Другая хронология катастрофы 1941. Падение 'сталинских соколов'

количества исправных бомбардировщиков. Уровень потерь высокий, но для воздушных сражений Второй мировой войны отнюдь не рекордный. Скорее всего, потери могли бы быть гораздо меньшими, если бы действия бомбардировщиков были обеспечены надёжным истребительным прикрытием (по меньшей мере 25 из 37 потерянных СБ и Ар-2 были сбиты истребителями противника).

Где же была и что делала в тот день весьма многочисленная (не менее 530 исправных истребителей, т.е. в среднем 1,5 истребителя на 1 бомбардировщик) истребительная авиация Северо-Западного фронта? Версию о том, что «истребители были втянуты в ожесточённые воздушные бои над аэродромами и поэтому не смогли прикрыть действия своих бомбардировщиков», придётся отбросить сразу же – 22 июня 1941 г. 1-й Воздушный флот Люфтваффе понёс самые малые (в сравнении с другими участками Восточного фронта) потери, всего безвозвратно был потерян 1 (один) истребитель и 2 (два) бомбардировщика. Даже с учётом того, что ещё 2 истребителя и 3 бомбардировщика 1-го В.ф. были повреждены (повреждения менее 60% по немецкой системе учёта) и по меньшей мере два Me-109 из состава группы III/JG-53 (2-й Воздушный флот) были сбиты в воздушных боях над Литвой, говорить про «ожесточённые воздушные бои» с участием пяти сотен краснозвёздных истребителей не приходится…

8-я САД

Главной ударной силой истребительной авиации Северо-Западного фронта должна была стать 8-я САД. Эта дивизия, хотя и называлась «смешанной», состояла из четырёх истребительных полков («старые» кадровые 15-й ИАП и 31-й ИАП, новые формирующиеся 236-й и 240-й) и одного штурмового авиаполка (61-й ШАП), по полной штатной норме вооружённого истребителями И-153 (причём самых последних заводских серий). 15-й ИАП (один из старейших в ВВС СССР) в полном составе участвовал в «зимней войне» против Финляндии, многие лётчики полка имели боевой опыт войны в Испании и Китае; 15-й и 31-й полки в числе самых первых (ещё в январе 1941 г.) начали перевооружение на новые «миги»[5]. Даже не принимая во внимание два формирующихся полка, не учитывая множество устаревших И-15, загромождавших аэродромы 8-й САД, на вооружении дивизии было 100 «мигов», 76 «чаек» и 25 «ишаков» (и это по самым минимальным оценкам, во многих документах и исследованиях приводятся большие цифры). Было на чём воевать, было и кому воевать – в дивизии числилось от 130 до 160 лётчиков (по отчётам и сводкам штабов полков, дивизии и ВВС фронта).

Дивизия развёртывалась в центре боевого порядка ВВС фронта (в полосе Каунас, Кармелава, Кейданы), на примерно равном расстоянии от двух основных точек приложения усилий бомбардировочной авиации СЗФ – районов Тильзит и Сувалки, причём расстояние это не превышало 150 км, что теоретически позволяло любому истребителю сопровождать бомбардировщики на всём протяжении маршрута до цели. Практически же соответствующие приказы поступили в 15-й ИАП и 31-й ИАП не позднее 11 часов утра 22 июня. Однако ничего, предусмотренного приказами, да и всеми предвоенными наставлениями, не произошло, и бомбардировщики Северо-Западного фронта остались без прикрытия.

Сразу же отмечу, что простыми способами – взять документы соответствующих штабов и прочитать – выяснить реальные причины и обстоятельства разгрома 8-й САД не удаётся.

Оперативная сводка штаба 8-й САД с номером «один» появляется лишь в 10 часов вечера… 25 июня! (73) Приказ командира 8-й САД с номером 01 датирован 26 (двадцать шестого) июня и имеет весьма красноречивое название: «О мероприятиях по сбору, восстановлению и сколачиванию частей 8 АД – приведении их в боеспособное состояние». В качестве одного из таких «мероприятий» полковник Гущин требует «жесточайше вести борьбу с непроверенными слухами, влекущими панику, вплоть до применения оружия». (74)

Правды ради надо отметить, что есть ещё Боевое распоряжение (б/н) командира 8-й САД, подписанное в 23.30 25 июня. (75) Если верить документу, штаб 8-й САД находился к тому времени на аэродроме Платоне (165 км к северу от места довоенной дислокации в г. Каунас). Первая из имеющихся (б/н, но с Исх. № 01) оперативных сводок штаба 31-го ИАП составлена в 17.00 26 июня, и к этому моменту полк уже перебазировался на аэродром Рига. (76) Боевых документов за 22, 23, 24 июня мне обнаружить не удалось.

