Потерянный рай. Стихотворения. Самсон-борец

Так полни свой светильник непорочный
Елеем добродетели святой
И нас не устыжающей надежды[701]

И веруй, дева: полночью урочной
С толпой гостей приидет в твой покой
Жених, чей светлый лик слепит все вежды.

К леди Маргарет Ли[702]

Отец ваш граф, верховный казначей
И председатель Тайного совета.
Бессребреником слыл во мненье света,
Затем ушел с обеих должностей

И умер, прочитав на склоне дней
О роспуске парламента декреты —
Так счеты свел оратор в оны лета,
Узнав о Херонее, с жизнью сей.[703]

На вашего родителя ни разу
Взглянуть не довелось мне оттого,
Что для меня в ту пору длилось детство.

Но я от вас слыхал о нем рассказы
И вижу, что достоинства его
Вам, Маргарет, достались по наследству.

Чернителям некоторых моих трактатов[704]

Назвал я «Тетрахордом»[705] свой трактат.
Он нов по мысли и не прост по слогу.
Таких, кому он по зубам, немного,
А дюжинные книжники вопят,

Название коверкая стократ:
«Сам черт сломает на заглавье ногу!»
И в Майл-энд-Грин, на книгу глянув строго,
Идут гулять,[706] хоть, право же, навряд

Шершавей это слово, чем Колкитто,
Гэласп, Макдо́ннел, Го́рдон — имена,
Которые теперь столь знамениты.[707]

О сэр Джон Чик, скорей воспрянь от сна
И, взяв язык Гомера под защиту,
Его в правах восстанови сполна!

Им же

Как только я призвал свой век восстать
И, сбросив путы, обрести свободу,
Псы и ослы, — а им нет перевода, —
Галдеж повсюду подняли, под стать

Тем недругам Латоны, коим стать
Лягушками пришлось в былые годы.[708]
Ведь ждать признанья от такого сброда —
Что бисер перед свиньями метать.

Они кричат о вольности, но воля
Созвучна своеволию для них,
И правда им страшней оков былых.

Будь добр и мудр, коль жаждешь лучшей доли,
Иль захлебнется край отцов твоих
В пучине бед, невиданных дотоле.