подчинялась. Они не брали бы ее — самую младшую из всех детей да еще девчонку — с собой, если бы она не подчинялась. Но вот Тэлли она не подчинялась никогда!
Когда кобыла оступилась, Кей спешилась и отвела ее в тень дерева. Бедному животному нужно отдохнуть — да и ей тоже. Она прислушалась, но ничего не услышала. На дороге больше никого не было. Кей только сейчас сообразила, насколько голодна. На кобыле было только красивое кожаное седло, в отличие от жеребца, которого нагрузили сумками.
Кей привалилась к стволу. Вдруг до нее донеслись голоса. Она встрепенулась, приготовившись к встрече, но потом сообразила, что к ней приближается группа мужчин. Она оглядела себя. Некогда красивое бальное платье было заляпано грязью, на обрывках ниток болтались хрустальные бисерины. Однако все равно было видно, что платье дорогое. И что красивая кобыла с седлом ручной работы — тоже дорогая. В общем, Кей решила не показывать незнакомцам, что она одна. Она будет прятаться, пока не увидит их и не поймет, кто они такие и что им надо.
Она увела лошадь в заросли у дороги и затаилась. Когда мужчины показались в поле зрения, она обрадовалась, что сообразила вовремя спрятаться. Мужчин было четверо, все грязные и, судя по тому, как они держались в седле, нетрезвые.
— Они пили всю ночь, — произнес голос в самое ухо Кей.
Она испуганно ахнула и, обернувшись, увидела позади себя шотландца.
— Что это? — насторожился один из незнакомцев и, резко дернув повод, остановился и спешился.
— Ничего, — ответил ему другой. — Поехали домой.
— Я что-то слышал, точно тебе говорю.
Первый подошел к деревьям и стал вглядываться в заросли.
Алекс накинул капюшон на голову Кей и, надавив ей на плечи, заставил лечь на землю.
— Йейтс говорил…
— Этот старый врун? И ты поверил, что у него в амбаре ночевали двое убийц?
— А почему бы и нет? Убийца из Чарлстона сбежал со своей подружкой, так почему бы им не спрятаться в амбаре у Иейтса?
— Потому что он может сгореть в мгновение ока. И если они преступники, почему не прикончили Йейтса? Мне самому не раз хотелось его грохнуть.
— У него деньги — откуда, по-твоему, они у него?
— Я всегда считал, что у него водятся денежки. Он слишком скуп, чтобы самому покупать себе пиво. Поехали, домой хочется. Наверное, то была кошка.
Алекс и Кей увидели, как первый с неохотой подошел к лошади и сел в седло. Все четверо двинулись дальше.
Алекс отодвинулся от Кей, а она перекатилась на спину, и внимательно посмотрела на него.
— Вы вольны идти куда пожелаете, — сердито проговорил он. — Я не тюремщик и не хочу, чтобы меня считали таковым. Вы можете уехать в любой момент, но если останетесь со мной, вам придется… — Он замолчал и задумался. Казалось, он решает, как лучше облечь свою мысль в слова. — Хотя бы слушать, что я говорю, и хотя бы немного задумываться над этим.
Кей тут же ощетинилась. Она бы с радостью заявила ему, что немедленно уходит, если бы не слова тех четырех незнакомцев все еще звучавшие у нее в ушах. То, что весть о побеге шотландца так быстро достигла этих мест, пугало. А хуже было то, что ее все еще считают его пособницей.
— Вероятно, у вас нет сестер, иначе вы знали бы, что нельзя требовать от них подчинения. — Кей все еще лежала на земле и смотрела на Алекса.
Он покачал головой:
— Ни сестер, ни братьев. Я единственный сын у отца.
— А ваша мать?
— Умерла, когда мне было девять.
— Простите, — сказал Кей.
Алекс продолжал смотреть на нее — в его голубых глазах не было ни искорки веселья — и ждал ответа.