Информационный вакуум с неизбежностью заполняется, заполняется домыслами, а домыслы послушно воспроизводят привычные штампы советского агитпропа: «Всё было ненадёжное, неисправное и поломанное, а история отпустила нам мало времени». Так, в уже далёком 1994 г. Игорь Гуляс опубликовал большую статью под названием «Победы советских лётчиков первого дня войны». (77) Статья представляла собой весьма подробную и добротную компиляцию журнальных статей и мемуаров советской эпохи и на тот момент могла считаться одной из лучших в своём роде; в последующие годы работу И. Гуляса нещадно цитировали и переписывали, не всегда – с кавычками и указанием автора. По поводу боевых действий 31-го ИАП там было сказано следующее: «31-м ИАП командовал Путивко, полк имел 37 «мигов», но 24 из них в то утро оказались не исправны. Очевидно, это и стало причиной того, что командир полка в одиночку вёл бой против 6 – 7 самолётов противника».

Единственное, что тут бесспорно соответствует реальности, – это фамилия командира полка. 31-м ИАП действительно командовал майор П. И. Путивко (ветеран воздушных боёв в Испании, награждён двумя орденами Красного Знамени). Удивления достойна уже странная арифметика, в рамках которой 37 – 24 = 1 (на этот парадокс я обратил внимание читателей ещё в самом первом издании «Аэродромов»). (78) Сам Гуляс после приведённой выше фразы даёт ссылку на источник – это известная публикация «Военно- исторического журнала» «Первые дни войны в документах» (1989 г.), где среди прочих документов был опубликован и доклад Начальника управления политпропаганды СЗФ бригадного комиссара Рябчего.

Доклад датирован 23 июня (хотя в тексте есть слова «части ВВС фронта в течение двух дней войны вели бои» и констатация того, что «при перебазировании много самолётов было просто оставлено на аэродромах или уничтожено своим же лётно-техническим составом»; скорее всего, реальная дата составления была более поздней) и свидетельствует о том, что товарищ Рябчий плохо ориентировался в ситуации.

Так, он сообщает, что «для оказания помощи гражданским организациям в ликвидации бандитских групп в г. Вильно направлен инструктор Управления политпропаганды»; хотелось бы надеяться, что этот приказ не был доведён до исполнителя, ибо утром 24 июня партийный инструктор обнаружил бы в Вильнюсе полное отсутствие «гражданских организаций» и толпы горожан, встречающих цветами 7-ю немецкую танковую дивизию. Не вполне понятно, кто рассказал бригадному комиссару о том, что «ощущается острый недостаток кислорода для высотных полётов», – немецкие самолёты безнаказанно бомбили и обстреливали колонны отступающих советских войск с высоты бреющего полёта, и отсутствие «кислорода для высотных полётов» было самой последней причиной, помешавшей оказать им противодействие.

Впрочем, для нашего расследования важнее другое: никаких рассказов про «24 неисправных «мига» из 37» в докладе товарища Рябчего нет. Сказано же там дословно следующее: «Наши лётчики бесстрашно вступают в бой с врагом. Лётчик 61-го авиаполка (вероятно, речь идёт о 61-м ШАП 8-й САД. – М.С.) Андрейченко, командир 31-го авиаполка Путивко в одиночку вступали в бой с 6 – 7 самолётами противника». (79)

Даже простой вопрос о количестве «мигов» в 31-м ИАП по состоянию на утро 22 июня навсегда останется неразрешённой загадкой истории. К 1 июня 1941 г. их было 54, причём неисправными числились только 7. (25) В монографии, посвящённой истории создания и боевого применения истребителя МиГ-3, на соседствующих страницах можно прочитать, что «31 ИАП потерял все 63 имевшихся на 22 июня МиГа», а также «накануне войны подразделения 31 ИАП рассредоточились: в Каунасе осталась лишь 3 АЭ (13 МиГ-3 и 18 И-16), а три других (39 МиГ-1 / МиГ-3 и 2 И-16) перебазировались в Кармелаву»), что в сумме даёт 52 «мига». (80) В отчёте «О боевой работе 31-го ИАП за период с 22 по 29.6.41 года» (81) сказано, что к 29 июня «уничтожено противником при бомбардировке и обстреле на земле 37 самолётов МиГ», и ещё три «мига» (один неисправен) оставались в строю; в сумме это уже даёт 40, и не исключено, что кроме 37, уничтоженных на земле, несколько истребителей всё же были потеряны в воздухе.

Из множества противоречивых документов особого внимания заслуживает сохранившаяся в архивном деле «Оперативные сводки штаба 8-й САД» справка о количестве боевых вылетов в 31-м ИАП с 22 по 29 июня, собственноручно подписанная многократно упомянутым выше майором Путивко (а также начальником штаба полка капитаном Сергеевым). (82) Последовательность цифр очень выразительная: 120, 8, 15, 12, 23,