием не существует».
Примолкнув, друзья осторожно подкрадывались к добыче. Они знали, что это одна из величайших минут их жизни, и старались ничего не упустить. Дон до последней секунды был настроен скептически, ему казалось, что они найдут какое-нибудь уже известное животное. Но чем больше становилось эхо на экране индикатора, тем сильнее бросалась в глаза его необычность. Да, это что-то невиданное.
Гора нависла над ними; они шли вдоль подножия очень высокой — больше двух тысяч футов — скалы, и меньше полумили отделяло их от добычи. У Франклина чесались руки включить ультрафиолетовые прожекторы, чтобы вмиг решить древнейшую из загадок и прославить в веках свое имя. Так ли уж это важно? (Как тянутся секунды!) Чего уж тут скрывать: конечно важно. Может быть, ему больше никогда не представится такая возможность…
Вдруг без малейшего предуведомления лодка вздрогнула, будто от удара молотом. Одновременно раздался голос Дона:
— Ух ты! Это еще что такое?
— Какой-то кретин занимается взрывами, — ответил Франклин; от злости он даже не ощутил страха. — А ведь я просил всех предупредить о нашем погружении!
— Это не взрыв. Такой толчок… Землетрясение, вот что это такое!
Одно слою — и Франклина захлестнул страх перед бездной, все это время таившийся где-то в глубине души. Чудовищный вес водной толщи разом навалился на его плечи, И бравое маленькое суденышко показалось ему хрупче яичной скорлупы, жалкой игрушкой сил, которых даже самый изощренный ум не укротит.
Франклин знал, что в пучинах Тихого океана, где грунт и вода всегда пребывают в неустойчивом равновесии, землетрясения обычны. Он и прежде, в дозоре, ощущал иногда далекие толчки, но теперь они явно очутились вблизи эпицентра.
— Полный наверх, — скомандовал он. — Это, наверно, только начало!
— Да нам всего пять минут нужно, — возразил Дон. — Давай, Уолт, рискнем.
Франклин и сам колебался. Ведь может случиться, что толчков больше не будет, если напряжение в земной коре разрядилось. Он взглянул на эхо, которое привело их сюда. Ого, как быстро двигается, словно и его испугало внезапное проявление дремлющих сил природы.
— Ладно, попробуем, — согласился он. — Но если это повторится, сразу всплываем.
— Идет, — ответил Дон. — Ставлю десять против одного…
Он не договорил. Новый удар молота был не сильнее первого, зато более длительным. Как будто у океана начались родовые схватки — распространяясь со скоростью больше мили в секунду, между поверхностью и дном метались ударные волны. Франклин выкрикнул: «Вверх!» — и под самым крутым углом, какой допускала конструкция лодки, устремился к «небу».
Но где же оно? Отчетливо видимая плоскость, обозначающая рубеж между воздухом и водой, исчезла с экрана индикатора, ее вытеснила невообразимая мешанина размытых эхо-сигналов. В первую секунду Франклин решил, что толчки вывели из строя гидролокатор, но тут же ему стал понятен страшный смысл этой невероятной картины.
— Дон, — закричал он, — скорей уходи, гора падает!
Миллиарды тонн горной породы, которые громоздились над ними, поползли в пучину. Весь склон откололся, водопад камня рухнул вниз с обманчивой неторопливостью и неотразимой мощью, как лавина в замедленном фильме, но Франклин знал, что через несколько секунд все пространство вокруг него пронижут обломки.
Моторы работали на полную мощность, но Франклину казалось, что он не двигается с места. Даже без усилителей были слышны грохот и гул сталкивающихся глыб. Град обломков, огромные тучи осадков и ила занимали половину изображена; он буквально ослеп. Оставалось только идти прежним курсом и надеяться на чудо.
Что-то глухо ударило в корпус. Лодка застонала и на секунду вышла из повиновения, но ему тут же удалось ее выровнять. А затем Франклин почувствовал, что его подхватило сильное течение, видимо вызванное обвалом. Очень кстати — поток уносил его прочь от горы. Кажется, он выкарабкается!
Но где Дон? Не было никакой возможности различить его эхо в этой свистопляске. Включив на полную мощность коммуникатор, Франклин послал вызов в колышущийся мрак. Молчание… Может быть, Дону просто не до того, чтобы отвечать?
Ударные волны прекратились, теперь уже было не так страшно. Можно не бояться за корпус: вода не раздавит и гора далеко. Течение, пришедшее на помощь двигателям, ослабло; это тоже говорит о том, что лодка достаточно удалилась от обвала, который вызвал его. По мере того как оседали обломки и ил, рассеивалась светящаяся дымка на экране.
Постепенно сквозь мглу беспорядочных эхо-сигналов проступил изуродованный лик горы, и Франклин различил огромный шрам, оставленный лавиной. Дно океана все еще было скрыто в тумане; понадобится не один час, чтобы оно вновь стало видимым, и можно будет судить о разрушениях, вызванных пароксизмом стихий.
Франклин не отрывал глаз от экрана. С каждым оборотом луча искорки помех становились слабее. Муть еще не осела, но все обломки легли на дно. Видно уже на милю… две… три.
И нигде никакого намека на яркое, четкое эхо лодки Дона. Последние надежды рушились: видимость росла, а экран по-прежнему оставался пустым. Снова и снова Франклин слал свой зов в безмолвие; скорбь и чувство беспомощности боролись в его душе.
Взрывом сигнальных гранат он оповестил все гидрофоны в Тихом океане. Сейчас по воде и по воздуху к нему мчится помощь. Франклин сам уже начал поиск, идя по спирали вниз. Но он знал, что все это напрасно.
Дон Берли проиграл свое последнее пари.
Огромная, во всю стену, карта в меркаторской проекции отличалась своеобразием. Все материки были показаны белым цветом; если верить этому картографу, исследование суши еще не начиналось. Зато моря изобиловали подробностями и переливались множеством огоньков, проектируемых каким-то устройством на карту с обратной стороны. Цветные пятнышки каждый час перемещались, рассказывая опытному глазу о скитаниях основных китовых стад Мирового океана.
