Зверинец в моей квартире
Конечно, зверинцу место на природе, а не в городской квартире, и когда-нибудь я заимею дом на природе и переселюсь в него со своими зверятами. И у меня будет свой зоопарк. Этот зоопарк я представляю достаточно зримо: бревенчатый сруб под раскидистыми деревьями и вокруг на участке много кустарников, и среди них — навесы, домишки и мои разгуливающие зверята.
И что странно — я вижу всех своих зверят: и тех, с которыми живу сейчас, и тех, которые у меня были когда-то, и даже тех, которые, возможно, еще будут. А пока мы неплохо уживаемся и в квартире. Мы — это пес Миф и кот Паша, два ежа — Остик и Ростик, белка Рыжик, ворона Кузя, крольчиха Машка и я.
Мы жили вдвоем с Мифом, но однажды я подобрал в лесу раненого бельчонка. Принес домой, выходил, и мы стали жить втроем.
Потом я приютил бездомного кота, которого голубятники поклялись убить будто бы за то, что он съел какого-то голубя-монаха. В квартире Паше больше всего нравится телевизор. Но не передачи, а сам теплый корпус телевизора. Он любит на нем полежать, при этом сбивает накидку, чтобы расположиться с комфортом.
Еще Паша любит «летать». Из форточки прыгает на дерево, с дерева на карниз каморки уборщицы, с карниза на землю. «Полетает», снова подходит к двери и мяукает.
Похоже, Пашины родители были потомственными помойщиками — его так и тянет к ведрам, которые выносит уборщица. Можно подумать — ходит голодный. Конечно, особых деликатесов я не развожу — варю нам на всех большую кастрюлю каши с мясом. Короче, мы питаемся неплохо, просто Паше обязательно надо самому найти что-нибудь этакое, какой-нибудь селедочный хвост.
Как-то летом с соседнего дерева в мое открытое окно влетела ворона и неуклюже плюхнулась на стол. Смотрю — у нее перебито крыло. Видимо, еще раньше, с дерева, она видела, как я лечил Рыжика, — у ворон острое зрение. И прилетела, чтобы я и ей помог.
Миф с Пашей хотели сразу прогнать ворону, но она улетела только после того, как я заклеил пластырем ее крыло. А на следующий день прилетела снова и как ни в чем не бывало стала разгуливать на моем столе: перебирать карандаши, ластики, скрепки.
Так и повадилась прилетать каждый день. Все мы к ней как-то привыкли и не удивились когда на зиму она вообще перебралась в квартиру.
Кузя любит всякие блестящие штучки. То и дело с улицы приносит осколки стекол, фольгу, пуговицы, бусины. На моем столе целая гора этих «драгоценностей». И монет около рубля. Если так будет продолжаться, скоро я стану сказочно богат и наконец куплю дом на природе.
Но случается, Кузя таскает перстни и обручальные кольца — наверняка, залетает в комнаты. Тогда мне приходится расклеивать объявления о «находках».
А однажды во дворе я увидел: Кузя тащит за хвост попугая. И где его нашла? Попугай верещит, а Кузя знай себе его тянет и все пытается с ним взлететь. Я еле отбил у нее птаху. Попугай отряхнулся и полетел к соседнему дому. Кузя хотела было ринуться вдогонку, но я успел ее схватить.
Кузя умная: в отличие от своих сородичей, она сообразила, что бабочек можно и не ловить, а просто выклевывать из радиаторов машин, куда они попадают. Обычно Кузя дремлет на форточке, но стоит к дому подъехать машине, как она срывается вниз. Ходит перед машиной, высматривает лакомство. Сразу не клюет, ждет, когда радиатор остынет.
Кузя талантливая: она умеет лаять, как Миф, мяукать, как Паша, и «укать», как Рыжик. Она повторяет некоторые мои слова и подпевает певцам, выступающим по телевизору.
В нашем доме живет третьеклассник Дима, такой же любитель животных, как я. На лето Диму отправляют в деревню к бабушке. Однажды, вернувшись из деревни, Дима принес мне крольчиху.
— Вот, — говорит, — возьмите в ваш зверинец.
— Дима! — говорю. — Ты же знаешь, у меня уже много животных, и крольчиху я взять никак не могу.
