— Цыц, — лениво отозвался Белик, для верности шлепнув ладонью по мускулистой голени зверя.
Карраш послушно перестал щериться, мигом позабыв про опасливо пятящихся людей, доверчиво ткнулся носом в плоский живот хозяина и нежно заурчал. Мальчишка мягко улыбнулся, с готовностью уцепился за его шею и позволил вздернуться себя на ноги, после чего ласково потрепал верного друга и, наконец, медленно обернулся.
— Дядько, пожалуй, мы погуляем по округе. Чего в четырех стенах сидеть? Заодно, Карраш проветрится, успокоится, поест вволю.
— Смотри, чтоб рыбой не обожрался, — проворчал Страж, убирая руку от пояса. — А то в прошлый раз как дорвался до бесплатного, так потом с неделю ходил дурной. Все зубы скалил, паразит хвостатый.
— Так это он не из-за рыбы, — авторитетно заявил мальчишка. — Помнишь, ты его за дворец отчитал? Вот малыш и расстроился. Думал, его похвалят за хороший вкус, а мы с тобой так обозлились…
— Конечно. Нам лишнее внимание, как собаке — пятая нога, а твой зверь все дело испортил!
— Да ладно, — легкомысленно отмахнулся Белик. — Какая разница? Зато смотри, какой он теперь у нас красивый.
Дядько укоризненно покачал головой, явно не желая соглашаться, а юноша ухватился за шелковистую гриву и одним движением вздернул себя наверх. Карраш не сопротивлялся, только потоптался на месте, словно заново привыкал носить хозяина без седла, а потом черной стрелой сорвался с места, едва не снеся по пути ворота и не растоптав на выходе старую рыжую кошку. Та истошно мявкнула и прыснула в сторону в попытке избежать неминуемой смерти, но гаррканец даже не замедлился — просто подпрыгнул, мощно оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями сразу, и невесомой пушинкой перелетел через добротный двухметровый забор. По ту сторону тына громко бухнуло, скрипнули потревоженные доски, по деревянному настилу прогрохотали тяжелые копыта, и он подозрительно быстро растаял вдали.
— Ничего не хочешь объяснить? — мрачно поинтересовался у вернувшегося Стража недовольный Элиар. Он уже успел переодеться и отереть перепачканное лицо, но взгляд, которым Светлый одарил невозмутимого седовласого, был весьма далек от приветливого.
Дядько пожал могучими плечами.
— Да чего объяснять? Нам крупно повезло, что Карраш до тебя не дотянулся, а то пришлось бы хоронить одни кусочки — он предпочитает не оставлять от противников частей крупнее собственных копыт. Кстати, малыш еще и ядовит. Причем, яд этот смертелен для любого живого существа, независимо от цвета глаз и формы ушей, а передается через вторые зубы и когти. Если хоть капля попадет в кровь, не спасут даже маги. В том числе, и ваши, так что впредь будь осторожнее. Рубаху и куртку можешь смело выкидывать — они пропитаны насквозь, а через пару дней вообще расползутся в кашу. Меч сломан, но тут уж я помочь не могу — слюна этого чудовища растворяет даже камни, поэтому смирись и купи новый. А что касается остального… боюсь, вам придется держаться от Белика подальше: Карраш, даже если остынет, все равно никогда этого не забудет.
— Что это вообще за тварь? — угрюмо спросил Танарис. — Где водятся такие монстры?
— А ты еще не понял? — наиграно удивился Страж. — Наш малыш в свое время слишком близко родился к Хребту Дракона и Заставам, а потому ничуть не тупее иного бессмертного. И, как все создания тех мест, немного отличается от обычного зверя. Вот и все.
— Немного?!!! — взвился побледневший от ярости Элиар, припомнив острые зубы и скрытые до поры до времени когти. — Да этот монстр меня едва не сожрал!
— У Карраша есть правило — никогда не нападать без причины, — спокойно парировал Дядько, бесстрашно глядя на взбешенного эльфа в упор. — И если он это сделал, значит, причина была. Верно?
Светлый в ответ едва не зарычал.
— Ты бы присматривал за своим сопляком получше! Если бы не он, ничего бы не случилось!
— Если бы ты был более терпим, все сложилось бы по-другому. Бери пример с Таррэна.
— Что?! Мне еще от смертных проповедей не хватало!
