Над трапезой семеро святых — серебряных в человеческий рост. В руках держат они свои мощи, числом тридцать девять: кто руку, кто ногу, кто другие члены. Все оправлено в серебро. Все это покоится на той же трапезе. И не перечислить подсвечников и лампад и еще множества другого, о чем я и не пишу. Церковь, колонны и стены — все убрано красной камкой, часто прошитой тяжелой желтой каймой. В шести местах помещаются певчие. В четырех местах играют органы. Помимо этого, инструментов без числа. Человек теряет сознание от сладости пения. То один запевал высоко, то двое согласно. То один высоким, другой низким голосом, то четверо: два низких [голоса], два высоких. То все пели вместе. И так согласно, что просто поразительно. Видел я хорошие кресты золотые, кадила золотые, дорогие одежды, Служба продолжалась долго.
Двадцать шестого июля ходил в монастырь апостола Андрея. И здесь подвизались тиатинцы, пятьдесят шесть человек. Но я не видел другой церкви, превосходящей эту по величине, по добротности, по росписи или богатству. Множество там было редкостно оправленных мощей. Там находилось одно покрывало для престола, шитое золотом. Ничего подобного я раньше не видывал. Невозможно описать. С чем сравнить это! Некоторые [узоры] походили на литое выпуклое золото. Оттуда пошли к месту, где сходятся три дороги. Посередине [стоят] две церкви, похожие друг на друга. Внутри и снаружи редко и удивительно отделанные. Перед ними длинная площадь. На ней стоит высокая колонна из цельного камня. Хорошие фонтаны. Поистине, у самого города было место отдыха. Теперь же это находится в Самом городе.
Двадцать седьмого июля мы пошли в монастырь апостола Варфоломея. Он принадлежит ордену цоколантов. В Риме река раздваивается и в середине стоит этот монастырь, и в нем пятьдесят пять цоколантов. Церковь у них хорошая, но украшена менее других. Это потому, что капуцины и цоколанты более других нищенствующие. Большой престол имеет четыре колонны порфировые и святилище со сводом. Под престолом большая река из цельного порфира. В ней прах апостола Варфоломея и кусок его кожи. Справа, под престолом, похоронены святой епископ Павлино и святой мученик епископ Адлибердос и двое его дьяконов, мучеников. С левой стороны, в престоле, похоронены святой Феодор Римский и апостол Фома. [Его] принесли в медном тазу, сверху покрытом таким же [тазом]. Один таз находился внутри раки, другой снаружи. Был у них один шип от венца Христа. Напротив, в межречии же находился другой монастырь. [В нем жили патеры [отцы] в черных одеяниях, чьи обязанности и состоят в обслуживании болящих. В нем стояли до шестидесяти монахов. Такого [ксенона] я нигде не видел. Невелик он, на сто сорок человек. Церковь внутри украшена на редкость хорошо. Хорошие иконы, мраморные колонны и стропила. В ксеноне стоит орган, очень хорошо украшенный. В престоле того монастыря погребены Иоанн убогий и жена его Маринос [Марфа] и ее двое малолетних ребят. Все четверо мученики. Там же святой мученик Эрконос нетленный. Оттуда пошли в монастырь святой Пелагеи. Он хорошо убран, но святые в нем не погребены. Лишь с одной стороны похоронен один царь и напротив — царица, его супруга. На одной могиле нарисована тень, а на другой нет тени. Оттуда пришли мы во дворец святого Евстафия. Там был устроен монастырь, но церковь не очень украшена. Нынешний папа приказал своему племяннику кардиналу построить большую церковь и украсить ее. Там находится в одном гробу святой Евстафий, жена его Феофиста и дети их — Агафий и Агафистос. Сверху голова святого Евстафия, хорошо украшенная, и одна рука и копье боевое его же.
