соседним столом.
— Поставь на место!
— Я умираю от жажды, — сказала Кей, выпив почти половину.
— Мне только не хватало, чтобы ты напилась, начала танцевать и показала всем, кто ты есть на самом деле.
— Ну и что из того, что я потанцую? — удивилась Кей. — Никому и в голову не придет, что я не парень. Только ты видишь во мне женщину. — Она достала из миски в центре стола маринованное яйцо и откусила кусок. — Так хочешь узнать, чем я занималась? Вкусно! Надо узнать рецепт.
— Мужчины не узнают рецепты.
— Я бы рассказала о нем маме… Нет! Я хочу, чтобы их готовил мне муж после свадьбы.
Алекс забрал у нее недоеденное яйцо и положил себе в рот.
— Постарайся поменьше говорить и не узнавай никакие рецепты. Ты меня поняла?
— Я поняла, что ты дергаешься понапрасну. А вот и наша еда!
— Ты хотя бы в этом ведешь себя, по-мужски: у тебя хороший аппетит.
Алекс так нервничал, что даже не обратил внимания на девушку, которая принесла заказанный обед. На подогретых тарелках лежали толстые ломти ветчины, зеленая фасоль, картофель с маслом, маисовый хлеб и яблочный джем. Обнаружив, что на тарелке Кей всего этого в два раза больше, чем на его, Алекс изумленно посмотрел на официантку.
Это была милая девушка со светлыми волосами и голубыми глазами. Глубокий вырез платья выставлял на всеобщее обозрение большую часть ее внушительной груди. Алекс перевел взгляд на мужчин за соседним столиком. Те, раскрыв рты, таращились на девушку.
— У тебя корсаж перекосился, — сказала Кей и принялась у всех на глазах поправлять корсаж официантки.
Хорошо, что Алекс еще ничего не положил в рот, иначе бы он поперхнулся. От шока он вообще не мог шевельнуться.
— Вот так, — сказала Кей, — теперь лучше.
— Спасибо, сэр, — поблагодарила девушка и сделала книксен.
Кей принялась за еду, и остальные посетители таверны — все мужчины — не отрывая глаз, смотрели на официантку.
Когда она скрылась за дверью кухни, мужчины принялись одобрительно хохотать, причем это одобрение предназначалось Кей. Двое даже подошли к ней и похлопали по плечу.
— Молодец, парень!
— Ну ты и шустрый!
Второй хлопок был настолько сильным, что Кей едва не ткнулась носом в тарелку. Она покосилась на Алекса, который, испепелял ее взглядом.
Когда смех стих, а присутствующие отвлеклись на другое, Кей тихо проговорила:
— Видишь? Они все считают меня парнем.
— Ты привлекаешь к себе внимание, — тоже тихо сказал Алекс и улыбнулся мужчине, который, проходя мимо, похвалил Кей. — Отвратительный спектакль! Почему девица допустила, чтобы ты все это вытворяла с ней? Это выше моего понимания!
— Ты еще более правильный, чем Адам, — с полным ртом сказала Кей. — Передай, пожалуйста, горчицу. А на десерт у них «Браун Бетти»[1].
— А с ней что ты собираешься делать?
После секундного замешательства Кей рассмеялась:
— Предлагаешь залезть ей под юбку?
Алекс аж задохнулся от возмущения.
— Ты можешь успокоиться? — сказала Кей, улыбаясь, когда еще один посетитель одобрительно похлопал ее по плечу. — Я знала, что делаю. Мне нужно рассказать тебе, что произошло в конюшне. Я поговорила с…
— Я не ослышался? А то мне показалось, что ты сказала, будто с кем-то говорила.
— Так ты сейчас не собираешься меня слушать? Тогда я подожду, когда мы ляжем спать, и расскажу тебе.
Заявление настолько возмутило Алекса, что он даже лишился дара речи. Он как раз заканчивал свой обед, когда услышал гул, разнесшийся по залу, и понял, что идет дочка бармена.
— Только прикоснись к ней, и я…
— То что? — осведомилась Кей, сердито глядя на него.
— Ты проведешь ночь снаружи, и я рядом с тобой спать не буду.
Кей собралась запротестовать, однако испугалась, что Алекс исполнит свою угрозу, и промолчала. Когда официантка поставила перед ней десерт, та буркнула «спасибо», но прикасаться к девушке не стала. Официантка ушла ни с чем, посетители разочарованно зароптали и сразу успокоились, поняв, что продолжения спектакля не будет.
— Так-то лучше, — сказал Алекс.
Кей поковыряла ложкой яблочный пирог в глиняной миске.
— Я пытаюсь помочь, но ты не хочешь меня слушать.
Алекс наклонился к ней.
— Я просто боюсь, что кто-то тебя узнает.
— Знаю, но мне удалось кое-что сделать. Я написала письмо Нату.
— Что-о? — Алекс вынужден был прерваться, чтобы кивнуть проходящему мимо мужчине. — Что ты сделала?
— Я нашла людей, которые доставят письмо моему брату. Я прошу Ната съездить в Чарлстон и выяснить, что там происходит.
Алекс, который выразил точно такую же просьбу тому же человеку, не нашелся что ответить. Однако Кей неправильно истолковала его молчание.
— Если бы ты выслушал меня, я бы все объяснила.
— Ладно, — сказал Алекс. — Как насчет комнаты?
— Элиза — так зовут официантку — поселила нас в отдельном номере. Нам с тобой придется спать в одной кровати, но…
— Ничего хорошего в этом нет.
— Ладно, я скажу ей, что ты предпочел бы ночевать в комнате на восьмерых. Мне придется лечь если не с тобой, то с другими мужчинами. Гостиница переполнена, поэтому здесь трудно заполучить отдельные кровати.
— Ты закончила? — раздраженно спросил Алекс.
Кей быстро доела последние три куска пирога, политые сиропом, и встала.
— Теперь закончила.
У нее по подбородку потек сироп, и она вытерла рот тыльной стороной ладони.
— Пошли наверх, — сказал Алекс. — Если, конечно, у тебя нет желания залезть еще под чьи-нибудь юбки.
— Нет, предоставлю это Джосае.
— Только не говори, что это один из твоих поклонников.
— Что ты раскричался? — зашипела на него Кей. — Джосая — это тот, кого любит Элиза, они собираются завтра тайно сбежать и поселиться на ферме, которая принадлежит моему отцу, на той, о которой я тебе рассказывала.
У Алекса расширились глаза. Он едва не спросил, имеет ли она в виду его ферму, ту, которую Нат так усердно спасал' от продажи, ту, на покупку которой Алекс копил деньги, Ту, где он планировал жить с женой и детьми. Однако он ничего не сказал и вслед за Кей поднялся наверх в крохотную комнатку. Он очень обрадовался, увидев на кровати длинный валик — его использовали, чтобы класть между чужими людьми, когда тем приходилось спать в одной кровати.
— Хорошо, сказал Алекс, — я готов тебя слушать. — Он сел на единственный в комнате стул.
— Я шла от туалета, когда услышала какие-то звуки, поэтому…
