животных. Сначала двенадцать кошек, потом шесть собак. Как могли собаки и кошки, ненавидящие друг друга, уживаться рядом в таком количестве? Сердце Люси колотилось все быстрее по мере того, как она просматривала список. Только самки. Кроме возраста опекунши, все совпадало.
Люси с досадой хлопнула себя ладонью по лбу. Большую часть взятых животных хозяйка в течение многих лет регулярно привозила в клинику — либо на прививки, либо из-за каких-то проблем со здоровьем. Значит, они оставались живы.
Люси открыла последнюю карточку. Но оказалось, что эту старушку интересовали только птицы. Канарейки, попугайчики-неразлучники и прочие мелкие пернатые…
Путеводная нить грозила вот-вот оборваться. Все мечты о личной славе рассеивались как дым…
Может быть, часть данных была уничтожена или подделана? Может быть, убийца — эта Рене Лафарг с кучей собак и кошек?
Люси просмотрела карточки вдоль и поперек, пытаясь найти хоть какую-то деталь, за которую можно было бы зацепиться, какой-то элемент, укладывающийся в логику убийцы… Строчки мелькали перед глазами. Порода, возраст, цвет, вес…
Ее внимание привлекли необычные имена, которые дала своим собакам Вивиана Делаэ. Судя по ним, старушка увлекалась греческой мифологией. Сизиф. Эскулап, Ликаон — для кобелей. Стено, Сцилла, Эвриала, Окипета, Келайно, Тетис — для сук.
Люси уже собиралась закрыть страницу, но вдруг в ее мозгу вспыхнуло слово:
Сцилла… Чудовище, пожирающее моряков на опасном пути между морскими скалами… Стено и Эвриала — две из трех сестер-горгон со змеями вместо волос. Если память ей не изменяет, они одним только взглядом обращали в камень тех мужчин, которые осмеливались к ним приблизиться…
Да, все эти ужасные создания были особенно жестоки к мужчинам. И все они были бессмертными… Люси обхватила голову руками и закрыла глаза.
К несчастью, познаний в мифологии у Люси было недостаточно, чтобы подтвердить свою теорию. Она попробовала войти в интернет, но здесь его не было.
Единственной палочкой-выручалочкой оставался мобильник. Люси позвонила матери и, наспех сочинив историю об очередной служебной необходимости, попросила посмотреть энциклопедический словарь.
Ответы падали, словно ритмичные удары гильотины.
Окипета и Келайно — гарпии, отвратительные существа — полуженщины-полуптицы, пожиравшие смертных и похищавшие их детей. Сами — бессмертные.
Тетис — сирена, чье чарующее пение было погибелью для моряков, из-за него разбивавшихся о скалы. Бессмертная.
Эскулап — врачеватель, сын Аполлона и Корониды. Смертный.
Ликаон — правитель Аркадии, предложивший верховному богу Зевсу жаркое из плоти собственного сына и за это понесший жестокую кару. Смертный.
Сизиф — правитель Коринфа, осужденный богами вечно вкатывать на гору тяжелый камень, который сразу же скатывается вниз. Смертный.
— Спасибо, мам.
Итак, у кобелей имена мифических смертных, у сук — бессмертных. Преступник расчленял самцов и делал чучела из самок.
Машинально еще раз пробормотав «спасибо», обращенное к компьютеру, Люси выбежала на улицу. Сев в машину, она открыла свою записную книжку. Пальцы дрожали. Вивиана Делаэ… Единственный персонаж, подходящий под все ее умозаключения, некий «глаз бури»… Однако вокруг него вся теория разваливалась. Почтенный возраст, собаки обоих полов, последующие визиты в клинику для осмотров и прививок, отсутствие кошек, которые служили убийце материалом для изготовления кукол…
Но все равно эту гипотезу нужно было проверить. В крайнем случае — всего час потерянного времени.
Остановившись на светофоре, Люси долго смотрела на свои раскрытые ладони. На линии жизни.
Ее затрясло так сильно, что даже зубы застучали.
Она выехала из Птит-Синт, чтобы углубиться в город-призрак с полуразрушенными блокгаузами.
И в окружающий его лес…
Глава 41
Кожа живота вздрогнула. Раз, потом другой — в том же самом месте, почти под самым пупком. Маленькое существо внутри Каролины Буаден играло в своей жидкой вселенной.
Женщина лежала на груде сосновой коры, полностью обнаженная. Прочные веревки врезались в тело так сильно, что кожа буквально горела. Сделать хотя бы малейшее движение было невозможно, и даже дышать получалось с трудом. Но боль от пут была гораздо меньшей, чем страдания от холода. Ее тело понемногу отдавало накопленные внутренними аккумуляторами энергетические ресурсы, необходимые для того, чтобы температура внутри плаценты оставалась постоянной. Даже небольшое, но длительное охлаждение могло оказаться для ребенка фатальным.
Будущая мать с трудом приподнялась на локтях, выгнулась и ценой невероятных усилий приняла сидячее положение. Впившиеся в кожу обломки коры причиняли дополнительную боль. С минуты на минуту у нее могла начаться истерика.
Впервые после того, как она очнулась, женщина обратила внимание на странную смесь запахов — к тонкому аромату крема или бальзама примешивалась резкая вонь дубленой кожи. Откуда это? Она обнюхала свои плечи и грудь, затем провела языком по всем местам, до которых смогла дотянуться. Поняла, что ее намазали каким-то ароматическим маслом — словно готовили к жертвоприношению… Попыталась отогнать эту мысль и сосредоточиться на груде неподвижной плоти в центре комнаты.
— Месье… Месье!.. Очнитесь!.. Прошу вас… помогите мне… пожалуйста…
Она почти шептала, боясь, что ее услышит исчадие ада, вооруженное скальпелем. Мужчина не реагировал. Эта страшная старуха, обладающая какой-то сверхъестественной силой, привязала его ремнями к металлическому столу, вдоль которого тянулись цинковые желобки, подведенные к ванне. Для чего нужны эти желобки?..
Несмотря на многочисленные ссадины и царапины, Каролине наконец удалось встать и удержать шаткое равновесие. Переставляя крепко связанные ноги сантиметр за сантиметром, она двинулась к столу. Но это продолжалось недолго. Пол был устлан толстым неравномерным слоем коры. При очередном движении Каролина оступилась и тяжело упала на живот. На сей раз боль была скорее душевной, чем физической.
