мне лекции о здоровом образе жизни… Но я все равно удержаться никак не могу…
– Да, мама! – Он снова покачал головой и ушел к себе в комнату.
Утром я позвонила Натанычу и, выяснив, что он уже не спит, стала собираться. Распихав все книжки в чемодан на колесиках, я накрасилась, как голливудская кинодива, быстро оделась и отправилась на девятый этаж.
– Так, так, так… – сказал Натаныч, глядя на мой багаж. – Что у тебя там?
– Косметичка… – Я завезла чемодан в комнату. – Вдруг губная помада сотрется. Надо быть готовой к любой неожиданности…
Гений временных парадоксов задумался:
– Ты тут остришь, а на самом-то деле ничего веселого. Чтобы такую кучу предметов разом в прошлое закинуть, надо хорошо постараться. Так… Давай-ка открывай свой саквояж, садись на пол, а я буду тебе в руки выкладывать роковую для страны литературу. Ты же именно ее притащила? И где только взяла за такой короткий срок?
Я постаралась принять максимально грациозную позу и сжала штекеры:
– Глеб помог. Проявил себя как истинный партиец. Знал бы он, для чего трудится, упал бы, бедный, в обморок. В нем тут политологические таланты обнаружили, а его мать без всякой теоретической подготовки решила историю вершить! Кстати, представляешь, он уверен, что у нас с тобой роман.
Натаныч вместо ответа фыркнул и стал стопку за стопкой совать мне в руки книги.
– Ну вот и все! – через некоторое время сказал он, увенчивая получившуюся гору материалами двадцатого съезда. – Теперь ты довезешь это в целости и сохранности. Только обратно все-таки постарайся это по частям носить. – Он цокнул клавишей и удалил меня из 2010 года.
В 1937-м я оказалась аккурат возле Сталина, который ждал меня, прислонившись к окну. Он был одет в форму послевоенного образца с белым кителем. От такого зрелища я охнула и рассыпала книжки по полу.
– Ты почему так нарядился? – вместо приветствия спросила я и воззрилась на его погоны.
Моя непосредственная реакция, как обычно, вызвала у него смех:
– Потому что еще минуту назад мне казалось, что мы в ЗАГС ехать собираемся. Но, по-твоему, это, видимо, не повод для парадного мундира. Даже не знаю, как мне теперь быть. Может, в гимнастерку переодеться? – Он подал мне руку и помог подняться.
Я провела пальцем по серебристой звезде:
– А ты… Ты, собственно, в каком звании? Что-то не пойму никак. Вроде в тридцать седьмой год летела, а попала то ли в сорок третий, то ли вообще куда-то в начало пятидесятых…
Он обнял меня:
– Я маршал Советского Союза. Думаю, тебя это должно радовать. В конце концов, не за последнего человека в этой стране замуж выходишь!
– Да уж! – Я вспомнила наш с Натанычем разговор относительно того, в кого же я, собственно, влюблена. – И давно ты маршалом СССР стал?
– Пять дней назад. Тогда же и указ вышел об изменении системы воинских званий РККА и введении формы нового образца.
Сталин посмотрел на рассыпавшиеся по ковру книги:
– Тебя здесь день не было. Где ты все это взяла?
– Старалась для процветания отечества, товарищ маршал Советского Союза! Выслужиться хотела. Думала, может, медаль какую получу или хоть значок. Поэтому заставила сына в библиотеку пойти и кучу книжных магазинов объехать. Так что половину из этого придется вернуть, а остальное – наш тебе свадебный подарок.
– За подарок спасибо… – Он, слегка прищурившись, посмотрел на меня. – А насчет значка приму к сведению. Ну а сейчас иди… Тебя там парикмахер заждался.
В гостиной действительно стоял испуганный человек с плойкой в руках:
– Здравствуйте! – сказал он и показал мне на стул. – Садитесь, пожалуйста. Вы какую прическу хотите?
Я задумалась и села.
– А есть какой-нибудь журнал? Или картинки… – В голове замелькали кадры из разных довоенных фильмов, но ничего толкового на ум не шло. – Наверное, вам виднее. Что-то современное…
Парикмахер растерянно развел руками.
– Меня проинструктировали, что я должен буду сделать нечто конкретное… А вы, оказывается, не знаете… – Он явно начал паниковать. – Как же мне теперь быть?
Опасаясь, что от страха он мне локон сожжет или еще что-нибудь натворит во вред нам обоим, я поспешила его успокоить:
– Вы только не волнуйтесь. Все будет хорошо. Сейчас разберемся.
В этот момент в комнату вошел Сталин. В который раз поняв, что не могу называть его при посторонних на «ты», я сотворила неопределенную фразу:
– А какую мы выбрали прическу? Что-то я забыла совсем…
Он подошел, критически посмотрел на меня и отдал четкие распоряжения относительно того, что именно желает видеть на моей голове. Парикмахер, не помня себя от радости, приступил к делу. Спустя некоторое время, после того как мои волосы были уложены в неведомую по красоте фантазию с непонятной перламутровой загогулиной сбоку, меня можно было смело фотографировать для обложки импортного довоенного глянца.
Когда мы остались одни, Сталин отправил меня переодеваться, после этого заставил встать посреди комнаты, а сам сел на диван.
– Хорошо выглядишь, – сказал он, вдоволь налюбовавшись. – Сядь, отдохни. Скоро поедем. А пока можешь на документы свои посмотреть.
После того, как я аккуратно, чтобы не помять платье, расположилась рядом, он протянул мне паспорт:
– Ну что ж, Елена Григорьевна Санарова. Поздравляю вас. Вы снова стали гражданкой Советского Союза!
От нахлынувшего приступа ностальгии я чуть не расплакалась:
– Спасибо. Ну, хоть в 1937 году это произошло. Про 2010-й я уж молчу. Там мне это точно не светит…
Углубившись в изучение своих паспортных данных, я выяснила, что родилась в Москве в 1898 году. От собственной древности мне стало не по себе. Значит, меня родили еще при Николае Втором. Потрясающе! Впрочем… Почему он решил сохранить мне мой реальный возраст?
– Ну, ты мог бы меня и помоложе сделать, – сказала я, прикидывая, на сколько лет могу выглядеть. – Написал бы, что мне тридцать три. По-моему, это было бы прекрасно!
– И был бы я тебя старше на четверть века. Кому это надо? – Он вытащил из пачки папиросу. – Достаточно того, что по факту ты меня больше чем на девяносто лет моложе. Это вообще трудно себе представить…
Пока он курил, мне пришло в голову, что я совершенно не представляю, где и как именно будет происходить наше историческое бракосочетание. Призадумавшись, я спросила:
– Скажи, а мы вот сейчас поедем в какой-то ЗАГС… И что… Там, наверное, уже весь район оцепили, никого никуда не пускают, прибыл почетный караул, а нас будет сопровождать кортеж?
Он усмехнулся:
– Это в твоем времени у нас бы кортежи с караулами были. А здесь, я думаю, не тот повод, чтобы в город войска вводить. И вообще, это должно быть предельно просто. Без чуждой стране империалистической помпезности.
– То есть кольца у нас будут выкованы из медного пятака? Правильно я понимаю?
– Какого пятака? Что ты городишь чушь какую-то? – Он затушил папиросу. – Золотые кольца будут. Хотя у нас без этого многие обходятся. Но я решил, что так будет более правильно. А что еще за пятак?
– Ну как у Ленина с Крупской, – рассмеялась я. – Или это легенда, что у них обручальные кольца из медной монеты были сделаны?