А Кей отвечать не хотела. Она не хотела ничем связывать себя с этим человеком. Главным ее желанием было вернуться домой, вновь оказаться в кругу семьи, принять горячую ванну и надеть чистую одежду. И еще одно желание у нее было: чтобы все это поскорее закончилось.
Взгляд Алекса смягчился. Он сел, подтянул ноги к груди и обхватил их руками.
— Мисс, я знаю, что вы чувствуете. Я ничего от вас не хочу. Ведь как было дело: я участвовал в скачках на своей лошади и выигрывал деньги у ленивых богатых шалопаев в Чарлстоне, мне предстояло жениться на красивейшей женщине на свете — и вдруг я оказываюсь в тюрьме, и меня собираются вздернуть на виселице. А женщина, которую я любил, — добавил он чуть тише, — мертва.
Он сидел к Кей в профиль, и она видела на его лице выражение грусти — нет, скорби. За время этой бешеной гонки ей не пришло в голову взглянуть на ситуацию с этой точки зрения.
Кей, молчала, и Алекс подошел к лошади и подтянул подпругу.
— Я отвезу вас назад, — сказал он. — Недопустимо, чтобы вас считали соучастницей, вы этого не заслуживаете.
Кей тоже встала и подошла к нему.
— То есть в Виргинию?
— Да, в. Виргинию или куда вы захотите.
— А как же опасность, которая грозит моей семье?
— Уж пусть лучше вашей семье грозит опасность, чем вы будете бегать по стране с преступником. — Он отвязал лошадь и собрался сесть в седло, но Кей остановила его.
— Нам надо это обсудить.
— Нечего обсуждать. — Алекс вскочил в седло. — Думаю, нам пора трогаться— хотя мои слова опять могут навести вас на мысль, что вы обязаны мне подчиняться, так что делайте что хотите.
Кей не шевельнулась.
— Может, стоит какое-то время потратить на то чтобы придумать план?
Алекс сидел на лошади, а Кей стояла на земле, и сверху она казалась крохотной. Ее роскошные волосы были распущены, в них застряли веточки и листья, однако все это не умаляло ее красоты. Нат никогда не рассказывал, что у его сестры такие замечательные волосы, упоминал только, что они рыжие и что братья дразнят ее из-за этого. Однажды Тэлли покрасил старый парик в рыжий цвет, нацепил на себя и стал ходить по дому, изображая из себя Кей. Она пресекла его издевательства тем, что сбросила с галереи одну из маминых ценных китайских ваз и едва не размозжила ему голову. Алекс тогда хохотал над тем, что наказали обоих: заставили их целую неделю стирать на всю семью.
— Отличная идея, — сказал Алекс. — У вас есть какие-нибудь мысли? Что, по-вашему, нам делать?
Его покладистость застала Кей врасплох, и она изумленно уставилась на него, хлопая глазами. По правде говоря, у нее не было никаких идей, она не знала, как убежать от погони. И, чтобы выпутаться, прибегла к испытанному на братьях средству— свела все к шутке:
— Мы оденем вас в женское платье и поедем в Виргинию в образе двух старушек. — Ее глаза смеялись. — Естественно, для этого вам придется побриться и даже помыться. — Она подвела свою лошадь к пню, забралась на него и вскочила в седло.
— Если мыться обязательно, то я на это не пойду, — ответил Алекс серьезным тоном, и Кей не поняла, шутит он или нет. — И я не надену женское платье. — Взгляд его тоже был серьезным. — Мы поедем на юг или на север?
Кей нервно сглотнула. Ей никогда в жизни не приходилось принимать такие решения. Однако решение она все же приняла, и на это повлияла мысль об опасности для семьи. Если бы ее братья оказались в такой ситуации, они бы без колебаний защитили близких и дорогих людей.
— На юг, — наконец прошептала Кей.
Она хотела сказать что-то еще, но Алекс, коротко кивнув, поскакал вперед. Кей поспешила за ним. Дважды они останавливались, чтобы напиться и напоить лошадей, а потом продолжали свой путь.
