случая не упустят. Зло берет!
– Ну ладно, поглядим, что ты там для любителей чтива набрал. – Казимир извлек первую книгу. – Букварь?
– Ну да. А что? Детей ведь надо учить.
– Согласен, – хмыкнул старик и раскрыл книгу. – Только вот посмотри. Буква «А». И арбуз нарисован. Сколько времени надо убить, чтобы объяснить детям, что такое арбуз. А?
– Ну, это не моя забота, – отмахнулся Сергей. – Пусть заменят Арбуз на Ад. Или там… Александровский сад. Арбатская. Алексеевская.
– Или вот «Б», береза, – продолжал старик. – По-твоему, дети знают, что такое береза?
– Боль. Баррикадная. Беда. Библиотека имени Ленина. Боровицкая.
– Ловко выкрутился, – засмеялся Казимир и, отложив букварь, извлек следующую книгу. – Ох ты!
– Чего там? – Маломальский приподнялся на стуле, заглядывая в мешок.
– Ты сам не знаешь, что приволок?
– Темно было. И что там?
– «Майн кампф». Вот ее ты не в Полис продавай, а отнеси в Четвертый рейх. Они тебе за это кучу маслят отвалят. Соответственно на кучу патронов у фашистов станет меньше, что хорошо в принципе.
– Это которую Гитлер написал?
– Угу, – кивнул старик.
– Она на русском языке, что ли? – удивился Маломальский, раскрыв книгу.
– Ну да. А что тут странного?
– Кому взбрело в голову издавать ее в стране, которую он хотел уничтожить?
– Ну, родились же в этой стране люди, которые вскидывают руку и кричат «Хайль Гитлер!». Чему ты удивляешься после этого?
– Все равно странно.
– Так, ладно. Что там дальше? «Занимательная физика». Нужная штука. «Ремонт автомобиля своими силами». Экхм… Надо постараться, чтобы найти заинтересованного в такой литературе. «Фотошоп» для «чайников». Вообще никому не нужна нынче. Ремарк. Классика – это хорошо. Только тоскливо читать про былой мир. Дюма. Лукьяненко. Стругацкие. Донцова. Донцова. Донцова. Опять Донцова. Сколько их тут? Серега, за Донцову едва ли навар хороший будет.
– Хреново без фонаря, – покачал головой Бум. – На ощупь брал. А насчет майн кайфа, это ты мне толковую идею подкинул. Прямиком нацикам предложу.
– Дерзай! – Казимир улыбнулся и отпил чая. – А вообще жаль, что ты сейчас уходишь. Тут администрация наша рейд хочет организовать разведывательный. Ты бы пригодился, с твоим-то опытом…
– Да? И куда рейд?
– Рядом. На станцию Нагатинская.
– Тю! Я-то думал, на поверхность. Ты же знаешь, не люблю я рейды по метро. Не то, что меня заводит. Тут мое чутье дремлет, все-таки свой мир. Вот когда на поверхность выхожу – другое дело. Весь организм мобилизуется, шестое чувство включается, удача со мной. Потому что знаю: ЧУЖОЙ это мир. Нечисти принадлежит. В метро такого нет. Скучно.
– Думаешь, в метро нет нечисти? – прищурился старик.
– Да брось! Чего тут? Крысы и только. Если и встречаешь нечисть, то в человеческом обличье.
– А черные? – Казимир многозначительно посмотрел на своего молодого друга.
– Ой, – Сергей поморщился и махнул рукой, – перестань, а? Неужто ты тоже веришь в эти байки?
– Да как сказать… Поначалу, конечно, скептически относился, но недавно с Хантером виделся. Он аккурат после твоего ухода на поверхность заявился. Привет тебе, кстати, передавал.
– Ну, спасибо. И что Хантер?
– А то. Говорит, что угроза это реальная и нешуточная. Он как раз на ВДНХ отправился, разобраться в деталях.
Сергей тихо засмеялся:
– А знаешь, Казимирыч, что я тебе скажу? Твои черные – это просто политика и экономика.
