обязательно сделаю это. И не важно, поможешь ты мне сейчас в этом или нет. Если не поможешь, я не обижусь. Не получится с Артюховым, я выйду на его начальника. Я сломаю эту стену и добьюсь своего. Ты же знаешь, если я чего-то захотел, я обязательно добьюсь!
– Знаю. И я хочу помогать тебе. Но это так низко – ложиться с кем-то в постель... И грязно, – уже близкая к полному смирению, со вздохом сожаления сказала Наташа.
И стыдливо опустила глаза.
– Низко и грязно – это когда изменяют. А ты не изменяешь. Напротив, ты доказываешь свою преданность...
– Но мне с ним противно.
– А со мной?
– Издеваешься?
– Я бы мог тебя разогреть.
Он привлек Наташу к себе, уложил на родительскую кровать, целуя ее в губы. Возбуждалась она быстро и горячо, а остывала медленно. На это и был расчет.
Сам Алекс не очень жаловал секс. Честно говоря, бизнес возбуждал его больше. И сейчас он даже рад был тому, что им не пришлось расшатывать кровать. Он всего лишь разгорячил Наташу и в таком состоянии отвел ее к столу. Правда, на Бориса Федоровича она старалась не смотреть. И опускала голову, когда он обращался к ней. Впрочем, ему вовсе не нужно было раскручивать ее на любовь. Алекс дал ему понять, что Наташа готова на все, и от него требуется только одно – не перебрать с коньяком.
Зато Наташа не стала ограничивать себя в спиртном. И к вечеру едва стояла на ногах. Надежда Гавриловна почти не пила, но спать захотела раньше всех.
Алекс отвел ее в комнату на втором этаже, вернулся за стол, а минут через пятнадцать Артюхов снова послал его к ней, посмотреть, как она там себя чувствует. Надежда Гавриловна не просто спала, она храпела, как солдат в казарме.
Он вернулся к столу, чтобы сообщить об этом, но Бориса Федоровича и Наташи за столом уже не было. Он их нашел в гостевой комнате на первом этаже. Судя по тому, с какой амплитудой сотрясалась кровать, за дело они взялись без всяких прелюдий. Но как бы то ни было, Борис Федорович остался доволен. А утром он дал понять, что Алекс может рассчитывать на его помощь.
Глава 9
Семен с трудом увернулся от ноги, но еще не успел сгруппироваться, как чей-то тяжеленный и железобетонной прочности кулак врезался ему в переносицу. В голове будто вспыхнул салют, и земля вдруг резко поменялась местами с небом. Сознания Семен не потерял, но из глубокого нокдауна выбрался с трудом.
А когда он стал подниматься с земли, кто-то ударил его ногой в челюсть. И снова ему пришлось пересиливать себя, чтобы встать на ноги. А ведь можно было выйти из игры, для этого достаточно было симулировать беспамятство. Вокруг шум, крики, стоны, звон железа, хруст костей, шлепки от ударов. Человек пятьдесят с одной стороны, примерно столько же с другой. Земля гудит под их тяжестью, пыль столбом. Пролитая кровь свертывает сухую грязь в комки, а выбитые зубы просто исчезают в ней.
На земле уже много неподвижных тел, есть и покойники. Потому что в ход шли не только кулаки, но и заточки – хоть и нечасто, но все-таки. И ничего страшного, если Семен будет лежать пластом.
Незачем ему сейчас геройствовать. Ведь он всего лишь помогает люберецким разбираться с долгопрудненскими. У них там своя правда, пусть они ее и отстаивают. А его дело сторона...
Но как ни уговаривал себя Семен, лежать на земле он не остался. Переждал момент, чтобы оклематься, и резко поднялся на ноги. Тут же на него набросился качок с плечами, как у Шварценеггера. При нем не было железа, но его кулак сам по себе как кувалда. И от сокрушительного удара Семена спасла только его увертливость. В ответ он тоже ударил, в челюсть, причем довольно удачно, но пробить качка не смог. Тот легко устоял на ногах и тут же ударил кулаком с размаха. Семен поднырнул под руку, рубанул кулаком в печень, но качку хоть бы хны. Тем не менее он не унывал и продолжал работать руками, в азарте боя не замечая ответных ударов. А эти удары слабели, защита становилась все мягче, и в конце концов качок поплыл. Тогда Семен и смог провести нокаутирующий удар, который сбил противника с ног.