— Угомонись, Элиар, — ровно сказал Темный. — Урантар прав: ты начал первым.
— Это он начал!!
— Он — всего лишь мальчишка, Элиар, а ты — бессмертный. Стоит хотя бы иногда оправдывать прожитые века и не обращать внимания на тех, кто слабее и в силу ряда причин не слишком разумен. Ты же не срубишь дерево, которое мешается на пути? Нет, ты его просто обогнешь, потому что это будет правильнее, чем губить не тобой созданную жизнь. И разумнее, чем вымещать злость на беззащитном детеныше. Разве не так?
Светлый яростно дернул щекой, но в новый спор ввязываться не стал: это было бы действительно глупо. Даже ему все понятно, не то, что тупым смертным, которых набилось сюда, как селедок в бочку. К'саш! Они еще и слышали весь разговор! Ну, совсем прекрасно! Быстро развернувшись, раздраженный эльф быстро покинул комнату, по дороге мстительно пнув ни в чем не повинную лавку, чтобы хотя бы через акт бессмысленного разрушения излить свою нерастраченную злость. Та жалобно скрипнула и осела, но Элиара это не удовлетворило: он двинул несчастную мебель снова и, только убедившись, что лавка уже не воскреснет, ушел.
— Почему ты не сказал раньше? — тяжело посмотрел на Стража Танарис.
— В этом не было необходимости.
— Неужели?
Дядько бестрепетно выдержал пронзительный взгляд Светлого, налившийся неожиданной силой — повелевающий, гасящий волю, ломающий хрупкий человеческий разум… и насмешливо хмыкнул.
— На меня это не действует, можешь не стараться.
Эльф раздраженно мигнул, и зеленые глаза медленно погасли. Да, его предупреждали об этом, но проверить все равно стоило. Кто знает, на что в действительности способен настоящий Страж? Оказывается, кое-что он все-таки может. В том числе, противостоять наведенной магии, и это не слишком приятно сознавать. Ведь еще неизвестно, как потом сложатся карты.
Танарис, потерпев поражение, недовольно поджал губы и последовал за взбешенным собратом, а Дядько, ничуть не удивившись, оправился в противоположную сторону — на свежий воздух. Подальше от подавленно молчащей толпы и множества вопросительных взглядов, от которых уже становилось неуютно.
— Плохо, — тихо посетовал Таррэн, выходя следом. — Вы их сильно разозлили, и они это запомнят. Хранители очень своенравны, упрямы и не слишком приветствуют идею Похода, особенно Элиар. А теперь нам станет еще сложнее — он чересчур вспыльчив и не считается ни с чем, кроме своих амбиций. Может отомстить. Танарис не столь агрессивен, но он в любом случае не станет вмешиваться, и тебе придется быть очень внимательным: у Светлых невероятно развито чувство солидарности. Это мы, Темные, одиночки по натуре, а они слишком ценят клановость. Почти так же сильно, как свою независимость.
— Не волнуйся: теперь я хорошо представляю, чего они стоят. Оба.
Темный невольно поежился от бесцветного голоса Стража и мысленно поразился: седовласый сказал это так, словно ждал сегодня от Светлых именно такой реакции! Ровно, холодно констатировал, как свершившийся факт. Но не значит ли это, что он просто… знал?!!
Таррэн, внутренне похолодев от жутковатой догадки, вдруг ошеломленно замер, уставившись на человека так, будто впервые увидел.
— Вы что… специально их стравили?! Специально провоцировали и подбивали на ссору?!! Обоих?!! О, Владыка!! Да ты просто спятил!!! Еще и мальчишку сюда втянул!! Выходит, Белик намеренно злил и выводил их из себя?!!
— Почему только их? — невозмутимо отозвался Дядько, и Таррэн разом осекся, запоздало поняв все недосказанное. К`с-а-аш… да как же это? Как он мог так подставить пацана?! Всерьез рисковать его шкурой, позволяя открыто глумиться над попутчиками?! И ради чего?!!
Эльф судорожно вдохнул, внезапно осознавая всю глубину коварства седовласого, позволившего родному племяннику (или не родному?!) безнаказанно изводить своими выходками вспыльчивых и крайне нетерпеливых Перворожденных. Дерзить, хамить и приводить их день за днем в состояние трудно сдерживаемого бешенства. Даже сегодня не стал перехватывать взъярившегося Элиара, хотя тот вполне
