видите ли захотелось), литровой бутылкой ракии «Рубин», и известием что у девочек сегодня выходной. Известие нас огорчило и мы решили отложить дело до другого раза, а пока заняться ракией и мясом. И то и другое было пущено в дело и вскоре нас немного «развезло» и разговор о необходимости сегодня потрахаться возобновился. Скоро гонец под каким-то предлогом снова направился в «стрипок» и вернувшись «притаранил» радостную весть: можно вызвать девочку из другого «стрипка». Старшим нашего поста был старший прапорщик М., усатый великовозрастный гном и именно от его волеизъявления всё и зависело, поскольку девочка на посту дело незаконное. Боятся ему было абсолютно нечего поскольку и без того не обязательная проверка постов наблюдения сегодня уже прошла — проверяющий приезжал на БТРе разведчиков. Проведя переговоры мы добились разрешения привезти девочку для «романтического» свидания, гном естественно получил приглашение принять в нём участие (за наш счёт) на что ответил согласием. Гонец убыл в «стрипок», откуда его хозяин сделал нужный нам телефонный звонок.
Проблема была в том, что из всех нас деньги были только у моего товарища Лёхи Малого. Лёха согласился одолжить нам нужные для оплаты услуг девочки 200 марок — проститутку мы вызывали на два часа. С Малым на счёт денег договаривался я, все в его присутствии подтвердили своё согласие вернуть ему деньги в равных долях по прибытии в базовый лагерь. Мы стали ждать, я от нетерпения допил ракию. Прапор не знал, что у нас было спиртное, мы это не афишировали, но видимо по нашему виду догадался, что мы что-то употребили.
Через час ко мне и Малому стоящему возле дороги неподалёку от БТРа подкатил тонированный чёрный «Мерседес» сто сороковой серии в те годы не зависимо от объёма двигателя всеми называемый «шестисотый». Он подъехал вплотную к нам своей правой стороной, плавно и шустро опустилось стекло передней пассажирской двери. В машине рядом с водителем сидела симпатичная молодая женщина, брюнетка, я нагнулся к двери и на меня волной накатился плотный, но при этом не резкий аромат духов. Это было очень приятно. Женщина сказала: «Привет парни, это вы девочку вызывали?» Мы ответили утвердительно. — «А сколько вас?» — Мы махнули в сторону БТРа. — «На сколько?» — «На два часа» — «Ладно, скоро будет. Только вы это, парни, не обижайте её, хорошо?» — «Хорошо!».
Скоро девочка приехала, мы расплатились с тем, кто её привёз и он убыл в обратном направлении. Девочка была не красавица и не дурнушка, в общем симпатичная, возрастом, на вид, не много старше нас, года двадцать три. Я взял её на руки чтобы запечатлеть на фото как чудесно мы несём службу. Её внимание привлёк БТР и своё любопытство она констатировала словами о том, что в каких только машинах она не трахалась но вот в такой ещё не приходилось. «Ну вот и попробуешь — экзотика!» — радостно ответили мы.
Попробовать не пришлось — гном взбесился. Он начал орать какую-то ахинею, смысл которой сводился к тому что «как это мы посмели ему, великовозрастному человеку, предложить проститутку!». Как будто полтора часа назад его кто-то за язык тянул соглашаться. Но и того мало, он потребовал чтобы мы немедленно её выгнали. До нас дошло что «обрубок» не шутит и дело плохо. Девочка с интересом наблюдала за происходящим, а прапор никак не унимался. Был бы он нашего возраста то за свой подлый поступок он наверное получил бы по роже, но его возраст останавливал нас (меня во всяком случае).
Дальше — больше! Двое парней стали прямо при Малом везти диалог по поводу денег, которые были у него заняты. Суть этого мышиного диалога, который порядочному человеку противно даже было слушать, заключалась в том, что раз ничего не получилось с девочкой то «надо чё-то решать с деньгами». Малой, видимо не веря своим ушам смотрел на происходящее, уже понимая для чего ведётся этот гнилой разговор. Я тоже понял и поскольку именно я, образно выражаясь, вёл переговоры с ним на счёт одалживания денег мой разум переполнился возмущением. В молодости я зачастую бывал несдержан, что время от времени приносило мне проблемы, в данном случае сдержать эмоции я естественно не смог. Употребление алкоголя также повлияло на моё поведение. Матерясь, я громко высказался о абсолютно не достойном мужчины поведении этих товарищей, сказав, что в отличие от них я поступлю так, как положено мужчине и отдам Малому все деньги сам.
