наличными.
Для ведения переговоров Генрих IV отправил во Флоренцию своего доверенного человека – графа д’Аленкура, которому должен был помогать королевский посол господин де Сийери.
Первоначально король запросил аж полтора миллиона золотых экю. Великий герцог, разумеется, был польщен возможностью посадить на французский трон еще одну представительницу рода Медичи (первой была Екатерина Медичи, жена Генриха II), но все же нашел претензии Генриха IV чрезмерными.
Начались длительные переговоры, во время которых доверенные лица французского короля намекнули, что могут найти другую невесту, чьи родственники окажутся более сговорчивыми.
В начале марта 1600 года стороны, наконец, пришли к согласию. Великий герцог Тосканский давал за племянницу шестьсот тысяч золотых экю. Триста пятьдесят тысяч должны были пополнить королевскую казну в день свадьбы, а остальная сумма компенсировала имевшиеся долги.
Историк Жюль Мишле по этому поводу пишет:
«1 500 000 экю – сумма жуткая, невозможная. Великий герцог на это пойти не мог. Началась торговля, сумму понизили и, наконец, остановились на шестистах тысячах. Но деньги нужны были срочно – война торопила»12.
Итог переговоров показался Генриху IV удачным, и он, не говоря ни слова своей тогдашней любовнице Генриетте де Бальзак д’Антраг, направил еще одного представителя во Флоренцию, чтобы тот от его имени подписал брачный контракт. Герцог де Белльгард, обер-шталмейстер Франции, получил от короля полный набор полномочий для проведения бракосочетания от его имени.
Повторимся, ибо это очень важно для понимания дальнейших событий, – все было сделано в строжайшей тайне от тогдашней двадцатилетней любовницы короля Генриетты де Бальзак д’Антраг.
Глава III
Любовницы короля
Король, требовательный темперамент которого было не так-то просто удовлетворить, наслаждался жизнью в кругу своих любовниц. «Иметь одну женщину – это чересчур целомудренно», говаривал он13.
Генриетта де Бальзак д’Антраг… А до нее была маркиза Габриэль д’Эстре, молодая, красивая и остроумная. Получив титул герцогини де Бофор, она не злоупотребляла своим положением и довольствовалась расположением близких к королю придворных. Не то что эта Генриетта…
Родившаяся в 1571 году в Пикардии, в семье маркиза Антуана д’Эстре и Франсуазы Бабу де ля Бурдезьер, Габриэль с первого взгляда очаровала Генриха IV, а этот человек (надо отдать ему должное) в женщинах разбирался. Дотошные историки насчитали около шестидесяти только официальных любовниц, то есть таких женщин, которые так или иначе определяли линию его жизни. А сколько было любовниц неофициальных – это неизвестно никому.
Муж Габриэль, Николя д’Амерваль сеньор де Лианкур, был очень богат и родовит, но непроходимо глуп. В довершение ко всему он был еще и горбат. Их пришлось развести, а отцу красавицы дать место губернатора в Шартре. В результате в 1591 году Габриэль была вынуждена уступить настойчивым ухаживаниям короля.
Специалист по фавориткам французских королей писательница Поль Лежён отмечает:
«Это была счастливая встреча двух пылающих чувств: король с удивлением обнаружил такое искусство любви и такое неистовство, а Габриэль и представить не могла, что человек, годившийся ей по возрасту в отцы, мог оказаться таким неутомимым в любовных подвигах»14.
Третьего июня 1594 года она родила сына, которого назвали Сезаром. Через некоторое время Генрих признал этого ребенка, то есть совершил поступок, на который до этого не решался ни один из французских королей. В результате мальчика стали звать Сезаром де Бурбоном, позже он стал герцогом Вандомским, герцогом де Бофор, герцогом д’Этамп и так далее и тому подобное, а в довершение ко всему в 1651 году он был удостоен звания Великого адмирала Франции.
Семнадцатого ноября 1596 года у короля и его фаворитки родилась дочь, Екатерина-Генриетта, которую крестили с торжественностью, подобавшей настоящей наследнице престола. С этих пор прекрасной Габриэль д’Эстре стали оказывать почести, как законной королеве Франции.
