Игнатий Милованов посетил, исследовал и нанес на карту брошенный даурами городок Айгун, стоявший в то время еще на левом берегу Амура. Известно, что вместе с Миловановым на Амуре трудился Сенотрусов. По-видимому, это был тот самый Никифор Сенотрусов, который заводил богатые хлебные пашни «в Даурах, по Уюрге речке». Есть сведения, что Сенотрусову в 1681 году удалось достичь Восточного океана и осмотреть морские побережья против острова Сахалина.
В 1684 году Игнатий Милованов работал на землях Нерчинского воеводства, отыскивая пашенные угодья «в низ и в верх по Шилке и по Нерче по Уюрге рекам». Любопытно, что, настаивая на освоении новых земель, он заботился, чтобы от этого не было «никакой тесноты» кочевым ясачным людям. Что же касается Василия Милованова, ходившего вместе с родственником или однофамильцем Игнатием в Пекин в 1670 году, то о нем известно следующее. Спустя 12 лет после поездки ко двору императора Кан-си Василий Милованов, отправившись из Аргунского острога, исследовал древние серебряные копи на речке Тузячи. Он проявил себя здесь незаурядным рудознатцем и исследователем, основательно изучив вместе с нерчинским служилым Григорием Лоншаковым найденные ими 20 старинных плавилен. Так выполнялся московский указ 1681 года.
СКАЗАНИЕ ГАВРИЛЫ ФЛОРОВА
На моем столе лежит список редкого исторического памятника. Он был включен в сборник, написанный на голубоватой бумаге начала XIX века. Сборник содержит повести о походе Стефана Батория на Псков, сказание о «прихождении свейского короля Густава Адольфа» к стенам Пскова, жизнеописание Евфросина Псковского, ходившего в XV веке в Царьград…
Сборник объединяет собою 30 разнообразных сказаний, древних жизнеописаний и других произведений. Все они относятся к истории Пскова и Псковской земли. И лишь одно сказание переносит нас в XVII век, на берега Амура, к стенам славной русской крепости Албазин. Понятно, с каким вниманием я просматривал собранные мною свидетельства о событиях в странах и областях, тяготевших к Великому океану. За много лет работы над историей подвигов русских землепроходцев мне еще никогда не приходилось встречать сведений о сибирских или дальневосточных походах и странствиях псковичей. Псковичи всегда недреманным оком следили за Ливонией, обращая свои взоры на запад. Поэтому участие псковичей в походах на северо-восток в истории до сих пор не прослеживалось. Чем же замечателен сибирский исторический памятник, открытый в Пскове? Уже первые строки сразу напоминают известные «скаски» старинных служилых людей в Сибири: «Лета 7198 (1689 г. —
Далее говорится, что Флоров и Тушов ходили для соболиного промысла и сбора ясака по Амуру и Уде и «по иным посторонним рекам». От отряда Флорова отделилась «станица» в 12 человек, в числе которых был какой-то Васька. К этим людям явились «со стороны» два всадника на белых конях, закованные в броню, вооруженные луками и мечами. Всадники спрашивали албазинцев, на что они хотят употребить самых добрых из добытых соболей. Албазинцы ответили, что они дали обет отдать лучшие соболиные шкуры в крепостную церковь и дар свой посвятить псковским «чудотворцам Всеволоду и Доманту». Тогда неизвестные всадники и объявили себя «псковскими чудотворцами», которых так почитали албазинские землепроходцы.
Ганка Флоров и Митька Тушов под видом «предсказаний», сообщенных им «чудотворцами», так сказать, задним числом излагали вполне достоверную историю обороны Албазина русскими людьми от несметной силы богдыханских войск…
Но кто же такой «Ганка», или «Гаврилка», Флоров — автор фантастического на первый взгляд сказания?
Он упоминается под 1683 годом в числе видных служилых русской крепости Албазин на Амуре. Есть известие, что в 1677 году Флоров даже замещал начальника Албазина.
Албазин, основанный еще во время знаменитых походов Ерофея Хабарова, был оплотом русского владычества в Даурии. Богдыхан Кан-си хотел любой ценой разгромить Албазин, и не зря военные советники из ордена иезуитов, жившие тогда в Пекине, лили пушки, изготовляли европейское оружие для китайцев. Войска богдыхана не раз угрожали крепости, но горсть отважных русских людей бесстрашно отстаивала амурскую твердыню.