Двадцать восьмого июля мы пошли в большой монастырь, построенный благотворительностью папы. На этот раз не смогли его осмотреть. Но рядом одна церковь, построенная крестообразно, еще незаконченная. Впереди помещение для девственниц, справа — для женщин, слева — для детей и с юга — для мужчин. Всего [могут поместиться] тысяча двести душ. Помещения эти были устроены со всеми удобствами и в отдельности для всех. В самом низу прачечная, над ней жилье, выше — помещение для слушания церковной службы, еще выше — для больных. Хворым, которые могут ходить, стоит чуть привстать, чтобы пройти в церковь послушать службу, а для тех, кто не может, тут же устроено помещение для службы [отправления церковной]. Над всем этим находятся рабочие комнаты. Все, кто чем хочет, занимаются там. Из всех четырех отделений [выходят туда] работать. [Для всех групп] разные алтари и разные наставники, разные престолы, разные кухни, разные сады, разные родники. Там трепали шерсть, лен и коноплю. Чистили, пряли, ткали [по] два, три сорта. Ткали полотняные полосы, трепали шерсть, мыли, мотали, пряли, вязали, валяли и красили хорошие шерстяные ткани, сукна и тому подобное. Из них же выходили ремесленники разные — кузнецы, чувячники, башмачники, ткачи, плотники. Там воспитывались все сироты и беспризорные бедняки. До десяти лет обучали их грамоте. А затем по желанию направляли в соответствующую мастерскую. Там же находились книжная типография, ковровая мастерская, живописная и тому подобные. Переплетали книги. Каждого обучали там ремеслу по его желанию. Там было до сорока слабоумных, не повинующихся своим родителям. На ногах у каждого из них кандалы, и они привязаны. Они крутили моталки для хлопка. И были они заперты за тремя дверьми. К ним приставлен один священник, как учитель и наставник. У каждого молитвенник и четки. Тут же находится молельня, и их не лишают ежедневной обедни, они молятся и прядут. Кормят их церковной пищей. Вовремя их исповедуют и причащают и бьют столько, сколько им прописано врачом на неделю. И ночью бросают их в одиночные кельи с железными окнами. Постели у них готовы, и за ними запирают дверь. Там же видел я, как набивали, раскатывали гладкую ткань. Два камня были привязаны друг к другу. Три локтя в длину, три пядени в ширину и триста пяденей в обхват со всех четырех сторон. Можете представить себе! Два мальчика без труда двигали их то вперед, то назад и раскатывали. Там же видел я нечто наподобие железной ткацкой машины, на которой вязали ноговицы. Один человек в день смог связать одну пару. Поразительная вещь! Вязали будто чулочными спицами. Ткацкая [мастерская] была устроена так чудно, что если человек сам не видел, то объяснить трудно.
Оттуда пошли в монастырь цоколантов. Смотрели монастырь, заслуживающий похвал. Там маленькая молельня, деревянная. Понравилась нам очень. Оказалось, что это жилище святого Франциска. Прослушали обедню. Один патер повернул ключ. И все эти доски и бревна повернулись и появились оправленные в серебро мощи. Сорок сосудов и в каждом множество мощей. Когда обедня кончилась, он снова повернул ключ и мощи исчезли внутрь и снова повернулись доски. Ушли оттуда. Завели нас в один монастырь, по правде говоря, церковь была достойна своего назначения. Я рассматривал монастырь с удивлением и когда заметили, что мне очень здесь понравилось, сообщили, что церковь эту и монастырь, и больницу при нем построили и украсили садовники и фруктовщики, Кто из них заболеет, того кладут лечиться сюда, кто ни умирает погребают там же. Меня поразило, где могли такие люди взять столько колонн из дорогого мрамора. Я не верил своим глазам, Кардинал сакрипант приходил проведать меня дней десять назад. А сегодня под вечер пожаловал ко мне кардинал — племянник папы. Беседовал со мною. По его уходе, тотчас же явился старший придворный писец. Он — главный везир папы. Долго сидел у меня. Расспрашивал о многом. Дела кардиналов и соборов — все в его руках. Когда он уходил, то не дал даже проводить себя за дверь. Пришел племянник папы, светский человек, Александр. Я хотел, но не смог первым навестить его, он осведомился обо мне, посадил рядом с собой, сказал: «Я пришел не сам, а по поручению папы, проведать тебя». Просил присылать к нему слугу и требовать у меня все, что пожелаю. Он был молодой, хорошо воспитанный человек.
Двадцать девятого июля я отправился проведать доминиканского кардинала. А затем пошел в монастырь святого великого Антония. Видел тамошних отцов. Хороший, изрядный монастырь, но ничего достопримечательного там нет. Находится часть мощей святого Антония. Целиком он погребен во владениях французского дофина. Мы не смогли посмотреть мощей. В тот день вышел погулять посол императора. Был закат солнца. Его сопровождали более ста колясок. Помимо верховых, за ним еще следовало большое войско. Я направлялся в монастырь святого Антония. Не стал дожидаться его. Зашел в монастырь.
Июля тридцатого, по их исчислению десятое августа. День ангела святого дьякона Лаврентия. Сначала мы пошли осматривать его дом и церковь. Там слушали обедню. Здесь воспитываются за счет папы сыновья греков и армян, которые приходили сюда тайком, или же нуждающиеся молодые люди. При нас там было их сорок человек. Затем после полудня повели нас в монастырь святого Лаврентия. Он находится на расстоянии одного эджи от города. Хороший и изрядный монастырь. Хорошие колонны из редкого гранита. Каждая из них цельная, числом до сорока, по пяти адли, иные по четыре. В святилище — четыре порфировых колонны, по три адли каждая. Внизу гробница. Там погребен святой Лаврентий, давно казненный. Туда же затем привезли святого Стефана первомученика. Святейший папа повелел похоронить его вместе со святым Лаврентием. Когда подошли к гробу и подняли крышку, святой Лаврентий сам
