щеку.
Тот обрадовался, за шею дракона обнял, и я поняла, что они только что друг друга приручили. Ну, вот и славно. Теперь я за них волноваться не буду, оба под присмотром.
А тем временем на площадку взлетно-посадочную еще вампиры выбежали. Мать впереди идет, а за ее спиной невеста ничейная бежит, вся такая сияет прямо. Я, не будь дурой, к Артиму обратно на руки - прыг, и застонала. Он перепугался, матери привет сказал, невесте-без-места кивнул и понес меня в спальню.
Там мне сразу полегчало.
Что-то мне поведение этой девицы подозрительно, уж не сговорилась ли она с вампировой матерью моего Артима окрутить? Ну, влипла ты, баба йожка. Ревнуешь ты, кажется. А ведь повода пока не было - это же не он, это они сами решили, его не спросив. Придется мне меры принимать срочные, разузнать обстановку, разведать местность, провести тактический маневр, и, напоследок, разведку боем. А вы что думали? Я так просто себе уеду и этой дуре белобрысой мужика оставлю на растерзание? Ха, плохо вы меня знаете.
Мы из спальни только к ужину выползли. Попутно меня просветили, что по причине моего отсутствия на коронации - на что я заметила, что меня забыли пригласить - внезапного исчезновения - пришлось слезу пустить, мол, обиделась я сильно, - и в связи с отбытием короля на мои поиски, бал по случаю коронации отменили и переназначили на завтра. И чтоб я без всяких вытребеньков, оговорок и прочего на том балу была.
- В качестве кого?
- Моей девушки, разумеется. Я бы тебя невестой назвал, но боюсь, что ты откажешь. Вот и молчу. Ты же наверняка догадываешься, что отпускать мне тебя не хочется. Но я слово дал, хоть и сжимается сердце мое каждый раз, когда я об этом думаю.
- Ох, горюшко ты мое, луковое! Я сама еще не знаю, на каком я свете - на том аль на этом? Да и знаем мы друг друга без году неделю, давай торопиться не будем, все еще может десять раз перемениться.
Кажись, я ему надежду подарила, вон, как глаза загорелись. Но я действительно запуталась, словно муха в паутине - мне подругу надо спасти, на горе Лысой побывать, да в мире моем, а там посмотрим.
Идем мы вниз - на мне платье то самое, зеленое, до пят, на шее тонкая ленточка черная, и медальон серебряный, от прабабки доставшийся. А в нем - прядь волос, с его головы тишком срезанная, он и не заметил, спал, любовью утомленный. Нет, не для приворота или какого другого дела, просто для меня. Чтоб, ежели расстанемся мы - мало ли как судьба повернет - осталась у меня хоть частица его маленькая.
Как в обеденный зал вошли, все встали и поклонились. Была я уже тут - только с другой стороны, подавальщицей. За главным столом - сюрприз, сюрприз - только три места - для короля, его матушки да невестушки. Уже, значится, все роли разыграли, без нас распределили. А тридцать пар глаз - все, как один, красные, - за нами следят и гадают, что же мы делать-то будем. Я смотрю, для меня место рядом с Тимином оставлено. Руку свою из пальцев вампирских вырвала да с ребенком рядом села. На Артима глянула, подмигнула весело, он и упокоился, на главное место сел.
А я Тимку на ухо спрашиваю:
- А где друг-то твой?
- Так бабушка сказала, что животным за столом не место, он на террасе остался, меня ждет, - а сам грустный такой.
Ох, чувствую, придется мне с его бабушкой еще не раз по душам говорить.
Тут первое блюдо разносить начали да вино наливать. Тимину, как самому маленькому, крови налили. Я уже к этому привыкать начала - мало ли у кого какие пристрастия? Сама люблю стейк недожаренный, с кровушкой. Кто-то речь толкнул, что, мол, счастье нам привалило - принц наш дорогой вернулся, теперь все хорошо будет. И все сразу бокалами зазвенели, вилками загремели да челюстями задвигали.
А я голодная - сил нет. Мы с Артимом, хоть и недалеко сидим, но не рядом, только глазами иногда встречаемся, говорить нам не с руки. Хорошо еще, что меня за зверюшку неведомую не приняли и на самый дальний конец стола не посадили. Напротив меня молодой вампир сидит, и заметила я, что он все на невесту-без-места поглядывает. Ах, думаю, какая комбинация намечается!