— Она необычная крольчиха, — говорит Дима. — Она умная. Представляете, в деревне живет один дядька. Он разводит кроликов и шьет из них шапки. Красивые такие кролики. Я им рвал молочай… Однажды я подкрался к загону и выпустил их всех. А там рядом лес. Я пригнал кроликов в лес. Там они стали есть траву. Я подумал, что спас их, а они, дурачки, вечером взяли и вернулись в загон. А эта крольчиха не вернулась. Она умная. Она стала жить на опушке. Я ей молочай приносил… Но бабушка сказала: «Зимой она погибнет, потому что не приучена жить в лесу».
— Да, верно, — согласился я. — Но почему ты не оставишь ее у себя?
— Мамка не разрешает… Вы возьмите дня на два. Я кого-нибудь из ребят уговорю взять насовсем. А если ребята не возьмут, отвезу ее на птичий рынок в воскресенье.
Несколько дней прожила у нас крольчиха. Мифу и Паше она сразу понравилась. Спокойно хрустает себе морковку. Съест, умывает мордочку лапами, разглаживает уши. Не трогает чужие игрушки, как Рыжик, и не прыгает по столу, как Кузя. И вот смотрю, как-то вечером Миф с Пашей спят в обнимку, а к спине Мифа прижалась… крольчиха. Тоже спит. Спит на спине, вытянув длинные задние лапы. И я подумал: «Пусть останется. Ведь я уже приручил ее, а, как известно, мы все в ответе за тех, кого приручили».
А на день рождения приятели подарили мне двух ежей, сказали, что в зверинце их явно не хватает, и пообещали для полной коллекции подарить крокодила. Но пока не достали.
Вот так и получился мой зверинец.
Я сильно привязался к своим питомцам. Теперь мне даже странно, как я мог жить без них. Они отвечают мне преданностью и любовью. И главное, они любят меня всегда, независимо от моего настроения, независимо от моих неудач и успехов. Конечно, с ними хлопотно, но радости они дают гораздо больше. Когда мне грустновато, они утешают и взбадривают меня. Когда мне весело, они радуются так, что устраивают настоящее цирковое представление.
Квартира у меня обычная, размерами не отличается, но места нам хватает, и мы живем дружно. Случаются и размолвки, не без этого. Бывает, Рыжик заиграется и порвет занавески на окнах, или Ростик опрокинет миску с водой, или Кузя устроит кавардак на моем столе. Тогда я отчитываю шалунов за проделки, а Миф, как мой помощник и старожил в квартире, всячески поддерживает меня. Грозно смотрит на Рыжика, или бурчит на Ростика, или гавкает на Кузю — смотря кто провинился. Это он делает с невероятной готовностью и, по-моему, втайне доволен, что я кого-нибудь ругаю, ведь потом обязательно его похвалю:
— А ты, Миф, молодец! — скажу.
И мой верный помощник закрутится, расплывется в улыбке, прекрасно понимая, что он-то отличается примерным поведением.
По вечерам, ожидая меня с работы, «братья меньшие» сидят у окна и всматриваются в тропу от автобусной остановки. Первым меня замечает Кузя. Она издает радостный клич, и все несутся к двери, и прислушиваются к шагам в коридоре, и нетерпеливо топчутся, поскуливают, повизгивают, посапывают. Я открываю дверь, и они бросаются ко мне, и каждый пытается меня лизнуть, потеребить за руки, потереться о ноги.
Некоторые соседи считают, что в моем доме не все в порядке. А я считаю, что у них не все в порядке. У меня вдоль стен коробки-домики, кадка с фикусом, на окнах — цветники. Летом по квартире летают бабочки и запах от цветов, как на лугу. А у соседей все завешано коврами, заставлено шкафами с хрусталем. У них всего лишь удобная красота, а у меня — живой многоликий мир. В их квартирах чистота и покой, а у меня по квартире разбросаны игрушки, бумажные шарики, палочки; с утра до вечера гомон, возня, урчание — играют мои зверята.
В дождь у лесника
— О-о! Это кто же к нам пожаловал?! Юные грибники! Ну здравствуйте, ребята, здравствуйте!
