– А что произошло?
– Пошли... слушай внимательно. Там пленили британского солдата. Пуштуны просят, чтобы мы отдали его им, и они его зарежут. Ты хочешь, чтобы это произошло?
– Нет, конечно! – возмущенно воскликнула Катерина. – Какая дикость! Почему...
– Потому что они тут так живут. Мы в чужой стране, и не следует судить ее хозяев, тех, которые здесь живут по своим законам, иногда нам непонятным. Это их страна. Мы можем взять его с собой, и тогда его не убьют, но я не могу брать в группу врага, понимаешь? Если ты хочешь, чтобы он остался в живых, ты должна убедить его, чтобы он пошел с нами по доброй воле. У тебя будет десять минут, поняла?
– Поняла, – согласно кивнула Катерина.
Британец показался Катерине молодым и каким-то... странным. Как только она его увидела сидящим со связанными руками в окружении бородатых боевиков-пуштунов – она его сразу пожалела. Это типичная черта русских женщин, и сейчас она проявилась в Катерине – русские женщины не столько любят мужчин, сколько жалеют их. Она представила, каково это – в плену, в окружении бандитов, которые хотят отрезать ему голову... и пожалела его еще больше. Сняв чалму, так, что ее светлые волосы, пусть неухоженные, но красивые, рассыпались по плечам, она присела перед ним на корточки.
– Как тебя зовут? – спросила она с произношением, которое сделало бы честь любому жителю Лондона.
Солдат вытаращил на нее глаза.
Принц Николас уже приготовился к смерти... прежде он никогда не думал, как это бывает, но сейчас он ждал смерти с каким-то куражом. Он хотел уйти, чтобы не позориться и не позорить семью и британскую армию. Тот, кто отошел от него – скорее всего, это был русский военный советник – наверное, спросит у начальства, что делать с британским солдатом, попавшим в плен, и получит ответ. Принц не сомневался, какой – он был на вражеской территории, объявленной войны не было, и он не мог рассчитывать на статус военнопленного. Ну, а как русские относятся к британцам, тем более, к британским солдатам, он хорошо знал.
Британцы к русским, надо сказать, относились не лучше.
Вместо этого советник вернулся с каким-то другим солдатом, который выглядел очень странно... тощий, и одет явно в то, что ему велико. Потом этот солдат размотал полотенце на голове, которое наматывают себе арабы и афганцы, и...
– Как тебя зовут? – спросила девчонка, присев рядом, своим произношением она ничем бы не выделялась даже в Букингемском дворце.
Забыв про мысли о смерти, принц Николас вытаращил на нее глаза.
– Ты англичанка?
– Я русская, но знаю твой язык, – девчонка не стала врать. – я много раз была в Лондоне, и мне понравился город. Меня зовут Катерина, а тебя?
– Катерина. Катэрин. Кэтрин... Меня зовут Алекс.
Из осторожности принц не стал представляться настоящим именем.
– Алекс... а дальше?
– Алекс Рид. Так меня зовут.
– Рада познакомиться. Ты пойдешь с нами, Алекс?
– Куда?
– Мы идем домой.
– В Россию?
– Да.
– Мне нечего делать в России.
– Тогда эти люди, – девчонка показала рукой на пуштунов, – отрежут тебе голову, потому что они ненавидят тебя. В России тебя никто не убьет.
– Есть вещи поважнее жизни.
– Какие, например? Ты хочешь умереть здесь?
Принц посмотрел в глаза девчонки и понял, что действительно есть вещи поважнее жизни.
– Как ты к ним попала?
– Они похитили меня. Нет, не эти, другие. Потом эти меня освободили, и мы теперь идем домой. Я бы хотела, чтобы ты пошел с нами.
Принц решил было упомянуть о чести, но тут кое-что вспомнил. Кое-что, что не хотел бы вспоминать никогда. Звериную клетку на базаре в Пешаваре, детские ручонки и синие глаза. О какой чести можно говорить ему, да и любому британскому офицеру, если на их земле безнаказанно творится подобное?
– Ты бы этого хотела?
– Да, я бы этого очень хотела. Я пойду рядом с тобой и помогу тебе.
– В таком случае... можешь приступать. Если бы ты помогла мне подняться на ноги... я был бы тебе очень благодарен.
Весь первый день они шли рядом, в трудных местах в одной связке – в качестве жеста доверия, если предстояло пройти трудный участок, принцу, назвавшемуся чужим именем, развязывали руки. После первого дня руки ему развязали совсем, бежать он не пытался – кругом были душманы. Форму с него сняли, дали взамен местную одежду, довольно удобную и теплую, хорошо подходящую для перемещения по горам.
Это не значит, что он не оставил мысль вырваться отсюда – попытался в первую же ночь. Дождавшись, пока все уснут, он попробовал выползти из лагеря, но, увидев мелькнувшую за камнями тень, все понял и вернулся обратно: душманы следили за ним. Да и мысль о побеге занимала его все меньше и меньше. Причина этого шла в нескольких шагах от него, прыгая с камня на камень, подобно быстроногой газели. Сегодня утром принц поймал себя на мысли, что ни разу за день даже не вспомнил о Люси.
– Подожди. Подожди меня! – Принц сделал усилие, чтобы идти вровень со своим личным проводником. Идущие рядом душманы неодобрительно посмотрели на него – они уже смирились с англизом в своих рядах, а неодобрение их относилось к его громкому голосу. Они были детьми и воинами гор и знали, как далеко в горах может разноситься голос, предупреждая врага, и как даже легкий шум может потревожить камни на склоне. Но это было не их дело, англиз не пытался бежать – и значит, все в порядке
– Где ты научилась так ходить?
– О... я люблю походы. У нас есть домик в шхерах, и я люблю там гулять, там очень красиво, лес и камни, скалы.
– Как ты сказала.... шхеры?
– Да... небольшие заливы, очень узкие.
– Понятно, как в Норвегии.
– Ты был в Норвегии? – удивилась Катерина.
Принц вовремя прикусил язык. В Норвегии он и в самом деле был, Его Величество король Норвегии был родственником Виндзоров, поскольку, когда король Хокон Седьмой, избранный, кстати, всенародным голосованием, взошел на престол в начале века – супругой его была британская принцесса. Принц прибыл туда на учебном судне HMS Britannia, потому что родственнички не теряли надежду сделать его морским офицером, и там он провел много времени, катаясь на байдарке и даже управляя большой яхтой. Но делиться этим не следовало.
– Нет, я смотрел видео. На Би-би-си много интересных передач о нашей планете, одна из них называется «Живая природа». Там показывали шхеры.
– Понятно... А у тебя есть дом?
– Да... у родителей есть дом в пригороде. Мы его выкупили...
– Выкупили?
– Да, у банка. В ипотеку. Разве у вас не так?
– Нет. У моей семьи есть квартира, и есть дом... даже два, в Финляндии и в Константинополе, верней, рядом с ним. Двор на зиму переезжает в Константинополь, и придворным нужно иметь как минимум два