В то же время Москва предписывала сибирским воеводам разведывать «про Китайское и про Индейское и про Никанскос царства, и про городы, и про золотую руду, и про серебро, и про жемчуг…». В 1681 году нерчинский воевода приказал отряду албазинцев идти по Амуру до Восточного океана для подробного исследования его берегов. Именно тогда албазиицы основали Удский острог к северо-западу от устья Амура. Там жило тогда около ста русских людей. В их числе был и Гаврила Флоров.
Из «Повести» видно, что Флоров был в какой-то ссоре с нерчинский воеводой Федором Воейковым. Летом 1683 года большой отряд албазинцев под начальством Флорова вышел из подчинения воеводе и, «не спросясь», отправился вниз по Амуру, а затем на реку Амгунь, на притоке которой было поставлено первое русское зимовье.
Вольница Гаврилы Флорова встретила в пути отряд служилых людей из Тугурского острога, тоже недовольных своим начальником И. Аксентьевым. Тугурским «беглым» отрядом предводительствовал Дмитрий Мокрошубов. Гаврила Флоров после совещания с тугурскими беглецами решил сообща с ними пойти для расправы с ненавистным Аксентьевым. Сведя счеты с приказчиком, албазинская вольница вернулась на Амгунь, но здесь столкнулась с отрядами «богдойского царя». В сражениях с китайцами были убиты одиннадцать албазинцев и тугурцев, а в их числе — Дмитрий Мокрошубов. Оказалось, что китайцы уже подступили под Албазин… Тогда Флоров забыл все распри и решил «виниться» перед якутским воеводой. Совершив часть пути Охотским морем на лодках, он пробился к родным местам. В Якутске Флоров, видимо, получил прощение и вновь пошел на Амур.
Между тем Албазин в 1685 году пережил первую осаду войсками богдыхана. Летом на Амуре показались китайские корабли, с суши на острог надвигались конники, пехота и артиллерия. Китайцы метали с особых станков на Албазин какие-то «огневые стрелы» и смогли разбить башни и стены Албазина. Воинской силы у китайцев было в десять раз больше, чем у защитников острога, к тому же строевых бойцов в Албазине насчитывалось лишь 111 человек, остальные были крестьяне и промышленные люди. Острог пал, и часть пленных русских была уведена в Пекин, где ей суждено было остаться навсегда. Но китайцы торжествовали недолго. В следующем, 1686 году русский флаг вновь развевался над кровлями Албазина, и Алексей Толбузин, а вслед за ним А. Бейтон снова отбивали одну за другой атаки китайских войск. В 1687 году отряды богдыхана были вынуждены прекратить осаду Албазина.
Об этих-то событиях в Албазине и было рассказано в старинной сибирской повести о «чуде» 1683 года, свидетелем которого якобы были люди Гаврилы Флорова. Вероятно, для того, чтобы оправдать свой самовольный поход с ватагой «воровских» людей, Гаврила Флоров и сочинил повесть в духе сказаний «вдохновенных бродяг» XVII века. Он уверял, что псковские «чудотворцы» еще раньше предсказали ему албазинские события.
«…Приидут де к ним под град китайские люди и албазинцы де град сдадут и после де того приидут русские люди и город засядут. И паки приидут китайцы и будут ко граду приступы и бои великие и на тех боях будем мы в помощь русским людям… А града китайцы не возьмут», — читаем мы в этом сказании об Албазине.
Далее следует короткое описание первой и второй осады Албазина, упоминаются «приступы великие» и рукопашные бои. Согласно воззрениям своего времени Гаврила Флоров уверяет, что Албазин выдержал осаду благодаря особому покровительству псковских «святых» — Всеволода и Довмонта. Любопытно указание на то, что в Албазине существовал культ этих «чудотворцев». Следовательно, можно предположить, что сам Флоров и часть его спутников по походам были псковитянами.
Сборник, в котором помещена албазинская повесть, имел своими основными источниками две рукописи конца XVIII века. С этих рукописей и был сделан список 1800–1810 годов. Не позднее 1845 года