Я на него раз-другой глянула, а он не ест, не пьет, только зубы сжал - нервничает. Я Тима в бок легонько толкнула и шепчу:
- Не знаешь, как зовут соседа нашего?
- Изамир Де Лох Тессет, барон Гриольский.
- Когда же ты успел все их имена наизусть выучить?
- А вчера, пока вас не было, бабушка меня заставила. Знаешь, какой список мне пришлось наизусть учить длинный?
- Бедненький! Но тут бабка твоя права - лучше сразу всех выучить, чем потом в именах путаться. Ты принц наследный, учись - тебе все это ой как в жизни пригодится!
- Афина, я понимаю, но так не хочется! - а сам на дверь поглядывает, а там морда драконья любопытная из-за шторки кружевной высунулась, на вампиров смотрит и облизывается. И такой у Тишки вид шкодный, что сразу понятно: напрасно они его за стол не пустили.
Я по сторонам поглядела, вижу, народ повеселел. Что люди, что вампиры, что свадьба, что поминки, все одинаково: всем поесть да выпить хочется. Лица вампирские, бледные, порозовели, речь громче стала, за столом все шумят, улыбаются. Я тоже насытилась, напилась, кураж поймала и решила - пора за дело приниматься. Ведьма я, или так, мимо шла?
Невеста бокальчик в пальчиках тоненьких крутит, раздумывает, пить иль не пить, а сама на Артима искоса поглядывает. Ой, не заработала бы ты, милая, косоглазие. Да ладно, помогу я тебе зрение сберечь - и бокальчик слегка подтолкнула. А в нем не вино, а кровушка. Она как заверещит! А бы тоже не обрадовалась, если бы мне в лиф стакан крови вылился, да от декольте до одного места протек. Она вскочила, все на нее смотрят и улыбками зубастыми сверкают. Только ради приличия вслух не ржут. Теперь мой выход: встала я, руками всплеснула, к ней подбегаю, за руку хватаю и за собой тащу, приговаривая:
- Ах, какое несчастье, ах, как платье-то ваше прекрасное жаль! Идемте, я вам помогу!
А она только воет, слезы по щекам текут, да в рот попадают. А не фиг его на моего мужика разевать!
Притащила я ее в комнату туалетную, заставила платье снять, а баба, когда голая да без мужика, а просто так, сразу половину своего гонора лишается. Короче, стала я ее платье застирывать и девицу-красу расспрашивать:
- Как зовут-то тебя, милая?
- Зена.. ууу…
- Чего… ууу?
- Де Урун. Графиня я, - она слезы по лицу размазывает, вместо того, чтоб умыться водой да кровь смыть - она же и нижнее белье все перемазала. Я ее платье отмыла уже, на спинку стула перекинула да магией высушила. А потом Зену, фу, блин, воиншу, за шею взяла и к умывальнику наклонила. Пока я ее мыла, волосы ее растрепались, да за мои пальцы зацепились. Я парочку и выдернула.
- Ой!
- Ах, извини, милая, это я случайно, - а сама волосики ее на палец намотала. Они мне для дела нужны.
Вытерла я ее, на стул посадила, прическу поправила, и стала она опять красавицей.
Тут двери в туалетную комнату распахнулись, и маманя Артимова влетает, а за ней служанка с другим платьем да бельем нижним. Меня сразу в сторону оттерли, да охать-ахать принялись, вокруг Зены скачут, раздевают, одевают, а она, как рыба: глаза выпучила да рот открывает, а сказать ничего не может. Пожалела я ее - не по своей воле девка-то невестой стала. Но с такой свекровью ей не справиться, молода еще слишком да безвольна, раз позволяет собой, как веретеном, крутить. Не боись, красавица, я тебя спасу!
А в обеденном зале уже все по углам разбрелись, тот, что мне нужен, стенку подпирает, грустит- печалится. Я к нему подошла, вроде мимо иду да спотыкаюсь. Он, как истинный джентльмен, меня за локоток подхватывает, а сам на меня не смотрит, а все в ту сторону, куда Зена ушла, глядит. Я с пальца ее волоски сняла, да на его косу накрутила. А сама приворот шепнула. Его поблагодарила, и пошла: мне еще
