Можно также упомянуть работы Ш. Л. Монтескье, Д. Дефо, Вольтера, Ф. Кенэ, причем все эти авторы были весьма противоречивы в анализе восточных порядков – одни пели им хвалебные оды, подчеркивая стабильность такого государственного устройства и строгие моральные стандарты, другие ругали за произвол. Но, так или иначе, Восток воспринимался как другой мир, такой же загадочный и непостижимый, как Космос.
До 1917 года русские востоковеды пользовались большим уважением мирового сообщества историков. До сих пор, например, высоко ценятся, как на Востоке так и на Западе, открытия А. Г. Туманского. Но после революции часть специалистов эмигрировала, кто-то умер, кто-то не вписался в идеологические рамки эпохи – только в 30-х годах двадцатого столетия появились специалисты нового поколения. Основной упор в их работах делался на проблемы революционного движения на Востоке и «современный Восток». Дореволюционного уровня отечественное востоковедение достигло лишь к пятидесятым годам двадцатого века, во многом воссоздав науку востоковедения заново, на пустом месте, – в отсутствие школ и патриархов. Во времена хрущевской оттепели советские востоковеды принимали участие в дискуссии с французскими востоковедами-марксистами (Ж. Сюре Каналем, М. Годеле, Ж. Шено), высказав яркие и неординарные тезисы об азиатском методе производства. Однако вскоре советское востоковедение снова было вынуждено вариться исключительно в своем идеологическом котле – изучая Восток в рамках марксизма и на основе марксистской методологии.
Многие поколения европейских востоковедов пытались разобраться, в чем же состоит разница между двумя цивилизациями, – поднимая пласты истории и культуры многочисленных восточных государств, в том числе и тех, которые были почти забыты. Археологи выезжали в пустыни на раскопки древних развалин и обнаруживали древние архивы, которые потом расшифровывали лингвисты, заставляя зазвучать слова на давно исчезнувшем языке.
Работа антропологов в заброшенных племенах Африки, Америки и Австралии помогла уточнить имевшиеся теоретические данные об исчезнувших народах.
Политэкономы (например, А. Смит, обративший внимание на отсутствие на Востоке различий между рентой собственника и налогом государства) также внесли свой вклад в анализ многочисленных сведений о Востоке.
Философы также приняли участие в анализе собранных знаний – в трудах Гегеля, например, полно и глубоко описаны механизмы восточного деспотизма, структура азиатских обществ, высшая контролирующая функция государства и административной системы.
Историки создавали концепции развития восточных государств: английский специалист А. Тойнби обосновал концепцию локальных цивилизаций, суть которой в том, что любая из древних и современных цивилизаций развивается по общим законам – возникает, развивается, приходит в упадок, погибает – и каждая имеет равную ценность для развития человечества. Социологи изучали причины, из-за которых страны Востока не могли развиваться так же динамично, как Запад: изучив исламскую, иудейскую, китайскую культуры, немецкий аналитик А. Вебер увидел причину успеха европейского капитализма в основах протестантской этики.
На протяжении девятнадцатого и двадцатого веков европейское востоковедение при участии философского, политэкономического, социологического, антропологического и культурологического анализа добилось потрясающих результатов. Современные государства Востока и давно исчезнувшие с карты мира государства, их религия, культура, история, социальная структура, экономика, администрация, военное дело – все это было тщательно изучено и систематизировано в толстых многотомных научных трудах. Полученные данные были сопоставлены с результатами антропологических исследований, словом, была проделана гигантская работа (возьмем, к примеру, многотомную серию «Кембриджской истории»), охватывающая историю Востока с древности и до сегодняшнего дня.
Что такое Восток сегодня, какими стали мусульманские страны, каковы перспективы их развития, как будет развиваться экспансия мусульман на запад – этим вопросом сегодня озабочены не только специалисты-востоковеды.
Развитие большинства стран современного Востока по-прежнему идет весьма самобытным путем. Часть стран страдает от демографического кризиса и нищеты, другие купаются в изобилии, обеспеченном нефтяными сверхприбылями: строят супернебоскребы, насыпают острова в океане и обеспечивают своих граждан пожизненной рентой. Хотя далеко не все бедуины решили переселиться в города, словно по велению джинна выросшие среди безжизненной пустыни, по старинке предпочитая им своих верблюдов и песчаный ветер. Может быть, знакомство с европейской культурой и свойственной ей идеализацией материальных ценностей и ставкой на материальный успех и стало причиной, затормозившей начавшееся сближение двух культур, и вернуло внимание восточного общества к собственным коренным религиозно- культурным традициям, которые были основой великих цивилизаций древности?
И одна из этих цивилизаций, о которой, собственно, и пойдет речь в этой книге, – исламская.
В плане данной цивилизации существует немало внутренних различий между различными странами и народами – в уровне развития, образе жизни, – но при этом за века своего существования создано немало общего и цельного, свойственного только тем народам, культурам и традициям, которые формировались в рамках и традиции мусульманской религиозной доктрины.
ГЛАВА 2. СКОТОВОДЫ И ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ
«Остров арабов» до принятия ислама
Родиной ислама стал Аравийский полуостров – громадная часть суши, величиной с четверть Европы, находящаяся между Африкой и Азией. Да, это часть Азии, но сами жители любили именовать свой полуостров именно островом, как бы отделяя себя от остального мира и говоря, что они живут на «Острове арабов». И в самом деле, Аравийский полуостров омывается со всех сторон (с запада – Красным морем, с востока – водами Персидского залива, с юга – Индийским океаном) и связан с сушей лишь небольшим, естественно, относительно его величины, перешейком.
Красное море, Индийский океан, Персидский залив, Мертвое море и реки Евфрат и Иордан, как верные стражи, блюдут его независимость.
Аравия, увы, не слишком благодатная земля. Вдоль Красного моря по полуострову тянутся горы Хиджаза, оставляя перед водой лишь узкую полоску суши, называемую
Скорее всего, первые жители «Острова арабов» были кочевниками (ведь и одна из расшифровок слова «араб» означает «кочевник»), которые пришли сюда из Африки, покорив мирное население, занимающееся земледелием. Кочевая жизнь требует не только большей организации и агрессивности, но и гораздо более продуктивна, чем земледелие.