пещеры. Апартаменты аморейским колдунам понравились; особенно понравился большой чертог с гейзером горячей воды. Старший Ульпин, Марк, заявил, мол, это самое лучшее место для лаборатории. Марк подошел к гейзеру, что-то сотворил — и на глазах Варга из струй воды возникло человеческое лицо! Лицо, правда, тут же пропало, но волосы на голове принца успели на него отреагировать. И хотя еретик любезно объяснил научную суть явления, молодому варвару все равно было не по себе. Должно быть, думал принц, колдун договорился с духом гейзера… договорился, ну и ладно!
Нынче он нашел обоих еретиков в другом чертоге. Старик лежал на каменной скамье, укрытый ватным одеялом, а молодой Ульпин — прямо на полу, лицом вверх; к счастью для обоих, земля в пещере была теплой.
Варг приблизился к ним, и сердце у него заныло: так выглядеть могут только мертвецы! Бескровные лица, скрюченные конечности… могильным холодом веяло от этих похожих на скелеты тел!
Принц нагнулся к молодому Ульпину и дотронулся рукой до лба. Нет, не дотронулся… внезапно глаза еретика широко открылись, и в тот же миг принц ощутил резкую боль в висках. С этой болью он мог справиться, но она явилась слишком неожиданно, и он не сдержал стона.
— Прости, — виновато улыбнулся Януарий, — ты не должен был так красться.
— Ну ты даешь, — вздохнул Варг, приходя в себя. — Дивлюсь я, как амореям удалось заполучить вас. Вам никакое оружие не нужно, вы человека можете на расстоянии ухлопать!
— Ты преувеличиваешь, — сказал, вставая, молодой Ульпин. — Вернее, убить-то мы можем, но и сами концы отдадим… от перенапряжения. И не всякого еще удастся убить. Тебя, например, даже отец не сможет, а он ментат сильнее меня.
Варг прищурился и спросил:
— А Юстину?
Януарий медленно покачал головой.
— Нет. Там, где крепкая воля и могучий разум, мы бессильны. У простого ножа лучше получится.
— Я так и думал, — кивнул принц. — Юстина вам не по зубам, иначе бы она от вас бегала, а не вы от нее. Ну а сестру мою осилите?
— Раньше — да, теперь — навряд ли.
— Почему так?
— А разве ты не замечаешь в ней изменения? — вопросом на вопрос ответил еретик.
— Она стала злобной, как великанша Ангрбода, — ухмыльнулся Варг.
— Скорее, как валькирия, мой друг. София постаралась сделать из Кримхильды тебе замену. И у нее почти получилось!.. А вот твоего отца, пожалуй, мы могли бы попытаться…
Принц невольно содрогнулся.
— Нет! Даже не думай об этом! Отец… это отец! Ты прав, он нынче слаб, но все равно… я не позволю!
Януарий вперил в синие глаза Варга взгляд своих едва заметных вежд. Они были почти бесцветны, эти вежды, но с металлическим отливом.
— Пойми, мой благородный друг, — раздельно проговорил молодой еретик, — твой отец больше не твой отец! И дело не в том даже, что он повелел тебя казнить. Дело в другом! Герцог не владеет собой — над ним всецело властвует София!
Варг надолго задумался, а потом отметил:
— Прочитай его письмо. Я так мыслю, ты прочитаешь и скажешь иначе.
— Письмо?
Принц достал из кармана вскрытый пакет.
— Его привезли мне в замок Эльсинор нынче утром. И я решил…
— Посоветоваться с нами?
— Да. Здесь и о вас немного говорится…
По серому лицу Януария пробежала едва заметная усмешка.
— Не смущайся, благородный друг, со мной и с отцом ты можешь говорить откровенно. Мы же понимаем, что все беды твои — из-за нас.
— Нет, — упрямо заявил Варг, — не из-за вас. Из-за того, что Империя не хочет дать нам волю, а я хочу на воле жить. Вот из-за чего!
— Но если бы ты выдал нас…
— То я бы был уже не я, если б вас выдал! Ну, довольно об этом. Скажи, а почему отец твой… он спит?
Молодой Ульпин беззвучно рассмеялся.
— А ты решил, он умер?! Да, он спит… вернее, отдыхает.
Холодок пробежал по телу принца. Угадав его мысли, Януарий подметил:
— Если человек не дышит, это еще не значит, что он мертв.
— А твой отец нас слышит?
— Ну, видишь ли…
— Не надо, не отвечай! Я и забыл, что говорил ты мне в темнице. Не буду больше задавать вам такие вопросы. Ты мне скажи другое… насчет Донара! Это…
Молодой еретик воздел руку, останавливая принца.
— Я мог бы обмануть тебя, а ты бы мне поверил. Но я ценю твое доверие и открою правду. Донар был не Донар, а призрак, сотворенный моим отцом. Вот почему отец не в форме. Он должен отдохнуть. Этот ментальный опыт — ты назовешь его чародейством — дался моему отцу нелегко.
— А мои друзья… мои друзья полагают, что то на самом деле был Донар-Владыка, — с горечью заметил Варг. — Выходит, я обманом получил свободу!
— На этот счет у Вергилия — это в Старом Риме был такой мыслитель и поэт — есть примечательная фраза. Запомни ее: 'Dolus an virtus quis in hoste requirat?' — 'Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом?'.
— Юстина посоветовала мне предпочесть секиру палача вашим услугам, — внимательно глядя на Ульпина, сказал принц.
Его слова нисколько не смутили Януария.
— Мы тебя сразу предупредили, кто мы такие и чего можно от нас ждать. Помнишь, что ты нам тогда ответил? Ты передумал?
— Нет… Я о другом. Хитрить с врагами — одно дело, а с друзьями… Мне никогда еще не приходилось обманывать друзей!
— А ты их не обманывал.
— Но я-то знаю правду, а они — не знают!
— Верно. Если б они знали, ты сейчас не со мной бы разговаривал, а со своим Вотаном. Это во- первых. А во-вторых, если ты не рад, что мы тебя спасли, ты в любое время волен сдаться герцогу… то есть Софии, и исправить нашу ошибку!
Варг в ответ молча протянул Януарию письмо.
Письмо: герцог Крун Нарбоннский — принцу Варгу, в замок Эльсинор
Сын!
Это мое последнее слово к тебе. Не чаял я его произносить. Придется.
Не буду лгать тебе, и в том клянусь я памятью твоей матери Хельги. Полагаю, это единственное, что нас еще объединяет.
Хочу открыть тебе мою тайну. Я умираю от язвы в желудке. Мне остался год, самое большее. Скорее всего, я умру намного раньше: ты мне поможешь умереть. Об этой тайне знают Кримхильда, София и лекари, которые живут в моем дворце под видом миссионеров. Меня можно было спасти еще месяц тому назад, но для этого пришлось бы снова ехать к амореям. Я отказался ехать, так как знал, что на тебя оставить государство не могу. Теперь я понимаю, что ошибся. В другом ошибся: я должен был казнить тебя, тогда бы и уехал!