А добил качка подоспевший Харитон. Ударил его ногой в лицо, затем в живот. И никто не мог ему помешать, потому что толпа долгопрудненских уже пятилась.
Семен переключился с одного качка на другого, тут же к нему снова присоединился Харитон. И только они сбили его с ног, как вражеская волна хлынула назад. Поверженные бойцы из тех, что могли двигаться и соображать, потянулись за своими. Арбат дал отбой, но не все его бойцы остановились. Некоторые со злости стали добивать отступающих, но, лишенные поддержки, быстро остановились.
Мелкими группками долгопрудненские рассеялись по пустырю и скоро скрылись за коробками высотных домов. Осталась только небольшая толпа, она маячила в отдалении, ожидая, когда люберецкие уйдут. Тогда можно будет забрать своих покойников и тех, кто не мог ходить без посторонней помощи.
Трупов у люберецких было двое, и у волынских один. Леша Савицкий лежал на боку, а из груди торчал острозаточенный металлический штырь.
– Вот уроды! – заметив это, взвыл Кит.
Семен опустил голову. Это он позволил Арбату втянуть своих пацанов в эту авантюру. Не было бы этой драки, если бы не он со своей с ним договоренностью. И он в ответе за смерть Лехи.
– Что у вас тут такое? – спросил подоспевший Арбат.
Ему хорошо досталось. Из-под волос на лоб стекала кровь, щека порвана кастетом, но улыбка до ушей. Это его пьянило чувство победы.
– Жмур? Ничего, бывает... Спасибо вам, пацаны, выручили! Если вдруг что, можете рассчитывать на нас... Ну, все, давайте разбегаться!
Люберецкие ушли в одну сторону, волынские – в другую. И Лешу Савицкого вынесли «на щите». Труп загрузили в «копейку», рядом с ним усадили Шпака, который до сих пор не мог оклематься после убойного удара по голове. Кит сел за руль, Семен устроился рядом. Остальные отправились домой своим ходом.
– Что с Лешкой будем делать? – угрюмо спросил Кит.
– Хоронить.
– Да это понятно... Обидно, такой пацан был – и все, нет его... Хорошо, если Шпак оклемается... Шпак, ты как там?
– У-у, – нечленораздельно отозвался парень.
Хреново ему. Глаза синус на косинус, рот перекошен, на уголках губ скапливается слюна.
– Ну, хоть слышит, и то хорошо... В больницу его отвезем. А труп куда?
– Куда, куда... В морг!
– А что скажем?
– Да так и скажем, что по пустырю гуляли, а тут вдруг толпа навалилась. Кто такие, не знаем, кто убил, не в курсе. Пацанов много, все подтвердят...
– По судам затаскают.
– А что делать? В лесу мы его закопать не можем. Лешку достойно похоронить надо, чтобы цветы, музыка... Гроб дорогой закажем, весь поселок на процессию выведем... А мусоров бояться не надо. Они хоть и уроды, но с ними работать надо. Присматриваться к ним следует, подмечать, кого нужно прикормить, а кого послать подальше. Мало ли, вдруг с коньяком влетим...
– Да, наломали дров. И с водкой этой, и с дракой. Там с ментами проблемы, здесь... И с трупом что делать?
– Шпак, ты как там? – спросил Семен.
– Ы-ы...
– Ты ничего не слышал.
– А-а...
– Ты, Кит, пургу сейчас нес. Но никто тебя не слышал.
– Пургу?!
– Может, я и заварил эту кашу, но ты хлебаешь ее в полную харю. Тебе и центр хозрасчетный нужен, и с люберами ты хочешь корешиться, и деньги со спирта тебе тоже нужны. Но ты как бы не при делах. Типа, я все замутил, а ты белый и пушистый...