В 1598 году сорокапятилетний Генрих отпраздновал рождение своего второго сына, Александра. Все видели, что дело идет к тому, что фаворитка вот-вот станет королевой… Она и сама чувствовала это, но никогда не боролась за трон и не торопила события, вверяя свою судьбу высшим силам и удаче.
Генрих обожал кроткую Габриэль, называл ее «моя государыня» и «мой прекрасный ангел», а она тихо наслаждалась своим счастьем. И вот наступил день, когда король объявил двору, что женится на ней в первое воскресенье после Пасхи.
Габриэль не могла прийти в себя, у нее дух захватывало от того, сколько предстояло сделать к этому великому дню. Она заказала подвенечное платье из алого бархата, украшенное золотом и расшитое тонкими серебряными нитями. Стоило оно басноснословно дорого – тысячу восемьсот экю. Пятьдесят восемь алмазов ценой в одиннадцать тысяч экю должны были украшать диадему в виде круглого золотого солнца.
Но… в ночь на 10 апреля 1599 года прекрасной Габриэль д’Эстре не стало.
У Поль Лежён по этому поводу читаем:»Официально она умерла от приступа эклампсии15, связанной с беременностью. Но не было ли это результатом действия яда, позволившего устранить последнее препятствие, отделяющее Марию Медичи от короля Франции? И устроившего всех, включая самого Генриха IV?»16.
Предположение очень жесткое и, наверное, не совсем справедливое. Скорее всего, Габриэль умерла по естественным причинам, ведь медицина тех времен была не на самом высоком уровне. В одной из ее биографий написано, что она «была абсолютно здорова», а «смерть произошла без каких-либо физических причин». Впрочем, в те времена еще не существовало тестов на яды.
Смерть накануне свадьбы с королем Франции – действительно странное событие, поэтому не удивительно, что столь широкое хождение получила версия о том, что к этому приложили руку завистники из числа французских придворных, ведь всегда найдутся люди, которые даже монету в чужом кармане воспринимают как личное оскорбление. А вот к Марии Медичи эта смерть не имела никакого отношения, и король Генрих вряд ли обрадовался кончине своей возлюбленной.
Во всяком случае, историк Ги Шоссинан-Ногаре по этому поводу пишет несколько иначе:
«Все складывалось словно в сказке про фею: впервые в истории король собирался жениться на своей пастушке, в тот момент, когда она готовилась снова сделать его отцом. Но внезапно, на Пасху, прекрасная мечта обернулась трагедией. Габриэль скоропостижно скончалась. Народ суеверно усмотрел в этом руку дьявола, с которым фаворитка подписала пакт, чтобы женить на себе французского короля. Что до Генриха, то скорбь его была безмерна. Он приказал похоронить Габриэль как принцессу крови и возродить старый обычай, которому следовали только при погребении супруги короля Франции»17.
Известие о смерти прекрасной Габриэль повергло короля в шок: на похороны он не пошел, плакал, как ребенок, и почти полтора месяца не желал никого видеть. Однако мог ли этот любвеобильный человек до конца дней оплакивать ушедшую из жизни женщину? Конечно же, это был не его стиль!
После погребения Габриэль д’Эстре Генрих IV возвратился в Фонтенбло и облачился в траур, чего ни один король никогда не делал, и набросал несколько фраз своей сестре Екатерине де Бурбон:
«Скорбь моя не сравнима ни с чем, как была не сравнима ни с кем та, по которой я скорблю; отныне сожаления и печаль будут моими единственными спутниками до гробовой доски… Цветок моей любви завял и никогда более не распустится…»18.
Это было написано 15 апреля 1599 года. А через несколько месяцев после смерти «своего прекрасного ангела» король уже был погружен в новые сердечные дела: официальное сватовство к Марии Медичи и ухаживания за капризной Генриеттой де Бальзак д’Антраг, дочерью губернатора Орлеана Франсуа де Бальзак д’Антраг и Мари Туше, которая в свое время была любовницей короля Карла IX, правившего в 1560–1574 годах
Генрих и его новая пассия повстречались в августе 1599 года.
У Поль Лежён можно найти такую характеристику:
