Гость рассказал великому писателю о поисках Беловодья.
Вся эта история полностью еще не восстановлена. Надо отыскать редчайшую книжечку В. Д. Максимычева, документы того времени и, объединив их с книгой Г. Т. Хохлова, издать эти свидетельства давних связей русского народа с народами Востока.
ПОХОД В. Ф. НОВИЦКОГО
Подполковник Василий Федорович Новицкий (1869–1929) по поручению Русского географического общества совершил поход из Индии в Ферганскую область в Русском Туркестане. Этому походу предшествовала поездка Новицкого на Восток. Он выехал из Одессы в Константинополь, посетил Египет и оттуда проехал в Индию. Путешественник побывал в Калькутте, Симле и других городах, провел некоторое время в Западных Гималаях, осмотрел Северный Пенджаб.
1898 год застал В. Ф. Новицкого на пути к реке Джелам, которая разделяла Пенджаб и Кашмир. На берегах Джелама бывал в древности Александр Македонский со своими войсками.
Новицкий поднимался на лодке вверх по этой реке. Впереди были видны снежные вершины Кашмирских гор. Джелам протекала через Булар — самое большое озеро Кашмира, и Новицкий тщательно исследовал этот обширный горный водоем.
Вскоре путешественник достиг города Солнца — Сринагара, как называлась столица Кашмира. Узкие грязные улицы, но наряду с ними — великолепный дворец раджи и «плавающие» сады на озере Даль в окрестностях города, монетный двор, мастерские, где вырабатывались знаменитые кашмирские шали, — вот чем славился тогда этот город. Сринагар имел значительное население — около 100 тысяч человек. Город Солнца жил торговлей с Индией и Тибетом, продажей чеканной посуды, шерстяных шалей. Здесь В. Ф. Новицкий увидел русские самовары с маркой Тулы и вскоре убедился, что их можно встретить во всем Кашмире, так же как и русское их название.
Дальше путь шел вверх по течению реки Синда, по берегам которой росли исполинские чинары. Затем В. Ф. Новицкий собрал караван и, следуя большей частью пешком, двинулся через горы. Он вел путевой дневник, собирал образцы растений и горных пород. С высоты перевала Зоджила ему открылась новая горная страна. Это был Ладакх — одна из самых высокогорных областей земного шара, населенных человеком.
Ладакх был западным краем Тибетского нагорья, горы его высились над верховьями реки Инда. Здесь был удивительно чистый и прозрачный воздух. Жители Ладакха разводили пшеницу на высотах до 12 тысяч футов.
Новицкому запомнились некоторые обычаи ладакхцев. Горцы носили черные козлиные шкуры, которые служили не одеждой, а скорее украшением. Мужчины занимались прядением шерстяных нитей и почти не расставались с веретенами. Быстроногие гонцы, доставлявшие почту в Индию, шли по горным тропам с посохами, украшенными звонкими бубенчиками.
Древние ваятели оставили здесь образцы своего мастерства. Возле селения Мульбек русский путешественник видел исполинское изображение Будды, высеченное в скале.
Наконец караван В. Ф. Новицкого достиг берега заветного Инда. Знаменитая река катила свои быстрые и мутные волны сквозь жаркие, нагретые солнцем скалы.
Побывав в городе Лее, столице Ладакха, Новицкий направился к перевалу Кардунг, и его взору открылись равнины Кашгарии.
От Кардунга начиналась самая трудная часть пути. Перед путешественником простиралось и дикое Каракорумское нагорье, отделяющее области Индии от Восточного Туркестана. Вереница трупов павших животных, конские черепа, скелеты яков указывали, как вехи, путь караванов от перевала Кардунг до самой реки Хотан-Дарья.
Караван продвигался по местности, высота которой достигала наибольших высот Кавказа или Альп. Сверкали вечные снега, светились причудливые горные ледники. Горы Акташ вздымались на высоту 24 тысячи футов. На Каракорумском перевале Новицкий увидел одинокую могилу. В ней лежал некий Дальглей, тайный английский «наблюдатель» в Кашгаре, доносивший британскому правительству о связях русских с Западным Китаем. Дальглей однажды подрался с каким-то афганцем, сопровождавшим англичанина во время его поездок по «торговым» делам. Взмах афганского кинжала решил судьбу английского шпиона, и его тело было похоронено на Каракоруме.
Вскоре Новицкий достиг истоков реки, которая известна под названием Яркенда и Тарима. Путь по берегу реки Хотан был очень трудным. Новицкому часто приходилось разбирать речные валуны, выкладывать из камня дорогу, заваливать камнями глубокие рытвины.
Вдали уже зеленели благодатные оазисы Кашгара. Навстречу Новицкому первыми выехали на верховых конях туркестанские купцы — русские подданные, торговавшие в Западном Китае. Так было в городах Кагарлыке, Яркенде, Кашгаре.
В Яркенде купцы из Русского Туркестана имели издавна свое торговое подворье — «Андижанский караван-сарай», где маргеланские караванбаши встречались с торговыми людьми Индии. На городских рынках Кашгара в изобилии встречались самовары, тульские пряники, павловские ножи, сахар, леденцы, ткани, обувь и прочие русские товары.
В городе Кашгаре В. Ф. Новицкий был тепло встречен русскими людьми. Там жил известный русский консул в Западном Китае — Н. Ф. Петровский, прекрасный знаток стран Центральной Азии. При консульстве находилась полусотня казаков, жили сотрудники консула. «Русский дом» в Кашгаре, приветливо встретивший Новицкого, заботливо помог ему достигнуть границ родины.
Наконец караван Новицкого вступил в пограничное укрепление Иркештам, а оттуда вышел в город Ош.
На этом было закончено трудное путешествие из Индии в Ферганскую область Русского Туркестана.
Отважный русский путешественник в сопровождении двух тибетцев-проводников прошел несколько высокогорных стран, в том числе окраину Западного Тибета.
В пути В. Ф. Новицкий исправлял европейские карты пройденных им горных областей, вел метеорологические исследования, наблюдал жизнь народов и племен, собирал коллекции растений я горных пород Кашмира, Ладакха и Кашгарии.
Впоследствии Русское географическое общество издало книгу В. Ф. Новицкого о его походе в страну горных ледников.
ДНЕВНИК ГОНБОЧЖАБА ЦЫБИКОВА
Не веря своим глазам, с большим волнением я взял в руки маленький томик в черном клеенчатом переплете, по формату похожий на книжки малой серии «Библиотеки поэта».
Первая страница была испещрена какими-то знаками, понятными только былому владельцу томика, а вторая занята четкими, прекрасно начертанными строками тибетского текста. За листками, исписанными простым фаберовским карандашом, начались записи, выполненные черной китайской тушью, не поблекшей даже за полстолетия.
Не выцвели также и краски на богато вышитом тибетском седельном чепраке, расстеленном в комнате, где я сижу. Так же, как и пятьдесят лет назад, погружен в раздумье позолоченный идол Цзонхавы, проделавший путь от лиловых высот Тибета до забайкальской Агинской степи.
«…30 сентября 1955 года, Урдо-Ага. Начато изучение подлинника тибетского дневника Г. Ц. Цыбикова», — записал я в этот памятный день.
Оживала история удивительных странствий Гонбочжаба Цыбикова (1873–1930) по заоблачным дорогам Страны Джу, как называли тогда агинские буряты Тибет.
Книжка в клеенчатом переплете хранилась в Урдо-Аге, в доме Цыбикова, у вдовы исследователя,