Проститутка наблюдала за происходящим, возможно ей была даже интересна вся эта клоунада. Прапор продолжал раскрывать свою пасть, которая явно просила кирпича. Его действия девочка тихо прокомментировала следующими словами: «Уверенный в себе мужчина себя так не ведёт». Возможно у него действительно были проблемы с потенцией, но скорее всего у него были проблемы с головой, что в дальнейшем неоднократно подтверждалось его действиями. Мне было велено отправить девочку для чего мы отошли к кафе где был телефон. Я не скрывал своего огорчения тем фактом что «секас не задался». Даже просто в руках я не держал женщину уже очень давно. Девочка улыбнувшись сказала что-то вроде: «Хотя бы посмотри какая я!» и ловким движением на секунду подняла короткое платье продемонстрировав мне белые кружевные трусики. Увиденное снова вызвало у меня бурю эмоций. Чувство сексуальной неудовлетворённости, чувство обиды вызванное подлостью прапора были усилены алкоголем и полностью захватили меня. Несколькими словами я высказал переполняющие меня эмоции и выругавшись поплёлся обратно к БТРу. Даже если бы я ушёл молча, то по выражению моего лица можно было бы понять как погано у меня на душе.
Девочка окликнула меня спросив моё имя. Я ответил. Она тоже представилась — Оксана. Больше я её не видел никогда. А она искала меня. Об этом, примерно две недели спустя мне рассказали парни сменившие нас на том выездном посту. Схожих со мной по имени и внешнему виду людей в тот злополучный день среди нас не было, пацаны кажется даже шутили на счёт однозначности в описании меня. Парни о её визите говорили с каким-то странным, едва уловимым пониманием и сочувствием. Если я не ошибаюсь, первый раз она приезжала одна, но не найдя меня попросила передать, что ждёт меня и деньги ей не нужны. Второй раз приезжали её подружки и снова не обнаружив меня среди тех, кто был на выездном посту, настойчиво просили передать мне, что Оксана очень хочет меня видеть, что деньги не нужны, что бы я приезжал к ним — точно не пожалею. Я не знаю чем понравился ей, самым глупым было бы предположить что её заинтересовали мои скромные финансовые ресурсы. Может быть, я понравился ей тем, что не был мелочным и жадным, а может откровенностью в высказывании своих эмоций. Этого я не знаю, зато уверен в другом. В свои двадцать лет я не был избалован женским вниманием и если бы молодая, симпатичная, опытная и раскованная женщина захотела сделать так, что бы мне было очень хорошо с ней, то у неё бы это получилось. Возможно в этом ей помогли бы и её подружки. В любом случае это запомнилось бы мне на всю оставшуюся жизнь — в этом я уверен. Но уехать из расположения роты я уже не мог, встретится нам, как говорят в армии, было «не судьба»…
Эта, в общем-то печальная история имела маленькое комичное продолжение. Оставив девочку у кафе дожидаться машины я пошёл в БТР спать и залезая в него задел ногой короб с пулемётной лентой. Короб по чему-то был не опечатан и лента с грохотом полетела на пол. Звук характерный и если его услышать хоть однажды то в дальнейшем уже ни с чем не спутаешь. Я и так был «на нервах», а тут ещё эта лента! Громко матерясь я стал складывать её обратно в короб. Прапор, услышав звуки доносившиеся из БТРа, видимо решил что я заряжаю оружие и собираюсь пострелять по нему, чтобы поквитаться с ним за его подлянку. Я сложил ленту и лёг спать, но не успев даже задремать был растормошён парнем пришедшим взять по приказу гнома мой автомат. Я спокойно отдал.
Утром прапор стал уверять меня, что я собирался продать своё оружие. По-видимому, он думал что я был настолько пьян что ничего не помнил. Мне было смешно и противно наблюдать его кривляния. Он, как и предыдущим вечером никак не унимался и в итоге оружие я получил обратно только когда мы сменились. Глядя на него трудно не согласиться с утверждением ряда психологов о том, что вовсе неспроста все самые злые диктаторы прошлых лет были низкорослыми. Да и в сказках гномов всегда изображают злыми, ну на крайний случай вредными. Происшествие на выездном посту никаких видимых последствий не имело, формально на посту вообще ничего не случилось. Старшему поста можно было докладывать об успешном выполнении поставленной задачи после чего спокойно идти отдыхать.
Однако, усатый гном решил поступить по-иному. Как я уже сказал, он по видимому имел проблемы с головой и потому не придумал ничего лучше чем доложить ротному о том, что на посту «не всё было хорошо». Ротный знал об отсутствии у меня желания служить в Югославии ещё полгода (как я уже упоминал служба в «Юге» считалась привлекательной по финансовым соображениям), поэтому мне ничего не сделал. Малой ни в чём не участвовал, двое других парней уже пробыли в Боснии почти по году и по этому остаться ещё «послужить делу мира» шансов имели мало. К тому же я сразу понял, что ротный не будет докладывать «на верх» и поэтому смело взял вину на себя, тем более что я и вёл себя наиболее