– В каком смысле?
– Да в прямом. Ты слышал, что ВДНХ ведет тайные переговоры с Алексеевской и Рижской? Хочет их прибрать под свою власть, понимаешь? А тут – угроза жутких черных. Чем не повод?
– Что же это за тайные переговоры, если ты о них знаешь, находясь на другом краю мира? – усмехнулся Казимир.
– Ну, знаешь ли. Подземелье слухами полнится. Вот попомни мои слова, создадут они альянс, а рулить ВДНХ будет. А пока – цену себе набивают и товарам своим. Вот, дескать, дорогие вы наши жители метро. Мы тут – первый и последний рубеж обороны от черной напасти! Мы вас защищаем. А вдобавок – успеваем обеспечить нашим непревзойденным чаем. Посему не подкинете ли вы за наш чай побольше патронов, чтобы мы могли успешно сдерживать натиск мутантов, а вы спали бы спокойно, попивая на ночь наш чай?
– Резонно, – кивнул Казимир.
– Вот и я говорю… Погоди. Говоришь, в Нагатинскую рейд? А чего вдруг? С чем это связано?
– Вот послушай. Минувшей ночью к внешнему посту ребенок пришел. Маленький совсем, годика четыре. Заплаканный весь и не разговаривает. Но в одежке, хоть и неказистой. Лохмотья, да и только.
– Ребенок. С Нагатинской, – пробормотал Сергей, задумавшись. – Погоди, но ведь Кубрик как раз в том районе детский плач слышал. Нет тут, случайно, связи?
– Вот и я думаю. Ведь никто не знает, что там за дела с Кубриком, только ты. А ты, как вернулся, сразу спать завалился.
– Может, тот малыш знает, что с Сеней? – Маломальский уставился на старика.
– Может, и знает. Но он вроде глухонемой.
– И где он сейчас?
– Да Вера, санитарка наша, к себе его забрала. Ну, в карантинных целях, это правильно. Но и по-людски понять бабу можно. Ее дочку годовалую, помнишь, крысы загрыз ли. А тут чадо ничейное… Но это еще не все.
– Да? А что еще?
– Через несколько часов к тому же посту вышел человек. Взрослый. Странный такой. В одежде, наверное, размеров на пять больше, чем надо. Пришел на свет из тоннеля и минут сорок стоял неподвижно. Стоит, молчит. К свету вроде привыкал. Наши за ним наблюдали. Потом все же подошел к ним, начал рассказывать что-то бессвязное. Улыбается, как юродивый, бормочет.
– И где он сейчас?
– Да по станции околачивается. Его, конечно, допросили, но как стало ясно, что он не в себе и ничего сказать толком не может, так и отпустили.
– Что, вот так просто околачивается? – повысил голос Сергей. – А если он чумной?
– Да нет, – махнул рукой Казимир, – он не больной, осмотрели. Просто как дите малое – бродит, рассматривает все, как будто в первый раз увидел, и улыбается. Ну, конечно, приглядывают за ним, а так – что с ним делать? Мы же не фашисты, чтобы юродивых на удобрения пускать. Но администрация заинтересовалась, откуда эти люди взялись. Вышли они из туннеля, что к Нагатинской ведет, но ведь эта станция и другие за ней давно заброшены!
– Любопытно, – хмыкнул Сергей, потирая светлую щетину на подбородке. – Особенно история с ребенком. Вдруг и впрямь связь с Кубриком есть?
– Да. – Старик кивнул и внимательно посмотрел на сталкера. – А знаешь, что еще любопытно? За сутки до твоего возвращения пришел с поверхности Вавилов. Он еще сказал, что вы с ним пересеклись на Серпуховском валу. Потому Лось со своей группой и вышел, когда ты к утру не вернулся. Ведь от Серпуховского вала до северного портала пять минут ходу. А тебя не было сутки. Почему, Сережа?
Маломальский отвернулся, и Казимир вздохнул:
– Опять ходил к ее дому?
– Да.
